Казимир Валишевский - Никон

Никон затеял игру, слишком опасную для доносчика. Следствие, во-первых, обнаружило, что он вовсе не рискует умереть с голоду в монастыре, так как садки для его кухни изобилуют великолепными стерлядями, и он обладает средствами, чтобы сервировать их на серебре, помеченном вензелями «патриарха Божией милостию»; такие же надписи оказались на многочисленных крестах, водруженных им в окрестностях монастыря. Во-вторых, следователи открыли следы весьма подозрительных сношений. завязавшихся между сосланным и донскими казаками, восставшими как раз в это время под предводительством Стеньки Разина.

Разоблачения эти повлекли за собой усиление надзора над бывшим патриархом. Окончательно угомонился он, однако, лишь в 1671 году, предварительно попытавшись в последний раз запугать Алексея повествованием о ниспосланном ему чудесном видении. Никон послал в Москву письмо, свидетельствовавшее о его полном примирении со своею участью; но тут он не мог удержаться от вздорных выдумок. Стараясь оправдать свое поведение, он уверял, будто хотел сначала довести Алексея до того, чтобы царь был вынужден отрешить его от бремени патриаршего сана, а затем заставить царя забыть своего прежнего друга. Чтобы разжалобить Алексея, он указывал на свою болезнь, писал, что находится почти при смерти и так оскудел, что не может выходить из кельи, не имея чем прикрыть наготу!

Тем не менее он признавал свои вины и, в свою очередь, просил о прощении. Царь был тронут, послал великолепные подарки и написал, что не принимал участия в осуждении Никона: ответственность всецело падает на восточных патриархов и собор. Он, правда, потребовал разъяснений относительно предполагавшегося свидания Никона со Стенькою Разиным, но этот вопрос следовал за обращением «Святый и великий отче!». Никон стал надеяться, что ему позволят переселиться в Воскресенский монастырь, но милость ограничилась улучшением его содержания на месте. Никон стал распоряжаться не только в своей обители, но и наложил властную руку на соседний Свято- Кирилловский монастырь, иноки которого жаловались ферапонтовским: «Наш батько поедом ест нас!» Не переставал он донимать и самого царя своими попреками, когда, например, в присланной из Москвы провизии не оказалось винограда или слишком мало вишен. Он не переставал жаловаться, хотя получал от царя частые и щедрые подарки по случаю разных праздников, имел от своих имений ежегодно 35 вёдер тонких вин, 80 вёдер меда. 30 вёдер уксуса, 50 лососей, 20 белуг, 70 стерлядей, 150 сигов, 2250 рыб разных других пород, 30 пудов икры, 50 пудов свежего масла, 50 вёдер сливок, 10 000 яиц и множество иных припасов, 36 коров и 22 служителя.

Когда эти нарекания надоели Алексею, он заменил довольствие натурой денежною выдачей. Но «святой и великий отец» продолжал пребывать в ссылке.

Узнав о кончине «тишайшего» царя Алексея Михайловича, последовавшей в ночь с 29 на .30 января 1676 года, Никон заплакал; это не помешало ему отказать в письменном отпущении грехов усопшему, которое испросили у него, согласно обычаю. Кроме того, обратившись к новому царю с мелкою просьбою, он дерзнул подписаться «Никон, патриарх». Иоаким, занимавший тогда патриарший престол, воспользовался этим случаем, чтобы собрать новые улики против непокорного. Следствие обнаружило всякого рода излишества, варварское обращение с членами общины, побои, от которых умер один из служителей Никона. По смерти Алексея Никон не переставал пьянствовать в течение всего поста; в состоянии опьянения он позволял себе всевозможные дикие выходки и впадал в грубый разврат. Он споил одну двадцатилетнюю девушку до белой горячки; несчастная умерла. Заточение Никона давно уже стало призрачным. Он построил себе дом, в котором располагал двадцатью пятью комнатами и вел жизнь, во всех отношениях предосудительную. Он редко бывал в церкви и, по свидетельству прислуживавшего ему инока Ионы, не исповедовался более трех лет; под предлогом врачевания он заставлял приводить к себе молодых женщин и раздевал их догола. Охотно производя венчания, Никон уводил новобрачную к себе в келью, поил вином и запирался с нею до полуночи. Кроме того, многие из его поклонников добровольно приводили к нему своих жен.

К этим данным было присоединено старое обвинение в причастности Никона к бунту Стеньки Разина. Собор, созванный Иоакимом, признал Никона виновным во всех приписанных ему деяниях. Никон отрицал обвинения. Он утверждал, что, врачуя больных женщин, никогда не простиран своего осмотра «до срамных мест»; все окружающие, за исключением Ионы, свидетельствовали в его пользу. В мае 1676 года приговор собора тем не менее сослал его в Свято-Кирилловский монастырь, где в его келье должны были безотлучно пребывать два надзирателя из братии.

Никон не замедлил, однако, найти защиту в самой царской семье. Одна из сестер царя Алексея, Татьяна Михайловна, с детства привыкла глубоко почитать друга своего державного брата. В 1678 году она склонила племянника посетить Воскресенский монастырь. Федору понравилось сооружение Никона, и он стал часто навещать Новый Иерусалим; наконец, он предложил братии подать прошение о помиловании основателя обители. Для этого, однако, необходимо было постановление нового собора. Иоаким отговорил царя от намерения созвать собор, и Федор ограничился посылкою собственноручного письма с выражением соболезнования Никону. Вскоре архимандрит Свято-Кирилловского монастыря Никита известил, что Никон умирает. Иоаким ответил приказом, чтобы заточенного похоронили, как простого монаха.

Федор был слишком слаб, чтобы бороться с главою церкви.

В 1681 году он, однако, решился в подражение отцу обратиться к восточным патриархам. После продолжительных переговоров и при помощи ценных подарков ему удалось добиться отмены приговора, вынесенного Никону в 1666 году. В то же время архимандрит Воскресенского монастыря Герман передал царю письмо, в котором Никон прощался перед смертью с братией основанной им обители. Читая это послание. Федор проявил такое волнение, что Иоаким счел более благоразумным уступить.

Дьяк конюшенного ведомства Иван Шепелев был поспешно снаряжен в Свято-Кирилловский монастырь с поручением освободить Никона и препроводить в Воскресенский монастырь.

Сложилась легенда, будто за несколько дней до неожиданного прибытия этого агента Никон приказал готовиться к отъезду, так что окружающие подумали, что он лишился рассудка.

Никон отплыл по реке Шексне крайне слабым; вместо того чтобы подняться по Волге, как ему предлагал Шепелев, он предпочел спуститься до Ярославля. Прибрежное население восторженно приветствовало его. 16 августа 1681 года он прибыл в монастырь, смежный с Ярославлем. Почувствовав себя дурно, Никон приказал остановиться здесь и на следующий день скончался. Ему было тогда около семидесяти пяти лет. 

«Номоканон» — сборник церковных законов, основанных на византийском церковном праве: то же, что Кормчая Книга (здесь и далее прим. публикатора)

Митрополит Петр (?—1326) в 1308 году перевел митрополичью кафедру из Владимира в Москву

Инвеститура — право утверждения в высший духовный сан

Апокрифы — произведения иудейской и раннехристианской литературы, не включенные в библейский канон

Панагия— круглая иконка с изображением Богоматери, нагрудный знак архиереев

Выражение возникло из библейского мифа о городах Содоме и Гоморре в древней Палестине, которые за грехи их жителей были разрушены огненным дождем и землетрясением