Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

“Развлекательницы” 11-го ранга (оцуги) в силу своих обязанностей ложились спать гораздо позже, только после хозяйки. Кроме того, им периодически приходилось подменять на противопожарном обходе служанок 18-го ранга (хинобан). После 9 часов вечера жизнь на женской половине замка постепенно замирала.

Согласно устоявшейся традиции, сёгуны Токугава брали в жены дочерей ближайших родственников императора или высшей придворной аристократии. Единственным исключением стал четырнадцатый сёгун Иэмоти, который в 1862 году женился на младшей сестре императора по имени Кадзуномия. Стремление воинской элиты породниться с аристократией оставалось неизменным в течение столетий, и в этом смысле эпоха Токугава ничем не отличалась от предыдущих. Высокое аристократическое происхождение супруги сёгуна во многом определяло ее образ жизни и распорядок дня на женской половине замка.

Повседневная женская прическа

Просыпаться ей положено было в 7 часов утра, как обычно и бывало. Дежурившая у постели фрейлина (тюро, 6-й ранг) обращалась к хозяйке с радостным утренним приветствием: “Как замечательно, что вы изволили проснуться” (омэдзамэ ни наттэ оёросю годзаимас). Факт прямого утреннего обращения к госпоже говорит о том, что расстояние между нею и фрейлинами было гораздо короче, чем между сёгуном и его прислугой. Никто не мог обращаться к сёгуну первым, хотя бы и в виде приветствия. Поэтому о его пробуждении дежурный камергер оповещал только прислугу. Оставаясь в постели, госпожа полоскала рот и ждала, пока ей расчешут волосы. За это время фрейлина 15-го разряда (осаннома), носившая в покои воду, поздравляла обитательниц женской половины с пробуждением госпожи (омэдзамэ омэдэто годзаимас). Все, кто работал до этого, стараясь не шуметь, начинали работать как обычно и шуметь. Женская половина входила в дневной ритм. Вообще утренние часы были самыми напряженными. Первым делом госпожа принимала ванну. К пробуждению ванна была наполнена и нагрета, дежурной фрейлине оставалось только разбавить воду до оптимальной температуры. Если вечером сёгун сообщал, что навестит жену, она принимала ванну во второй раз. После ванны следовал завтрак, в процессе которого госпоже одновременно делали прическу. Кушанье ей подавали сразу на десять персон. Два блюда проверялись на безопасность, одно она съедала сама, еще одно было запасным на добавку, оставшиеся шесть предназначались фрейлинам, прислуживающим хозяйке за столом. После завтрака прислуга накладывала толстый слой белил на лицо, шею и руки госпожи, и только зубы она чернила сама.

Утренний туалет первой леди

Токугавский канон женской красоты. Гравюра Судзуки Харунобу “Три красавицы годов Мэйва” (1764–1772)

На этом макияж был завершен, и хозяйку одевали. В течение дня она переодевалась не менее пяти раз: 1) перед завтраком, 2) перед встречей с мужем в 10 часов, 3) перед обедом, 4) перед ужином, 5) перед сном. Самая дорогая и красивая одежда надевалась после завтрака, для встречи с супругом на женской половине. Этот наряд менялся каждый день, и в семейной хронике Токугава летописцы фиксировали, во что была одета в тот день хозяйка замка.

Сохранившееся до сегодняшних дней средневековое пособие по макияжу Мияко фудзоку кэваидэн дает представление о каноне женской красоты того времени. В его основе лежало использование трех основных цветов: белого, черного и красного. На лицо наносился толстый слой белил, губы красили в ярко-красный цвет, а зубы чернили. Самый известный по репродукциям укиё-э вариант макияжа — насыщенно-яркий и непривычный для европейского глаза, использовали куртизанки и актрисы. Он был характерен скорее для Западной Японии (Киото и Осака). Использовались и другие варианты макияжа — умеренный повседневный, макияж после принятия ванны, ночной макияж и другие. Вообще вариантов было довольно много. Существовал даже вполне современный макияж, создававший иллюзию полного его отсутствия (какуси кэсё).

Кукольное представление на женской половине замка. Старинное изображение

Пожалуй, самым оригинальным на европейский взгляд обычаем было чернение зубов и выщипывание бровей с последующей их закраской черным цветом. Красили зубы в черный цвет только знатные замужние женщины. Брови выщипывали и красили также только они, причем по достижении определенного возраста. После рождения первого ребенка так украшались и простые горожанки. Что касается крестьянок, то им макияж был запрещен.

Далее следовала встреча хозяйки замка со своим супругом на женской половине в присутствии 10–15 главных фрейлин. Это мероприятие называлось собурэ (общий сбор). После обмена приветствиями и короткой светской беседы сёгун возвращался к себе в Средний покой.

На этом утренний ритуал завершался. Хозяйка переодевалась в повседневную одежду и могла отдыхать до обеда, если в тот день не было медосмотра. На женской половине обедали в то же время, что и на мужской — в полдень. Меню отличалось от мужского множеством пищевых запретов. Так, из него исключались лук, чеснок, особо острые и пряные приправы, некоторые виды бобов. Из рыбы избегали тунца, сельдь, сайру, фугу. Морского окуня и креветок, напротив, готовили охотно. Женщины совсем не ели мясо кролика и птицы, но употребляли много яиц — в жареном и вареном виде.

До и после обеда хозяйка замка занималась тем же, чем другие светские дамы: традиционными искусствами (составление букетов, чайная церемония, стихосложение и так далее), музыкой, играми, чтением, беседовала с фрейлинами. Обедали супруги всегда порознь, но иногда около 2 часов дня жена навещала мужа на его половине и, если он заканчивал к этому времени дела, пила с ним зеленый чай с рисовым печеньем. Иногда супруги вместе ужинали — в 6 часов. Вечером ее ожидали те же дела и развлечения, что и после обеда. Около 9 часов ее еще раз причесывали, и она отходила ко сну.

Как и вся Япония того времени, замок Эдо жил по расписанию, учитывающему множество праздников, церемоний и увеселительных мероприятий. Только официальных праздников годового цикла насчитывалось тридцать. Торжественнее всего обставлялись церемонии, связанные с крупными событиями в семье сёгуна: въезд в замок его супруги, замужество дочерей, похороны одного из супругов.

В промежутках между крупными ритуальными событиями обитательницы женской половины постоянно развлекались. Классические искусства и этикет тщательно изучались фрейлинами: от этого во многом зависела карьера. Фрейлины 1-го ранга (дзёро тосиёри) выступали в таких мероприятиях организаторами и наставницами. Одноактные комические пьесы в стиле кёгэн также разыгрывались фрейлинами регулярно и с большим энтузиазмом. Уроки сценического мастерства брали у профессиональных актеров.

В начале нового года на женской половине устраивалась вечеринка в узком кругу под названием “танцы новеньких” (синдзанмаи). Число принимаемых на службу в замок девушек было ограничено (обычно не более десяти в год), поэтому в начале следующего года им устраивали что-то вроде смотрин. В основном это были служанки низших рангов. Просторную “верхнюю комнату” рядом с покоями хозяйки со всех сторон закрывали занавесами. Под ритуальные выкрики “старослужащих” “Ну-ка, танец покажи” и удары по пустым бочонкам новенькие по очереди выходили в центр комнаты и, танцуя, трижды обходили вокруг очага. Девушки танцевали полностью обнаженными (по другим данным, в коротких нижних юбках, с открытыми ногами и грудью). Вероятно, при разных хозяйках танцевальный наряд различался. Смысл мероприятия состоял в том, чтобы: 1) развлечь фрейлин, 2) устроить новеньким ритуальное посвящение, 3) рассмотреть их и определить их стать, белизну кожи, грацию и прочие достоинства. Фрейлины-распорядительницы выбирали девушек, которым в будущем предстояло развлекать придворных, быть наложницами либо носить воду и паланкин. После “танцев новеньких” в дело вступали опытные служанки осуэ. Танцы и веселье продолжались весь вечер. Жены сёгунов относились к традиционному мероприятию по-разному: одни его не пропускали, другие игнорировали, считая плебейским. Да и сами сёгуны тоже. По некоторым сведениям, за танцами очень любил тайком наблюдать пятый сёгун Цунаёси, который даже присматривал себе девушек по ходу веселья.

На устоявшийся годовой цикл накладывалось хобби всех японских правителей со времен ранней государственности — детальная регламентация внешнего вида и поведения всех участников дворцового действа. Сохранившиеся записи говорят о том, что перед каждым праздником или церемонией супруга сёгуна самостоятельно или с помощью фрейлин разрабатывала дресс-код для подчиненных. Ее наперсницы, фрейлины 1-й категории, занимали в замке особое положение, хотя ничем не распоряжались. Вторая граница проходила между 15-м и 16-м рангами (право лично прислуживать сёгуну и его жене). Наряды, прически, украшения и макияж детально регламентировались. Все без исключения обитательницы Большого внутреннего покоя должны были выбрать кимоно определенного тона и типа рисунка, пояс, заколки для волос, прическу и макияж таким образом, чтобы с первого взгляда было понятно, кто есть кто. Существовали также инструкции, касающиеся вееров, зонтиков, бумажных салфеток и других предметов обихода. Участницы действа получали глубокое эстетическое удовлетворение от созерцания всеобщей гармонии и тотальной дисциплины. Прочитывал ли кто-либо в замке утонченные “знаки отличия” придворных дам, кроме них самих, неизвестно. Но за пределами дворца тогдашние модницы, конечно, за ними следили, обсуждали и следовали их примеру.