Владимир Берг, фон - Последние гардемарины (Морской корпус)

Оторвав их от своего сердца и отчего дома, они отдавали их под кровлю корпуса на руки офицеров-воспитателей. Сверху обнимал их голубой купол неба, снизу, под горой плескалось синее море. Молитвы сменялись молитвами. Засверкало золотом святое Евангелие. И вновь песнопения и «многая лета» защитникам Родины, оберегавшим землю, на которой стоял этот Корпус и творцу этого корпуса и его молодым питомцам.

К кресту потянулось начальство, офицеры, гардемарины, кадеты, за ними приложились родные и близкие.

Духовенство обошло флигеля, где находились ротные классы и спальни и окропило их св. водою.

На площадке грянула музыка севастопольского полуэкипажа.

Ротные командиры повели свои роты в главное здание корпуса, где в единственной пока достроенной зале были накрыты столы к торжественному обеду. Большой гастроном и тонкий знаток кулинарного искусства, прекрасный хозяин – устроитель пиршеств – генерал-майор Завалишин сумел в столь краткий срок соорудить столы, накрыть их скатертями, украсить вазами с цветами, уставить явствами и винами во славу Корпуса и Флота.

Флот, Корпус и гости-родители разместились за длинными столами в белой и светлой зале.

Старший священник благословил трапезу; зашумели скамьи, ложки, вилки, ножи и веселый, шумный говор наполнил зал.

В соседней галерее играл оркестр вальсы и марши.

После второго блюда наполнились вином стаканы и начались тосты и здравицы за великую, единую, неделимую Россию, за генерала Деникина – Главнокомандующего Белой Армии, за доблестных защитников Крыма, за командующего флотом, за создателя 3-го Морского Корпуса капитана 2-го ранга Н.Н. Машукова.

Громкое ура оглашало большое белое зало и неслось по галереям, обвивая высокие колонны. Бодрящий «туш» играл оркестр после каждого чествования.

Наконец, встал сам виновник торжества капитан 2-го ранга Машуков и, подняв высоко бокал вина, голосом бравого командира произнес свое приветственное слово во славу векового корпуса и его юных питомцев.

Он закончил свою речь словами:

– Знаете ли вы, гардемарины и кадеты, знаете ли вы, уважаемые родители этих юношей, кому вы обязаны открытием Морского Корпуса, в котором ваши дети получат высшее специальное образование и станут доблестными офицерами славного Русского Флота? Вы обязаны этим счастьем контр-адмиралу Саблину, который в бытность свою Командующим Флотом, не задумываясь, дал мне все имеющияся у него средства и место его личного отдыха – дачу «Голландию» для открытия горячо им любимого Корпуса.

Пью за здоровье контр-адмирала Саблина!

– Ура!!! – громовое ура пронеслось по залам и радостный «туш» музыкантов «венком славы» обвился вокруг этих криков. Сотни рук со стаканами вина потянулись к адмиралу. Но он, скромный и тронутый, перебросил этот «венец славы и чести» открытия Морского Корпуса на голову Н.Н. Машукова.

И под грохот труб и барабанов, при криках могучего «ура», капитана 2-го ранга Машукова качали офицеры флота, подбрасывая высоко к белому потолку.

Мечта осуществилась:

Умиравшее здание получило новую плодотворную жизнь.

Загорелое лицо Машукова горело румянцем счастья и темные глаза изливали радость достигнутой цели.

Так был открыт Морской Корпус.

Обед окончен. Гости встали. Благодарили Заведующего Хозяйственной Частью за великолепный обед, угощения и, распростившись с хозяевами, стали спускаться с горы по шоссе к берегу моря. Молоденькие, кудрявые акации стояли шпалерами по обеим сторонам шоссе, как стройные часовые. Катера, вельботы, моторы развозили гостей по домам.

Я задержал свою роту в галерее главного здания и в присутствии их родителей сказал им вступительное слово командира о жизни, обычаях, учении, поведении и товариществе кадет Морского Корпуса.

По окончании моей речи, родители двинулись ко мне. Вперед выступили отец и мать одного кадета.

Благообразный старик протянул мне руку и сказал:

«От имени собравшихся здесь родителей позволяю себе сказать, глубокоуважаемый командир, что никто из нас не знал вас до этой минуты, теперь же, выслушав ваше обращение к вверенным вам питомцам, я скажу, что мы знаем кому отдаем своих детей, в чьи руки вручаем их воспитание. Теперь мы со спокойным сердцем можем уехать по домам. Желаем вам, командир, полного успеха в вашем высоком деле воспитания юношества в такое тяжелое время..

Я поблагодарил родителей за доверие и сказал им, что уже несколько веков для всех моряков Морской Корпус был всегда доброй, любящей и заботливой матерью и, где бы потом ни находились эти моряки, они всюду и всю жизнь вспоминали свою Alma-Mater с глубокой и сердечной благодарностью.

Н.Н. Машуков, поставив Морской Корпус на твердые ноги, уехал снова на Белый фронт в Азовское море.

Там, под Николаевским брейд-вымпелом, свершал он свои блестящие подвиги, помогая флотом генералу Слащеву в его защите Крыма. И только изредка приезжал он в Морской Корпус, ибо тянуло его к своему детищу.

22 февраля 1920 года он был уже в чине капитана 1-го ранга; в приказе Главнокомандующего его отметили за боевые отличия, как блестящего офицера и командира.

А 10-го августа того же года его произвел в контр-адмиралы новый Главнокомандующий генерал Врангель за отличную храбрость и неизменную доблесть второго отряда судов, которого он был душою и начальником.

За блестящие операции и высадку многотысячной армии в тыл неприятелю, осаждавшему Крым, Н.Н. Машуков был награжден орденом Св. Николая Чудотворца.

К октябрю того же года молодой контр-адмирал Машуков был уже начальником штаба Командующего Черноморским Флотом и так блестяще способствовал спасению родного корпуса от красного лютого ига.

Приезжая ко мне в белый флигель, ст. лейт. Машуков удивлял и радовал меня быстрой сменой своих погон.

С наполеоновской быстротой продвигался он по службе.

Появились два просвета и три звездочки, вскоре отпали звездочки… и вот уже черный двуглавый орел украсил золотые погоны молодого, тридцатилетнего контр-адмирала.

И все это за один год жизни открытого им Морского Корпуса.

«Перстами нежными, как сон…», ибо, как сон, проходят все события жизни, складываясь в памяти, как пестрый калейдоскоп, в котором цветные стеклышки, слагаясь в комбинации, создают причудливые рисунки; соединяются люди в общества в различных соотношениях друг к другу и создают калейдоскоп человеческой жизни, где люди переставляются, как цветные стеклышки, меняя взаимоотношения и свое положение и все пройденное кажется сном. – «Как сон прожила я жизнь свою», – говорить старуха мать своему сыну; а его сон только начинается. Как сон прошел год жизни Морского Корпуса на берегу Черного Моря и сложился пестрым калейдоскопом в моей памяти.

«Перстами нежными, как сон…»

Незримыми, но властными перстами подняла Судьба с земной шахматной доски некоторые фигуры и переставила их на квадраты участка Морского Корпуса в городе Севастополе.

Там они приняли живое участие в игре жизни, не ведая ни дня, ни часа, в которые незримые уста произнесут им роковые: «шах и мат» и властные пальцы выбросят с доски уже ненужные фигуры.

Так переставили персты Судьбы из Одессы – Ворожейкиных, из Симферополя – Завалишиных, из Новороссийска – Кольнеров, из Харькова – Котовских, оставили на месте Бергов, не тронули ни Воробьевых, ни Марковых.

Все эти фигуры соединились в одну большую семью: король с королевой, башни, кони, офицеры и пешки на квадратах морского участка, и разместились в шести белых флигелях корпуса, где начали свою учебно-воспитательскую деятельность.

Обер-офицеры распределялись по ротам. За год существования Морского Корпуса 1919–20 год служили и воспитывали кадет моей роты: лейтенант Галанин, ст. лейт. Иваненко, ст. лейт. ф.-Брискорн, ст. лейт. Помазкин, лейт. Куфтин, мичман Богданов, поручик Тарасов.

Служили и воспитывали гардемарин роты капитана 1-го ранга Кольнера: ст. лейт. барон Элленбоген, лейт. Глотов, ст. лейт. Запольский, кап. 2 ранга Подашевский и лейт. Галанин, командовавший ее яхтой «Забава».

Все эти офицеры в этот трудный для всей России черный год отдали свои силы, знания, опыт, чтобы вложить в душу, в сердце, и в голову этих 260 юношей и мальчиков любовь к морю, увлечение морским спортом, искреннюю привязанность к родному флоту, сознание дисциплины, строевую выправку и морское образование и сделать из них хороших кадет и гардемарин Морского Корпуса, ни в чем не уступающих старшему брату своему С. Петербургскому, 200-летнему Морскому Корпусу – Альма Матер всех офицеров Российского Императорского Флота.

И, если бы враги внутренние не разрушили великого царства, достойными и доблестными «офицерами-потомками» великих адмиралов вошли бы они на суда могучего Русского Флота.