Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)

Едва была создана Лига Наций, как ей был нанесен почти смертельный удар. Соединенные Штаты отреклись от детища президента Вильсона, а затем его партия и его политический курс были сметены победой республиканцев на президентских выборах 1920 года.

На другой же день после победы республиканцев по ту сторону Атлантики восторжествовали изоляционистские идеи. Согласно этим идеям Европе надо предоставить возможность вариться в собственном соку, и пусть она платит свои долги, как положено по закону.

На Вашингтонской конференции 1921 года Соединенные Штаты внесли далеко идущие предложения по морскому разоружению, и английское и американское правительства рьяно начали топить свои линкоры и разрушать свои военные базы. Все это делалось на основе довольно странной логики, согласно которой аморально разоружать побежденных, если и победители в свою очередь не лишат себя оружия. Англия и Соединенные Штаты осуждали Францию, которая была лишена и границы по Рейну, и гарантийного договора за то, что она сохранила, хотя и в сильно сокращенном размере, свою армию на основе всеобщей воинской повинности.

Соединенные Штаты дали понять Англии, что сохранение ее союза с Японией, который японцы так щепетильно соблюдали, будет служить помехой в англо-американских отношениях. В связи с этим союз был аннулирован. Этот акт произвел глубокое впечатление

Японии и был расценен как пощечина азиатской державе со стороны западного мира. Тем самым были порваны многие связи, которые в дальнейшем могли оказаться чрезвычайно ценными для сохранения мира. Таким образом, как в Европе, так и в Азии победоносные союзники быстро создавали обстановку, при которой во имя мира расчищался путь для новой войны.

Пока под неумолчный аккомпанемент благонамеренных банальностей, повторявшихся по обе стороны океана, происходили все эти досадные события, в Европе появился новый источник распри, более серьезный, чем империализм царей и кайзеров. Гражданская война в России завершилась полной победой большевистской революции. Правда, советские армии, двинувшиеся на покорение Польши, были отражены в битве под Варшавой, но Германия и Италия едва не стали жертвой коммунистических замыслов и пропаганды, а Венгрия действительно подпала временно под власть коммунистического диктатора Белы Куна. Хотя, по справедливому замечанию Фоша, "большевизм никогда не пересекал границ победителей", все же в первые послевоенные годы сотрясался весь фундамент европейской цивилизации. Фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма 1. В то же самое время, когда ефрейтор Гитлер оказывал услугу немецкому офицерству в Мюнхене, возбуждая у солдат и рабочих лютую ненависть к евреям и коммунистам, на которых он возлагал вину за поражение Германии, другой авантюрист -- Бенито Муссолини предложил Италии новую форму правления, которая под предлогом спасения итальянского народа от коммунизма обеспечивала самому Муссолини диктаторскую власть. Так были поставлены на ноги эти родственные движения, коим суждено было в скором времени ввергнуть весь мир в еще более ужасную битву, которую никто не назовет окончившейся даже после их сокрушения.

1 Автор рассматривает фашизм как политическое течение в капиталистических странах, порожденное победой революции под руководством коммунистов в России, как реакцию капиталистической системы на прокатившуюся по миру после первой мировой войны революционную волну, в которой немалую роль играли коммунистические партии. Отсюда и "детище коммунизма".

* * *

Тем не менее оставалась еще прочная гарантия мира. Германия была разоружена. Вся ее артиллерия и иное оружие были уничтожены. Ее флот был уже потоплен в Скапа-Флоу самими немцами. Ее огромная армия была распущена. По Версальскому договору Германии разрешалось иметь для поддержания порядка в стране профессиональную армию, не превышающую 100 тысяч человек, с длительным сроком службы, что лишало ее возможности накапливать для себя резервы. Теперь не было ежегодных очередных наборов рекрутов, которые проходили бы военное обучение; кадровый личный состав армии был распущен. Прилагались все усилия к тому, чтобы свести численность офицерского корпуса к минимуму. Германии не разрешалось иметь какую-либо военную авиацию. Запрещалось иметь подводные лодки, а германский военно-морской флот был ограничен незначительным количеством судов, тоннаж которых не должен был превышать десяти тысяч тонн. Советская Россия была отгорожена от Западной Европы кордоном неистово ненавидевших большевизм государств, которые порвали с бывшей империей царей, принявшей теперь новую, еще более ужасную форму. Польша и Чехословакия, гордо подняв голову, провозгласили независимость, и их позиции в Центральной Европе казались прочными. Увенчанная лаврами французская армия была самой могучей военной силой в Европе, с которой никто не мог равняться; на протяжении нескольких лет считалось также, что и французская авиация является первоклассной.

Вплоть до 1934 года могущество победителей никем не оспаривалось в Европе да, собственно говоря, и во всем мире. На протяжении всех этих шестнадцати лет не было такого момента, когда бы три бывших союзника или хотя бы Англия с Францией и их друзья в Европе не были бы в состоянии простым усилием воли держать в границах вооруженную мощь Германии, выступая от имени Лиги Наций и используя ее международный авторитет. Вместо этого вплоть до 1931 года победители, и в особенности Соединенные Штаты, сосредоточивали свои усилия на том, чтобы вымогать у Германии ежегодные репарационные платежи, для чего ее подчиняли раздражающему иностранному контролю. Поскольку эти платежи могли производиться лишь благодаря гораздо более крупным американским займам, вся эта процедура сводилась к полнейшему абсурду. Единственным ее плодом было чувство вражды.

С другой стороны, строгое соблюдение статей мирного договора о разоружении в любой период до 1934 года обеспечило бы на неограниченный срок без всякого насилия и кровопролития мир и безопасность человечества. Однако пока нарушения оставались мелкими, этим пренебрегали, когда же они стали серьезными, от этого начали уклоняться. Так была отброшена последняя гарантия длительного мира. Преступления побежденных находят свое объяснение, но, конечно, отнюдь не оправдание, в безрассудстве победителей. Если бы не это безрассудство, не было бы ни соблазна, ни возможностей для преступления.

На этих страницах я пытаюсь воспроизвести некоторые из событий и впечатлений, из которых в моем сознании складывается история самой страшной трагедии, когда-либо обрушивавшейся на человечество за всю его бурную историю. Она проявилась не только в уничтожении жизней и материальных ценностей, неотделимом от войны. Вo второй мировой войне всякие связывавшие людей узы исчезли.

Немцы совершили под гитлеровским владычеством, на которое они сами позволили себя обречь, такие преступления, которые во всей истории человечества не имеют себе равных по масштабам и злобности. Массовое и систематическое истребление шести или семи миллионов мужчин, женщин и детей в немецких лагерях смерти затмевает своей чудовищностью резню, наспех учинявшуюся Чингисханом, масштабы этой последней кажутся сравнительно ничтожными. Отвратительные бомбардировки немцами открытых городов с воздуха вызвали двадцатикратный по своей мощи ответ со стороны все возраставших воздушных сил союзников. Он достиг своего кульминационного пункта в применении атомных бомб, которые стерли с лица земли Хиросиму и Нагасаки.

И вот мы наконец миновали период такого материального разрушения и упадка морали, какие в прежние века нельзя было себе даже и представить. Но после всего пережитого и достигнутого нами мы все еще стоим перед проблемами и опасностями ничуть не менее, а несравненно более грозными, чем те, с которыми мы с таким трудом справились.

Как один из тех, кто жил и действовал в те дни, я ставлю своей целью показать прежде всего, как легко можно было бы предотвратить трагедию мировой войны; как злонамеренность порочных была подкреплена слабостью добродетельных; как в структуре и обычаях демократических государств, если только они не сольются в более крупные организмы, отсутствуют те элементы устойчивости и убежденности, которые только и могут обеспечить безопасность простым людям. Мы увидим, как призывы к благоразумию и сдержанности могут стать главным источником смертельной опасности; как средний курс, избранный под влиянием стремления к безопасности и спокойной жизни, может оказаться ведущим к катастрофе. Мы увидим абсолютную необходимость широких международных действий, постоянно совместно осуществляемых многими государствами, независимо от каких-либо перемен в их внутренней политике.

Не трудно было сохранить Германию в течение тридцати лет разоруженной, а победителей -- должным образом вооруженными. Тем временем, даже если бы не удалось достигнуть примирения с Германией, следовало создавать и всемерно укреплять подлинную Лигу Наций, способную обеспечить соблюдение договоров, с тем чтобы они могли изменяться лишь на основе обсуждения и соглашения. Когда три или четыре могущественных правительства, выступая совместно, потребовали самых страшных жертв от своих народов и эти жертвы были добровольно принесены ради общего дела, когда наконец долгожданный результат был достигнут, казалось разумным ожидать, что согласованность действий будет сохранена, хотя бы в наиболее существенном. Однако победители не смогли выполнить этого скромного требования, несмотря на всю свою мощь, цивилизацию, знания и науку. Они жили сегодняшним днем, без уверенности в будущем и от одних выборов до других, пока через каких-нибудь двадцать лет не прозвучал страшный сигнал, оповестивший о второй мировой войне.