Морис Симашко - Искупление Дабира

Султан кивает головой с явно довольным видом. Хоть в этом принудил он своего учителя. Агаю нечего делать, и он молчит. А султан быстро прибавляет, что и завтра садовник-шагирд, в чьем ведении тюльпаны, обязан прийти в этот сад...

Величайший султан и его вазиры, как приличествует, говорят еще о вечности, о таинствах души, о быстролет-ности земной славы, которую перерастает простое дерево в саду. Соблюдая свое место, не участвует он в разговорах великих мира сего. Лишь некий маленький звездочет здесь он, чье гябрское прозвище -- Хайям.

* ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ *

I. ВАЗИР

Об эмирах тюрьмы, людях расправы и орудиях наказания...

О том, чтобы не приказывать двух должностей одному человеку, о представлении их людям с чистой верой, достойным, а маловерам и плоховерам должностей не давать, от себя удалять...

Относительно женщин... И в прошлые времена, когда жена государя верховодила над ним, ничего не бывало, кроме мятежей, смут, восстаний и зла. Мы вспоминаем относительно этого лишь немногое, чтобы взгляд упал на многое. Первым мужем, подпавшим под власть женщины, отчего и впал в невзгоды и трудности, был Адам -- мир ему! Подчиняясь приказу Евы, поел он пшеницы, за что изгнали его из рая. Двести лет он плакал, пока Всевышний не сжалился над ним и не принял его раскаяния...

Он зовет к себе шагирда, так как в ночь выезжают оба они за войском. Всегда при нем будет находиться тот отныне. Руку опять кладет он на голову шагирду и говорит, чтобы шел еще сегодня в султанский сад, к тюльпанам. Бледнеет по-обычному юноша и припадает к руке.

----

' Сиасет-намэ, стр. 143, 161, 179.

Ему же предстоит написать до полудня три главы, потому что не будет в дороге времени на это. Останется тогда на дорогу лишь поучение в отношении батинитов и прочих нынешних врагов веры. Из Эраншахра -- от древних маздакитов выведет он их корни. И будет показано в книге, как век за веком прорастало тут и там это отравленное растение. Ибо хоть закопал их в землю ногами вверх Хосрой Ануширван, но дал разлететься семени по свету. И когда потом злокозненный Муканна восставал на государство в Мерве, и вернувшийся к поклонению огню Бабек 1 неистовствовал в Дейлеме, и карматы в своей пустыне делали все наоборот божьему порядку, то прямо от маздакитов было это. Теперь же одним ударом уничтожено будет гнездо порока, и нельзя дать выбраться оттуда ни одному вероотступнику. Там, когда войско придет на место, и закончит писать он свою книгу...

Особое значение необходимо уделить в ней сейчас людям тюрьмы и расправы. В великом Эраншахре, у праведных халифов, при знаменосце веры Махмуде эмиры расправы и палачи-исполнители считались первыми людьми в государстве. Свое знамя, барабан и караул у дверей были у таких эмиров, а боялись их больше, чем самого государя. На чем же еще, как не на человеческом страхе, покоится государственный порядок...

В нынешние же времена эта должность понизилась, и отменили блеск этой службы. Упадок чувствуется во всем. Нужно, чтобы восстановлено было уважение к ним. Пусть постоянно находятся при эмире расправы не менее пятидесяти исполнителей, которых бы отличала голубая чалма на голове: двадцать из них с золотыми палицами, двадцать -- с серебряными, а десять -- с большими железными палицами для дела. И все для проживания пусть имеют они из еды, питья и одежды.

Способы же наказания должны быть перечислены в особых книгах: отсечение головы, отсечение рук и ног, повешение, ослепление, ломание костей, заточение в темницу, опускание под землю для рытья водоводных кари-зов и другие. Для врагов веры наказания особые: надевание на столб, варка в котле, сдирание кожи, завязывание в мешок с пчелами, топтание слонами. Болтающим и умствующим следует урезывать языки, вливать кипяток, лишать кормящего их калама, изгонять. Точно всегда известно в государстве -- за что какое наказание.

----

1 Муканна, Б а б е к -- руководители народных движений-в средние века.

О назначении на должности... Самое важное это в делах правления. При бдительном государе и осмотрительном вазире всегда должен быть особый список всех служащих людей - как при доме,так и в областях. О каждом там пусть будет сказано, тверд ли в вере и предан государю. Затем: где служил, когда, как справлялся с делом. В этом случае не будет трудностей с назначением на должность. Посмотрел в список, приказал одному приступить к делу, другого же послал в соседнюю область или взял ко двору. В таком случае закрыт будет путь к власти людям неизвестным, умствующим, маловерам и плоховерам, а должности станут исполнять способные, преданные, обладающие хорошим почерком, имеющие заслуги перед сей державой.

Пополнять же такой список тоже надлежит не случайными людьми, а из тех же семейств сановников и усердных дабиров. Всегда это было в персидском государстве: если отец служил вазиром, то сын или брат его становился раисом, амилем или хаджибом при каком-нибудь деле, так как понятно, что такой семье богом даны особые способности к управлению.

Ни в коем случае нельзя включать в список плохове-ров: иудеев и христиан. Ибо сказано у Пророка: "Верующие! В друзья себе не берите ни иудеев, ни христиан: они друзья друг другу". А когда говорят, что почему-либо нет замены иудею, как утверждал вчера Абу-л-Га-наим, то следует отвечать: "Иудей умер!"

Пусть подробно будет записано здесь это. Когда праведному халифу Омару донесли из Басры, что управляет там ими амил-иудей, он тотчас же приказал написать сподвижнику Пророка -- Сааду, сыну Ваккаса: "Отреши от должности того иудея и назначь правоверного!" Но сколько ни выбирал из правоверных Саад, сью Ваккаса, не смог найти такого, кто бы по уму и деловитости сравнился с тем иудеем. Так и написал он праведному халифу. Возмутился подобным непониманием халиф Омар, взял калам и самолично приписал на послании эти два слова: "Иудей умер!"

Прочел их Саад -- сын Ваккаса и тотчас же отрешил иудея от должности, так как означали они: "Вообрази, что иудей умер!" Такова была сила ума у праведного халифа. С тех пор в мире, когда хотят сказать, что нет незаменимых людей, то и говорят: "Иудей умер!"

Относительно женщин он тоже подробно запишет в книге. Все свидетельства прошлого о том, что нет у них совершенства разума, и только сохранение рода -- цель их существования. Если жены государя станут вмешиваться в дела державы, давать приказы, то разве от себя они станут делать такое? Ум ли будет участвовать в этом9 Нет, только то совершают они, что подсказывает их греховная природа

Изгнание Адама из рая -- первый пример, и известно, кто был там учителем. А разве не похоть женщины разрушила некогда мир между Ираном и Тураном? Суда-ба -- жена шаха Кей-Кауса -- прельстилась сыном его Сиявушем. Когда тот отверг ее притязания, она оклеветала царевича перед мужем. Изгнанный Сиявуш бежал в Туран, породнился там с царем Афрасиабом, но был убит коварным завистником. Тогда воспитатель его -- воитель Ростам -- за косы выволок Судабу из царского дворца и разрубил на части. Так поступали подлинные мужи с блудливыми женщинами еще в незапамятные времена.

Сильные духом государи всегда сторонились женщин. Когда пришел Искандер из Рума и победил Дария, то захватил его гарем. Невиданной красоты дочь имел Дарий, прекрасную, совершенную во всех отношениях. Сподвижники сказали об этом македонскому царю и предложили пойти и посмотреть на женщин, в том числе и на нее. Но Искандер ответил: "Я победил их мужей; не подобает, чтобы жены их победили нас!"

А разве не к месту рассказ про царя Хосроя, жену его Ширин и Фархада. Так полюбил этот царь свою жену, что отдал ей поводья правления. Конечно же сделалась дерзкой Ширин и при таком слабовольном государе влюбилась в постороннего.

Спросили однажды у мудреца Бузурджмихра: "Какова причина разрушения дома Сасанидов?" Был долгое время государственным мужем у них Бузурджмихр и ответил со знанием дела: "Одна причина -- что доверяли в этом доме больше мелким и невежественным мужам, чем старым, опытным вазирам. Другая же -- что давали волю женщинам".

И не сам ли Пророк сказал о женщинах: "Советуйся с ними, но поступай вопреки!" Если бы жены были оделены разумом, Посланник--мир над ним!--не сказал бы такого. Известно, как сам он однажды сделал наоборот тому, что советовала его молодая жена Айша, чья набожность, знание, сподвижничество и добронравие вне подозрений. Каково же поступать тогда с обычными женами!..

В предании рассказывается, как во времена сыновей Израиля было установление, что Всевышний исполнял по три желания всякого, кто сорок лет соблюдал его правила жизни. Нашелся такой муж из сыновей Израиля, который не совершал никаких проступков, молился каждодневно, постился, как установлено, и звали его Юсиф. Жена была под стать ему: скромная, молчаливая, работящая, богобоязненная, по имени Кирсиф. Имея за спиной как раз сорок лет праведности, задумался Юсиф:

"О чем же попросить мне у бога?" А так как не было у него близких друзей, решил посоветоваться с женой.