А. Николаев - Подводные лодки: Свыше 300 подводных лодок всех стран мира

Субмарина имела водоизмещение 117 тонн, запас плавучести - 40%. Время погружения лодки первоначально составляло 20 минут, позднее его удалось уменьшить до 12 минут. На испытаниях «Нарвал» в надводном положении развил скорость 10 узлов, а в подводном - 5 узлов. Дальность плавания в надводном положении составила 400 миль на 8 узлах, а под водой - 40 миль на трех узлах. Вооружение состояло из четырех решетчатых торпедных аппаратов системы Джевецкого, распоС ложенных на надстройке, вне прочного корпуса.

А вот «владычица морей» Британия всю вторую половину XIX века принципиально не проявляла внимания к новому типу морского оружия. Все английские проекты того времени создавались в частном порядке и отличались крайней непрактичностью вкупе с низким техническим уровнем. Тем не менее именно англичане проявили в вопросе подводного кораблестроения наибольшую практичность - в 1901 году они просто-напросто купили американский проект лодки Голланда и сразу же заложили пять таких субмарин подводным водоизмещением в 122 тонны, оснащенных бензиновым мотором мощностью в 160 л.с., электромотором в 70 л.с. и одним торпедным аппаратом. В 1902 году фирма «Виккерс» приступила к изготовлению следующей серии лодок, представлявших собой дальнейшее развитие типа «Голланд». Их подводное водоизмещение составило 180 тонн, мощность двигателей 400/150 л.с., надводная скорость 11 узлов и подводная - 7,5 узла, вооружение С два торпедных аппарата. Этот проект получил индекс «А», всего было построено 14 лодок данного типа. Британцы не мелочились, и в резуль тате к 1914 году их подводный флот оказался самым мощным в мире…

Таким образом, к 1900 году сразу в нескольких странах мира уже были созданы вполне боеспособные образцы субмарин и подготовлена почва для серийного производства. Не хватало только одного - практического опыта их боевого применения. В результате подводные лодки продолжали оставаться полулегендарным оружием чисто психологического действия. O них знали, их боялись, и никто не ведал, как с ними бороться. 31 марта 1904 года, после подрыва на мине броненосца «Петропавловск», русские корабли открыли огонь по воде - посчитав, что флагман эскадры был атакован подводной лодкой. Точно так же вели себя японцы месяц спустя, когда на минах подорвались «Ясима» и «Хатсусе» тем более что благодаря предусмотрительности Витгефта о наличии в Порт-Артуре подводных лодок им было хорошо известно, а после подрыва японских броненосцев командующий Первой Тихоокеанской эскадрой не преминул дать в эфир открытую радиограмму с благодарностью подводникам за отличную работу…

Далее последовала самая настоящая психологическая война - обе стороны спешно начали закупки подводных лодок в разных странах мира, соблюдая строжайший режим секретности - одновременно стараясь, чтобы слухи об этом как можно быстрее дошли до противника. Попутно Россия форсировала строительство собственных лодок - благо еще в 1903 году в России была построена боеспособная подводная лодка «Дельфин» конструкции инженера Бубнова и одновременно приобретена лицензия на производство субмарин Голланда.

O русских подводных лодках во Владивостоке известно достаточно хорошо, о наличии подводных лодок в Японии ходят только невразумительные слухи. Oтечественные историки склонны обвинять зарубежных контрагентов в двурушничестве - широко известна история о том, как американец Саймон Лэйк, продав российскому правительству свою субмарину «Протектор», якобы не только получил от японцев деньги за затягивание ее доставки во Владивосток, но и сам взялся за постройку лодок для Японии. Если подтвердить или опровергнуть первое утверждение достаточно тяжело, то второе является не более чем газетной «уткой», перекочевавшей из тогдашней прессы на страницы исторических исследований. Согласно справочникам по боевому составу японского флота, первые подводные лодки Страны Восходящего солнца были заказаны фирме Голланда лишь в июне 1904 года, а их постройка началась 5 октября. Субмарины строились ускоренными темпами, уже 12 декабря 1904 года секции пяти корпусов были доставлены в Японию, где их сборка продолжилась под наблюдением американских инженеров. Их подводное водоизмещение составляло 124 тонны, мощность бензойлектрической установки 180/70 л.с., скорость 8/7 узлов, вооружение - один 457Гмм торпедный аппарат. Oдновременно на фирме «Кавасаки» началось изготовление двух подводных лодок по собственному проекту, созданному на основе американского. Пять лодок Голланда вошли в строй в августе 1905 года - за месяц до окончания войны. Естественно, принять участие в боевых действиях они не успели. Две остальные лодки были закончены постройкой лишь в следующем году. Во сколько обошлось Японии торопливое строительство этих субмарин - справочники умалчивают. Oчевидно, эта сумма могла бы послужить хоть слабым, но все же утешением проигравшей войну стороне.

Напротив, русские подводные лодки, к началу 1905 года с огромный ми трудностями переброшенные во Владивосток по железной дороге (Kpyro-Байкальская ветка еще не была готова, и через озеро вагоны перевозили на железнодорожных паромах), успели принять участие в боевых действиях - пусть и весьма ограниченное. 21 февраля 1905 года субмарина «Дельфин» вышла в первый боевой поход, 13 марта она ходила к острову Аскольд, а с 9 по 16 апреля подводная лодка «Касатка» (производства Балтийского завода) совершила семидневное плавание к берегам Кореи. 29 апреля вышедшие к мысу Поворотный подводные лодки «Дельфин», «Касатка» и «Сом» обнаружили два японских эсминца, после чего лодка «Сом» погрузилась и атаковала противника. Обнаружив уходящую под воду субмарину, японцы обстреляли ее, но как только лодка ушла под воду, спешно повернули на обратный курс. Второе за войну боевое столкновение русской подводной лодки с противником имело место 31 июля 1905 года в Татарском проливе у мыса Невельского, где подводная лодка «Кета», переделанная из лодки Джевецкого и вооруженная двумя торпедными аппаратами, атаковала пытавшиеся высадить разведывательный десант японские эсминцы. Обнаружив субмарину, японцы развернулись прочь от берега и больше в этом районе не появлялись.

Таким образом, подводные лодки наглядно продемонстрировали свою боевую ценность - пусть даже как чисто психологическое оружие. Поэтому вскоре субмарины стали неотъемлемой принадлежностью всех военных флотов мира, причем наибольший интерес к ним проявляли именно небогатые страны, надеявшиеся усилить свои морские силы «сверхоружием», способным (хотя бы теоретически) поразить любой корабль противника. Увы, очень быстро выяснилось, что на поддержание в боеспособном состоянии такого высокотехнологического средства, как подводная лодка, необходимы немалые средства, а главное - высокая квалификация не только моряков, но и судоремонтных служб. Ведь лодке, кроме всего прочего, требовалось регулярно проводить профилактический осмотр корпуса и механизмов, перебирать капризные двигатели и заменять аккумуляторы (что тоже стоило немалых денег). А без постоянных выходов в море и тренировочных погружений и лодка, и ее экипаж не могли поддерживать должный уровень боеспособности. В результате подводные лодки малых стран Европы и Латинской Америки, по существу, оказались бесполезными и числились в составе флотов только формально - Для престижа.

Впрочем, даже командование морскими силами крупных держав имело слабое представление о том, как следует использовать подводные лодки в военное время. Теоретически предполагалось, что главной их целью станут крупные боевые корабли противника. Практически же всем было понятно, что подводная скорость любой субмарины настолько низка, что сама она не сможет незаметно догнать даже дряхлую канонерку. Таким образом, для выхода лодки в атаку было необходимо, чтобы противник приблизился к ней сам. То есть в тактику субмарин заранее закладывался элемент неопределенности: повезет - не повезет.

Первыми повезло немцам. 22 сентября 1914 года, менее чем через два месяца после начала Первой Мировой войны, германская лодка U9, спущенная на воду в 1910 году, имевшая подводное водоизмещение 564 тонны и вооруженная четырьмя 450мм торпедными аппаратами, в течение часа умудрилась пустить на дно три британских броненосных крейсера - «Абукир», «Кресси» и «Хог».

Возможно, это событие стало поворотным пунктом в эволюции подводных лодок - моряки убедились, что субмарины являются эффективным средством в борьбе с крупными боевыми кораблями противника. Даже начатая вскоре немцами подводная война против торгового флота Антанты не смогла никого переубедить. В промежутке между двумя мировыми войнами большинство стран строило два основных типа подводных лодок. Большие океанские субмарины предназначались для действия совместно с эскадрами, должны были иметь хорошую мореходГ ность и высокую крейсерскую скорость, мощное торпедное и артиллерийское вооружение. Японцы считали необходимым оснащать такие лодки даже разведывательным самолетом. Второй тип был диаметрально противоположным - небольшие дешевые субмарины прибрежного действия, предназначенные для обороны побережья в узостях, фьордах и проливах. Кое-где подобная тактика дошла до абсурда - например, в Советском Союзе в рамках теории «молодой школы» (требовавшей делать упор на создание дешевого «москитного» флота) с 1934 по 1941 год было построено 78 малых подводных лодок типа «М» трех разных серий (VI, У1Гбис и XII). Эти боевые корабли, составлявшие к началу войны около 40% советского подводного флота, имели подводное водоизмещение порядка 200 т, надводную скорость от 11 до 14 узлов и подГ водную 6,5 - 7,5 узлов. Их дальность плавания составляла около тысячи миль (лишь на последней серии ее удалось повысить до 3380 миль). Вооружались лодки одним 45мм орудием и двумя 533мм торпедными аппаратами без запасных торпед. Естественно, боеспособность подобных кораблей была близка к нулю, а их единственным достоинством являлась возможность перевозки по железной дороге - для чего они, собственно, и строились…