Борис Соколов - Тайны финской войны

На этот раз Сталин говорил правду своим будущим генералам и маршалам (три недели спустя вышел указ о введении генеральских званий, а Тимошенко, Шапошников и Кулик были произведены в маршалы вместо уничтоженных Тухачевского, Блюхера и Егорова). Но не всю правду. Он не стал объяснять, что раньше, в благоприятное летнее время, нападать на Финляндию было нельзя, потому что выторговать ее у Гитлера удалось только 23 августа. Весь сентябрь ушел на подготовку и проведение так называемого «освободительного похода» в Западную Украину и Западную Белоруссию, поэтому только в октябре можно было приступить к переброске дополнительных войск к финской границе. К тому же Иосиф Виссарионович рассчитывал, что Финляндию удастся принудить к капитуляции без войны, и часть времени потратил на переговоры, оказавшиеся бесплодными. Ко всему, надо было переждать время осенней распутицы, когда воевать в Финляндии все равно нельзя. Да и не очень боялся будущий генералиссимус воевать зимой. Конечно, зимние условия более суровые, но есть и свои преимущества. На замерзших озерах можно оборудовать полевые аэродромы, а по зимникам можно пройти по таким болотам, что летом совсем непроходимы. А вот насчет того, почему на Финляндию надо было нападать не позднее декабря 39–го, Иосиф Виссарионович немного слукавил. Ведь на самом деле он опасался не совместных действий против СССР вдруг примирившихся Англии, Франции и Германии, а хотел успеть занять наилучшие стратегические позиции перед началом ожидавшегося германского генерального наступления на Западе. И случайно, увлекшись, проговорился о своих подлинных планах, о которых говорить не собирался: «Три самых больших державы вцепились друг другу в горло… в таких условиях, когда руки заняты, и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить».

Финляндия не принадлежала нй к англо — французскому, ни к германскому блоку, хотя помощь во время «зимней войны» поступала в Хельсинки из Англии и Франции. Нанося удар по Финляндии, Сталин никакой угрозы для Лондона или Парижа создать при всем желании не мог. В качестве плацдарма для десанта на Британские острова или в Нормандию финская территория не годилась. И в силу законов географии Красная Армия могла нанести удар только по Германии. Оккупация же Финляндии позволила бы непосредственно угрожать шведским железным рудникам. Именно оттуда рейх получал основную часть руды для своей металлургии. Из Финляндии в случае начала советско — германской войны Сталин рассчитывал добраться до этой ахиллесовой пяты Гитлера: прекращение поставок из Швеции грозило парализовать всю германскую военную промышленность. Ударить в спину «другу Адольфу» «друг Иосиф» собирался в тот момент, когда в весенне — летнюю кампанию 1940 года вермахт начнет, как ожидалось, генеральное наступление на Западе и ввяжется в затяжные бои на линии Мажино. До этого времени надо было непременно захватить Финляндию, чтобы затем оттуда нанести важный, хотя и вспомогательный удар. Ждать до окончания весенней распутицы Сталин не мог. Тогда все силы понадобятся против Германии. Поэтому в последний день осени 1939 года Красная Армия обрушилась на Финляндию. Сталин и Ворошилов надеялись, что предприятие не будет трудным. И жестоко просчитались.

А что произошло бы, если бы Финляндия приняла в ходе переговоров советские условия, уступила часть Карельского перешейка с основными укреплениями линии Маннергейма, согласилась на создание советских военных баз и заключила с СССР договор о взаимопомощи? Наверняка в этом случае страну Суоми постигла бы судьба Прибалтийских государств, пошедших навстречу советским требованиям. В июне 1940–го, после капитуляции Франции, Хельсинки был бы предъявлен ультиматум о вводе дополнительных кон- тингентов Красной Армии, затем при поддержке советских войск было бы сформировано «народное правительство» во главе с Куусиненом, и вскоре Финляндия стала бы еще одной советской республикой. Сопротивляться бы финны не стали. После утраты укрепленных позиций на перешейке и поражения англофранцузских войск на Западе борьба представлялась бы им совершенно безнадежной. Так что тот путь, который избрало финское правительство, — сражаться, оказался на поверку единственным, обеспечившим сохранение национальной независимости Финляндии.

30 ноября 1939 года в 8 часов утра залпы артиллерийской подготовки возвестили о начале войны «за обеспечение безопасности Ленинграда и северо — западных границ нашей Родины». Через час войска 7–й армии пересекли границу на Карельском перешейке, а войска 8–й армии — на участке между Ладожским и Онежским озерами. 9–я армия наступала в северной Карелии, а 14–я — в Заполярье.

Что представляла собой к началу войны финская сухопутная армия? В мирное время она насчитывала 3 пехотные дивизии обшей численностью в 28 тысяч человек. После мобилизации 9 пехотных полков этих дивизий развертывались в 9 дивизий. Кадровые войска в мирное время включали в себя также несколько отдельных батальонов и кавалерийскую бригаду. С началом войны планировалось создать из резервистов еще 3 дивизии. Большую роль при мобилизации играла добровольческая организация шюцкор, созданная в 1917 году. В ее задачи входила подготовка населения к обороне страны, поставка кадров для формирования резервных частей и допризывная подготовка юношей 17–20 лет. Постоянные кадры шюцкора насчитывали 20 тысяч человек, а переменные — 80 тысяч. Прослужив год, члены шюцкора зачислялись в резерв, где еще 4 года должны были обучаться на периодических военных сборах по уставам, принятым в регулярной армии. Половину членов шюцкора составляли крестьяне, пятую часть — рабочие, 15 процентов — мелкие служащие и 7 процентов — интеллигенция (люди с высшим образованием). Вопреки распространявшимся советской пропагандой утверждениям это была вовсе не «фашистская организация финской буржуазии». Скорее, это была территориальная армия мирного времени, с началом войны призванная подкрепить кадровые войска. Существовал и женский аналог шюцкора — добровольческая организация «Лотта Свэрд», насчитывавшая 90 тысяч членов. Женщины и девушки должны были во время войны ухаживать за ранеными, работать связистками, телефонистками, собирать теплые вещи для солдат на фронте и т. п.

После мобилизации общая численность вооруженных сил Финляндии возросла до 265 тысяч человек (в том числе 180 тысяч — в боевых частях). Кроме того, имелось еще около 150 тысяч в той или иной степени обученных резервистов. Военно — воздушные силы страны, включая авиацию флота, к 30 ноября 1939 года располагали 145 боевыми и учебно — тренировочными самолетами, из которых боеготовыми были 115 машин. Большинство самолетов устарели и уступали советским по основным тактико — техническим данным. Численность личного состава была около 2 тысяч человек. В противовоздушной обороне страны незадолго до войны было лишь около 120 зенитных орудий. В состав военно — морского флота Финляндии входило 2 тихоходных броненосца береговой обороны (скорость — 15,5 узла, вооружение — четыре 254–мм орудия главного калибра и восемь 105–мм орудий), 5 подводных лодок, 6 канонерских лодок, 2 минных заградителя, 8 тральщиков, 5 катерных минных заградителей, 22 катерных тральщика, 7 торпедных катеров, 7 ледоколов, 16 сторожевых катеров и ряд более мелких судов. В финском флоте служило 1640 человек. Сухопутная армия Финляндии имела 25 танков, 112 противотанковых пушек, 360 минометов калибра 81 мм и 418 орудий полевой артиллерии, в том числе 32 калибра 152 мм. Позднее из законсервированных на складах 238 устаревших полевых орудий 85, включая 12 6–дюймовых, удалось отремонтировать и отправить на фронт. Кроме того, еще со времен Российской империи в Финском заливе осталось 35 батарей береговой обороны со 115 орудиями калибром от 120 до 305 мм. Из них в восточной части Финского залива (от Котки до Хумалийоки) находились 12 береговых батарей, на которых имелось 2 305–мм, 9 254–мм, 2 203–мм и 25 152–мм орудий. Они сохранились от береговой обороны русского Балтийского флота, созданной до 1917 года.

Накануне войны в Финляндию прибыло 40 20–мм зенитных орудий из Германии. Еще 20 таких орудий поступило сразу после начала боевых действий. Потом Германия прекратила поставки, и 74 зенитки, закупленные финнами у немцев, в Финляндию так и не прибыли. Германские власти препятствовали и поставкам в Финляндию через территорию рейха итальянских самолетов.

В целом Гитлер и его генералы считали, по крайней мере, в начале советско — финской войны, что она будет на пользу Германии. Начальник Генерального штаба германских сухопутных сил генерал — полковник Франц Гальдер 14 декабря 1939 года с удовлетворением записал в дневнике: «Конфликт с Финляндией толкает Россию в антианглийский лагерь». А через два дня, имея в виду планы оккупации вермахтом Скандинавских стран, отметил сходство этих планов с действиями Сталина на земле северного соседа: «Отношение к Дании и Норвегии такое же, как и отношение России к Финляндии». Но когда стало ясно, что советско — финская война приняла затяжной характер, некоторые немецкие руководители, включая «второго человека в рейхе» Германа Геринга, обдумывали возможность скрытых поставок оружия Финляндии, чтобы тем самым поддержать ее сопротивление. Продолжение «зимней войны» связывало силы Красной Армии и уменьшало возможность того, что она ударит в спину вермахту во время кампании на Западе. В конце декабря фюрер в принципе согласился с тем, что германское оружие может поставляться Швеции для последующей перепродажи Финляндии. Однако эта схема так и не была использована до окончания войны: из опасения, что появление новых немецких вооружений у финнов не останется тайной для русских и значительно обострит германо — советские отношения.