Максим Северин - Решающий момент Ржевской битвы

Находившиеся на флангах 331-я и 31-я пехотные дивизии, так же как и 10-я моторизованная, были сильно потрепаны и нуждались в отдыхе и пополнении. Дополняют донесения и дневники двух неизвестных немецких солдат, попавшие в руки красноармейцев. Выписка из дневника пехотинца, убитого 4 мая у Гореловского:

«3–5.04 — тяжелые бои с партизанами.

9.04 — перебросили в Полоцк.

15.04 — прибыли в Смоленск, а 16.04 — в Рославлъ.

19.04 — в Юхнове.

22.04 — я на переднем крае. Русские все время наступают.

23.04 — под напором русских вынуждены отойти. Отдыхаю в д. Куземки.

25.04 — снова на переднем крае. Русские все время ведут огонь, кругом убитые и раненые.

27. 04 — положение ужасное, пули и снаряды все время свистят над головой.

1.05 — мои нервы напряжены до предела. Как долго это будет?

3.05 — милая мама, меня назначили в разведку, иду скрепя сердце».

Записи другого солдата вермахта, сдавшегося в апреле в плен красноармейцам у д. Фомино, сводятся к следующему:

«Уже который день мы находимся в траншеях, медленно наполняющихся водой, периодически попадая под огонь противника. Мы — австрийцы и не хотим погибать в войне, затеянной немцами. Отношения с немцами натянутые, они часто нас притесняют. Три дня назад командир моей роты, немец по национальности, заставил меня выйти на открытое пространство и удерживать на плече ствол пулемета, из которого он выпустил несколько лент подряд в сторону русских. С тех пор я почти ничего не слышу правым ухом. Со вчерашнего дня стало немного легче — командир роты, снимая автомат с плеча, случайным выстрелом ранил сам себя».

В то время, когда командиры немецких дивизий докладывали о серьезных потерях и сильной усталости своих солдат, дела в наших частях тоже обстояли нелучшим образом: многие стрелковые дивизии «растаяли» в боях и по численности теперь в лучшем случае были равны стрелковому батальону. Танковые бригады после многодневных боев остались бледными тенями той грозной силы, которой они были в начале наступательных боев. Общую численность и состояние танков в 11-й и 108-й танковых бригадах на 19 апреля можно выразить в виде следующей таблицы, данные для которой взяты из доклада генерал-лейтенанта Болдина от 20 апреля:

Про 112-ю танковую бригаду известно, что к вечеру 21 апреля на ходу в бригаде имелось всего 3 танка, которые использовались теперь в большей степени в качестве кочующих орудий для огневой поддержки пехоты.

Для создания у читателя представления о том, каковы были настроения в штабах армии и Западного стратегического направления накануне вступления в бой последних резервов, вновь приведем отрывки из переговоров Жукова и Болдина, состоявшихся 20 апреля, касающиеся боевых действий и состояния танковых бригад и стрелковых дивизий 50-й армии на обозначенный момент:

«Болдин. Докладываю:

…3. Ввод в действие 108 и 11 танковых бригад в направлении на Фомино 2-е без сильного массирования артогня по северо-восточным скатам выс. 269,8 и по южной окраине Фомино 2-е не представляется возможным, так как при выдвижении наших танков с Фомино 1-е в направлении Фомино 2-е противник открывает сильный артогонь и с южной окраины Фомино 2-е, и с северо-восточных скатов выс. 269,8, а главным образом беспрерывная бомбежка и штурмование наносит большие потери танкам и пехоте.

4. Перекантовывать 11 и 108 ТБР в район Гореловский и Малиновский считаю нецелесообразным, так как в этом районе действие для танков весьма ограничено, потому что танки могут проходить в этом районе только по одной дороге и Марьино на Гореловский и на Малиновский. Стеснен маневр для танков в этом районе разливом воды и торфяными болотами.

5. Привожу 11 и 108 танковые бригады в порядок и готовлю продолжение удара в направлении Фомино 2-е, но на подготовку потребуется 3–4 дня. Мне нужно подвести снаряды и мины на огневые позиции и продовольствие для войск в Барятинское. <…>

9. Днем 19.4 наблюдалась подброска пехоты противника с юго-запада и выгружалась с машин в районе Бельская, частично направлялась в район Малиновский, Гореловский.

10. В 22.00 19.4 противник повел наступление из Фомино 2-е на выс. 269,8, контратака к 02.00 20.4 отбита <…>.

Жуков. Мне многое не понятно из того, что Вы мне говорите.

Во-первых, первый раз слышу что 11, 108 тбр растрепаны, это, кажется, будет по счету пять или шесть растрепанных бригад. Вы были обязаны, согласно приказу, производить тщательное расследование о каждом погибшем танке или выбывшем из строя и немедленно доносить факт, достойный сожаления, невыполнение приказа. Вынужден буду назначить следствие. Вы все время доносили о том, что выс. 269,8 находится в Ваших руках, а сейчас докладываете, что северо-восточные скаты в руках противника. Не пойму я Вас, почему Вам понадобилось вести танки на артиллерийский огонь. Непонятно, можно было танки подвести по юго-западным скатам. Но дело, видимо, не в том, где их вести, а главное, вести нечего Вам, все растрепали. Если так легкомысленно будут бросаться танки, как до сих пор Вы бросаете на нерасстроенную систему огня, ничего у Вас не выйдет. Непонятно мне, для чего у Вас врываются танки наподобие: ворвались в Гореловский, ворвались в Малиновский, а пехота оказывается отбита организованной системой огня. Азбучная истина обязывает: прежде чем бросить танки, нужно подавить систему огня, а только тогда бросать танки. А у Вас делается наоборот. Вам об этом неоднократно давалось указание, но, видимо, до сих пор эти элементарные истины не поняты, и танки продолжают гибнуть без всякой пользы. Бросание танков без подавления системы огня противника я считаю АВАНТЮРОЙ. Виновников гибели танков, танкистов, безусловно, надо судить». <…>

Наступал последний этап сражения, довольно похожий на 12-й раунд боксерского поединка, когда измотанные до предела соперники, столкнувшись лбами и еле стоя на ногах, из последних сил наносят друг другу редкие удары. Обе стороны бросали в бой последние резервы. В 50-й армии задачу основной ударной силы в решающем штурме высоты 269,8 должны были сыграть стрелковые полки 58-й стрелковой дивизии, поддержанные несколькими оставшимися на ходу танками 11-й танковой бригады. 58-я стрелковая дивизия снималась с участка юго-западнее Фомино 1-го и вводилась на стыке между 146-й и 298-й стрелковыми дивизиями (сектор действия 298-й стрелковой дивизии смещался к юго-западу от высоты 269,8), которые вместе с остальными дивизиями ударной группы и остатками танковых бригад должны были поддержать наступление, хотя бы сковывающими силы противника атаками.

Полностью укомплектованная личным составом 69-я стрелковая дивизия, сосредоточенная северо-восточнее поселка Барятино, наступательной задачи не получила, и вот почему:

«Жуков. Приведена ли в порядок 69?

Болдин. 69 для ввода в бой еще не готова. При Вашей помощи за трое суток можно будет привести в боеготовность. До сего времени нет полностью кожаной обуви и не подошел колесный обоз. По вашему приказанию за две ночи самолетами подбросили около 4000 пар обуви. Командование к отправлению на фронт дивизии отнеслось безобразно, отправило дивизию небоеспособную.

Жуков. Я слышал об этом уже не раз, не повторяйте». <…>

К трудностям в дивизии с материальным обеспечением можно добавить еще одну серьезную проблему: в 69-й стрелковой дивизии, формирование которой проходило в Ташкенте, большая часть рядового и сержантского состава имела минимальную боевую подготовку, многие бойцы не понимали команд на русском языке. Поэтому дивизию поставили на прикрытие левого фланга в районе Лощихино — Яковлевка, и в последнем наступательном рывке, планируемом на 20-е числа апреля, она участия не приняла.

В конце переговоров 20 апреля генерал-лейтенант Болдин получил от Георгия Константиновича следующие установки: «…в заключение я хочу Вас последний раз предупредить о самом важном. Вы должны разбить противника и закрепиться на шоссе не позже исхода 21. Вечером 22 будет уже поздно. Все. Сегодня вы потратьте день на тщательную организацию боя. До свидания».

20 апреля штабом армии, «тратившим день на тщательную организацию боя», был отдан боевой приказ № 72, отличавшийся от предыдущих меньшей амбициозностью поставленных перед частями задач:

«Части 146 СД с 108 ТБР; 447 АЛ РГК, 466 инж. батальоном, одним полком с 10 танками Т-60 (108 ТБР.) оборонять Фомино 1. Главными силами во взаимодействии с 173 СД, нанося удар левым флангом, должны овладеть Зайцевой горой и высотой 275,6. 58 СД с 11 ТБР, 76 АЛ РГК, 5 инж. батальоном ударом через высоту 269,8 должны овладеть Фомино 2. 239 СД с 112 ТБР во взаимодействии с 385 СД овладеть поселком Малиновским. 116 СД ближайшая задача овладеть п. Гореловский, 298 СД совместно с действиями 58 СД овладеть пос. Тычек и прочно закрепиться в этом пункте на северо-запад и юго-запад…»[48].