Геннадий Соболев - Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

К вопросу о жертвах голодной блокады вернулся в своей монографии «900 дней блокады: Ленинград 1941–1944» В. М. Ковальчук, занимающийся изучением этого вопроса многие годы. В своей новой работе он обстоятельно рассматривает основные проблемы, прямо или косвенно связанные с причинами столь длительной осады города, с тяготами и лишениями, выпавшими на долю его жителей. Определяя цифру погибших в блокаде ленинградцев от голода, холода, болезней, обстрелов и бомбежек в 750 тыс. человек, В. М. Ковальчук подчеркивает, что эта цифра – «результат многолетнего анализа, главным образом, ленинградских историков, занимающихся изучением истории блокады, самых разных документов, в том числе и тех, которые раньше не было доступны исследователям»[51].

Если объективное изучение блокады Ленинграда в нашей стране тормозилась с самого начала негласным запретом на публичное обсуждение ее трагических страниц, то зарубежные авторы, особенно те, кто побывал в блокированном Ленинграде, не стеснялись в выражении своего восхищения подвигом ленинградцев. Здесь в первую очередь необходимо назвать имя английского журналиста и историка Александра Верта, находившегося в годы войны в СССР в качестве корреспондента «Санди Таймс» и радиовещательной компании Би-би-си. Александр Верт – один из немногих западных журналистов, которым удалось посетить Ленинград в период блокады. Его книга, вышедшая в Лондоне в 1944 г., «Ленинград» проникнута чувством восхищения перед ленинградцами, перед их мужеством в борьбе с фашистскими захватчиками. Английский журналист побывал на ряде предприятий Ленинграда, в том числе на Кировском заводе, беседовал с летчиками и артиллеристами, оборонявшими город, посетил школу на Тамбовской улице, присутствовал на приеме в Ленинградском отделении Союза советских писателей, был принят председателем Исполкома Ленсовета П. С. Попковым. Верт пишет, что повсюду, где бы он ни бывал, с кем бы он ни беседовал, его не оставляло чувство того, что он является свидетелем исключительного события. С восхищением предает Верт слова 15-летней девушки – работницы Кировского завода, которая в ответ на вопрос, не хочет ли она работать в более безопасном месте, сказала: «Нет, я кировка, а мой отец был путиловцем, и худшее теперь позади, так что следует держаться до конца»[52]. Обобщая свои впечатления от посещения осажденного Ленинграда, Верт пишет в заключительной главе своей книги: «Я видел человеческое величие и ранее. Я видел его в Испании, затем во время массированных бомбардировок Лондона; я видел его в том страшном арктическом конвое, который привез меня в Россию в мае 1942 г., я видел генералов и солдат, выигравших битву за Сталинград… но величие Ленинграда имеет свое особое свойство»[53].

В 1964 г., через 20 лет после выхода книги «Ленинград», Александр Верт опубликовал новую книгу – «Россия в войне 1941–1945», одна из частей которой под названием «Ленинградская эпопея» посвящена героической обороне Ленинграда[54]. В предисловии к русскому изданию своей новой книги Александр Верт пишет, что в опубликованной им ранее книге «Ленинград» он «дал по-человечески правдивый, полный и точный отчет о том, что происходило там во время голода»[55]. Вместе с тем, отмечает автор, в то время нельзя был располагать теми ценными материалами, в первую очередь статистическими, какие теперь изданы в СССР. Первая половина «Ленинградской эпопеи» написана Вертом на основе изучения советских источников, вторая – на основе личных впечатлений, которые нашли свое отражение в его книге «Ленинград». Личные впечатления, подкрепленные теперь знанием документов и литературы, позволили Верту через 20 лет не только остаться в своих оценках на прежних позициях, но и в ряде случаев их развить. Верт особенно отмечает товарищескую взаимопомощь, коллективизм защитников города, поддерживавших друг друга, их высокий моральный дух[56]. В заключительной главе «Ленинградской эпопеи» Верт отвечает на вопрос, почему Ленинград выстоял. «Самое замечательное в истории ленинградской блокады, – пишет он, – это не сам факт, что ленинградцы выстояли, а то, как они выстояли»[57].

Вместе с тем нельзя не заметить, что изучению блокады Ленинграда за рубежом мешали узость Источниковой базы, состоявшей по преимуществу из трофейных материалов, а также отсутствие доступа к советским архивным документам. В условиях «холодной войны» находилось немного энтузиастов историков, которые хотели и могли преодолеть эти препятствия. Тем не менее западные исследователи значительно раньше своих советских коллег поставили целый ряд вопросов, связанных с масштабами смертности среди ленинградцев, взаимоотношениями населения блокированного Ленинграда с властью, массовыми настроениями в период осады города и др., хотя их выводы в силу узости документальной базы носили часто односторонний характер, о чем можно судить по вышедшей в США в 1962 г. книге Леона Гуре «Осада Ленинграда»[58]. Главный тезис, который развивает автор этой книги, состоит в том, что лояльность ленинградцев режиму была предопределена страхом перед полицейским аппаратом советского государства[59].

«Самым выдающимся и информативным американским исследованием», по мнению Ричарда Бидлака[60], является книга знаменитого американского журналиста Гаррисона Солсбери «900 дней: осада Ленинграда», которая была опубликована в США в 1969 г. и стала бестселлером[61]. Привожу здесь в первую очередь мнение американского историка потому, что в свое время советские историки, мягко выражаясь, пристрастно отнеслись к выходу книги Солсбери – определенно под давлением партийной номенклатуры. Это объясняет тот факт, что переведенная на русский язык и изданная в Нью-Йорке в 1980 г. книга Солсбери появилась в нашей стране только в середине 90-х годов[62]. На самом деле автор этой книги с большим сочувствием пишет о ленинградцах, пытается показать весь спектр их настроений в различные периоды блокады, подчеркивая при этом, что доминирующими были патриотизм и готовность к самопожертвованию.

Будучи в годы Второй мировой войны корреспондентом агентства «Юнайтед Пресс Интернэшнл» в Советском Союзе, Гаррисон Солсбери вместе с группой американских журналистов посетил в феврале 1944 г. только что освобожденный от блокады Ленинград. С того времени он «заболел» ленинградской блокадой и стал активно искать и собирать о ней самые разные материалы. Работая над своей книгой четверть века, Солсбери создал яркое и глубокое произведение, и это следует признать нам, отечественным исследователям, пускай и с большим опозданием. «Думается, такие книги, как “900 дней”, не просто интересно читать сегодня, но и необходимо, – написал в предисловии к русскому изданию этой книги Алесь Адамович. – Ведь Солсбери уже тогда проделал то, что нам самим приходится и придется сделать: под мертвой маской Системы он отыскал, обнаружил живое – человека, его бессмертную душу, его не уходящую красоту – и показал это миру. А теперь показывает нам. Чтобы знали, где искать и что искать?»[63]. И с этим нельзя не согласиться.

Хотя немецкие историки по сравнению со своими западными коллегами имели существенные преимущества в изучении истории блокады Ленинграда – наличие значительного комплекса документов, историческая наука в ФРГ в течение многих лет предпочитала не заниматься этой проблемой. Тема борьбы за Ленинград и последствий блокады не относилась к числу поощряемых и в ГДР. Переведенные на немецкий язык книги Д. В. Павлова «Ленинград в блокаде» и Гаррисона Солсбери «900 дней: Блокада Ленинграда», по свидетельству современного немецкого историка Герхарта Хасса, «на многие годы остались единственными источниками информации о том, что происходило по ту сторону кольца блокады, в каких ужасных условиях умерли от голода сотни тысяч горожан и какие тяжелые последствия на всю жизнь оставила блокада оставшимся в живых ленинградцам и военным»[64]. Отсутствие исследовательской литературы о блокаде Ленинграда в немецкой историографии компенсировалось изданием большого количества документальных источников и мемуарной литературы[65]. Особое значение для историков, занимающихся рассмотрением планов и попыток немецкого командования овладеть Ленинградом, имеют опубликованные в 1976 г. военным историком Георгом Мейером ежедневные записки главнокомандующего группы армий «Север» генерал-фельдмаршала Риттера фон Лееба с января 1941 по январь 1942 г. В отличие от послевоенных трудов немецких генералов в этой публикации, содержащей многочисленные ссылки на документы и историческую литературу, имеются указания на планы немецкого командования в случае захвата Ленинграда, а также информация о положении в осажденном городе, которой располагал главнокомандующий немецких войск[66]. Выделяющаяся из мемуарной литературы книга Веранера Хаупта «Ленинград. 900-дневная битва. 1941–1944», воевавшего на Восточном фронте под командованием генерал-фельдмаршала Георга фон Кюхлера и генерал-полковника Георга Линдеманна, отличается стремлением его автора выйти за рамки личных воспоминаний и опереться на документы. Тем не менее отсутствие характеристики использованных источников и «зачастую очень субъективные оценки» автора, по мнению Герхарта Хасса, «не позволяют отнести его книги к разряду научной литературы»[67]. Подводя итоги изучению блокады Ленинграда в немецкой историографии, он приходит к выводу о том, что обстоятельные исследования об осажденном Ленинграде, массовой гибели его населения от голода и стойкости ленинградцев в Германии «еще отсутствуют»[68].