Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

В усобицы, которые заполыхали в Южной Руси, Всеволод по возможности старался не вмешиваться, оказывая своим союзникам лишь минимальную поддержку. Больших войн не начинал, в битвы дружины не водил и чаще лишь демонстрировал свои намерения, собирая полки, но при этом не пускал их в дело. А недовольным грозил пальцем из-за лесов. Ярким примером такого подхода к делу стала ситуация, когда Рюрик Ростиславич попросил у великого князя помощи в войне против черниговских князей. Понятно, что Всеволод согласился. Но когда Рюрик вместе с братом Давыдом и наемными половцами хотели идти под Чернигов и соединиться там с суздальскими полками, оказалось, что никто к ним на помощь не придет. Всеволод столковался с черниговским князем Ярославом, братом Святослава Всеволодовича, и Рюрик был вынужден тоже заключить перемирие с черниговцами.

Но вскоре усобица вспыхнула с новой силой. В этот раз Всеволод пообещал Рюрику выступить на Чернигов, как только узнает о том, что киевский князь начал боевые действия. Рюрик вновь поднял всю родню, снова нанял половцев и вторгся в Северскую землю. В этот раз великий князь не обманул и выступил против Ярослава. Как обычно, под владимирским стягом шли рязанские и муромские князья, а вскоре к ним присоединился Давыд Смоленский. Рать Всеволода вторглась в землю вятичей, захватила Козельск и Болохов, а саму область подвергла страшному опустошению. Видя, какому беспощадному погрому подвергаются земли на востоке его княжества, Ярослав Всеволодович махнул рукой на Рюрика и, собрав все наличные силы, выступил против Всеволода. Поскольку изгнать врага со своей территории он не мог, то решил, по крайней мере, не пропустить его дальше.

Полки Ярослава перекрыли в лесах все дороги к Чернигову, делали засеки и укрепления, надеясь дать бой врагу на заранее подготовленных позициях. Вскоре на помощь черниговцам подошли половецкие наемники. Но Ярослав не был уверен в своих силах, а потому попробовал решить дело миром и отправил к Всеволоду посольство: «Не могуще стати противу ему, поклонишася ему» (Лаврентьевская летопись). На княжеском совете мнения разделились — смоленский князь Давыд требовал продолжения наступления и похода на Чернигов, где великокняжеская рать должна была соединиться с полками Рюрика. Рязанские князья, наоборот, склоняли Всеволода к миру. Но владимирский князь был не тот человек, чтобы прислушиваться к чьему-то мнению, если оно шло вразрез с его собственными планами. Черниговские князья были сильно ослаблены и в данный момент угрозы Суздальской земле не представляли. Но зато резкое усиление Рюрика было теперь Всеволоду невыгодно. Поэтому он не стал добивать Ярослава, сохраняя его как противовес усилившемуся союзнику. 6 октября 1197 года великий князь вернулся в столицу «и бысть радость велика в граде Володимери» (Лаврентьевская летопись). Причины для веселья у владимирцев были, поскольку боевые действия закончились, так и не начавшись, а их родные и близкие вернулись домой целыми и невредимыми.

30 апреля 1199 года Всеволод Юрьевич вместе с сыном Константином выступил в поход против донских половцев. Согласно Лаврентьевской летописи, степняки бежали к морю, а русские дружины разгромили их зимние становища и дошли до реки Дон. В столицу князь вернулся только 5 июня и был восторженно встречен жителями Владимира.

В 1200 году скончался Ярослав Всеволодович, и черниговским князем становится Игорь Святославич, герой «Слова о полку Игореве». В 1201 году владимирский князь отправляет на княжение в Переяславль-Южный своего сына Ярослава. Этот город всегда считался вотчиной Мономашичей, а поскольку Всеволод был старшим в роду, он посчитал своевременным забрать Переяславль под себя и ещё больше укрепить свое влияние в регионе. Помимо этого великий князь и Роман Мстиславич Галицкий прогнали из Киева Рюрика Ростиславича, посадив на златом столе Ингваря Ярославича. Рюрика отправили княжить в Овруч, но для того, кто был князем Киевским, это было ничтожно мало. Однако сил, чтобы бороться за свои права у Рюрика не было, и он затаился, как зверь, выжидая удобный момент для возобновления борьбы.

Однако в 1202 году умирает Игорь Святославич, и в Чернигове утверждается князь Всеволод Чермный, сын Святослава Всеволодовича. Этот сразу же окунулся в водоворот бушующей на Южной Руси очередной усобицы. Всеволод Святославич решил оказать помощь Рюрику Ростиславичу в борьбе за Киев. Рюрик воспрянул духом и, наняв половецкую орду, вместе с союзными Ольговичами пошел на мать городов русских. 2 января 1203 года Киев был захвачен и подвергнут чудовищному разгрому. «Я створися велико зло в Русетей земли, якого же зла не было, отъ крщенья надъ Кыевомь» (Лаврентьевская летопись).

Князья замирились лишь в 1204 году, но мир был непрочен, и вскоре междоусобица вспыхнула с новой силой. В 1206 году Киев захватывает Всеволод Чермный, причем летописец очень метко подметил одну-единственную причину, по которой он сумел утвердиться в городе: «Всеволодъ Чермный седе в Кыеве, надеяся на свою силу» (Лаврентьевская летопись). Однако здесь черниговский князь допустил ошибку, поскольку позарился на чужое добро и изгнал из Переяславля-Южного сына Всеволода Юрьевича, Ярослава. 22 сентября беглец объявился в Суздале, где и рассказал отцу о том, что происходит в Южной Руси. Но события там менялись с калейдоскопической быстротой.

Поднакопив сил, Рюрик вместе со своими сыновьями и смоленским князем Мстиславом Романовичем выбил Всеволода Чермного из Киева. Ростиславич в очередной раз уселся на златом престоле, а сына Владимира посадил княжить в Переяславле-Южном. В ответ черниговский князь призвал под свои стяги всех Ольговичей, нанял половцев и ринулся отбивать Киев. Война продолжилась и на следующий год, а в итоге Чермный снова захватил Киев.

То, что творилось в Южной Руси, где полыхала, не затихая, междоусобная война, горели города и села, а люди тысячами угонялись в неволю, разительно отличалось от того, что происходило в Северо-Восточной Руси. Там ни о каких войнах между князьями Суздальской земли даже речи не шло, княжество динамично развивалось, процветали ремесла и торговля, а земледельцы спокойно собирали урожай, не опасаясь набега степняков. По большому счёту, до Южной Руси Всеволоду дела не было. Там свои князья и свои порядки, но то оскорбление, которое нанес ему Чермный, изгнав сына из Переяславля-Южного, требовало ответа. Великий князь вновь стал собирать полки.

Из Великого Новгорода сын Всеволода Константин привел большую рать, куда помимо новгородцев вошли псковичи, ладожане и жители Торжка. Всё это воинство остановилось в Москве, ожидая подхода главных сил. Братья Глебовичи привели свои полки к Оке, где и ожидали дальнейших распоряжений из Владимира-Суздальского. Подошла муромская рать. А 19 августа выступил в поход и сам Всеволод вместе с сыновьями Георгием, Ярославом и Владимиром. Суздальские полки соединились в Москве с новгородской ратью, и великий князь решил идти на соединение с рязанскими и муромскими князьями. Против военной мощи Северо-Восточной и Северо-западной Руси у Ольговичей не было никаких шансов на победу, и Чермному оставалось только молиться, чтобы Господь отвел от него беду. И Бог его молитву услышал.

Глеб Владимирович донес великому князю на своих дядей, обвинив их в измене и сговором с Ольговичами: «Яко сложилися стрыеве ихъ со Олговичи, а пришли к нему на льсти» (Воскресенская летопись). Трудно сказать, что было в этом доносе правдой, а что нет. Но Всеволод прекрасно знал о том, как его отец Юрий Долгорукий ходил на Чернигов и как его во время похода предали рязанские князья. Прецедент уже был. С другой стороны, к старости великий князь стал очень подозрителен, и рязанский князь запросто мог этим воспользоваться. У него были свои резоны так поступить, поскольку в Рязанском княжестве князей становилось всё больше, а волостей всё меньше. Однако нельзя упускать и такой момент, что Всеволод Юрьевич давно хотел наложить свою тяжелую руку на земли соседа, благо у него самого было полно сыновей. Недаром его прозвали Большим Гнездом. Решить проблему наделения своих детей уделами за счет других и не затрачивать при этом особых усилий было как раз в духе Всеволода. В общем, как бы там ни было, но великий князь извету поверил. Или сделал вид, что поверил, суть от этого не меняется. Новгородские и суздальские полки выступили к Оке навстречу рязанской и муромской рати.

Глебовичи и Давыд Муромский привели под своими стягами очень много ратников, и это сразу насторожило Всеволода. На противоположном берегу Оки были практически все рязанские князья: Роман Глебович и брат его Святослав с двумя сыновьями, Мстиславом и Ростиславом, два Игоревича — Ингварь и Юрий, Глеб и Олег Владимировичи. Не было лишь Кира Всеволодовича Пронского, который изначально прислал к великому князю послов с извинениями, что не может выступить против Всеволода Чермного, поскольку тот приходится ему тестем. Будет просто сидеть дома и ни во что не вмешиваться. Это его и спасло.