Валерий Шамбаров - Петр и Мазепа. Битва за Украину

Активной союзницей немцев и австрийцев стала униатская церковь — когда Украина отделится, униаты рассчитывали занять там господствующее положение. Налаживались каналы финансирования через Швецию и Румынию, засылались эмиссары и агитационная литература. Австрийский канцлер Бертольд указывал: «Наша главная цель в этой войне — ослабление России на долгие времена и с этой целью мы должны приветствовать создание независимого украинского государства». О том же писал министр М. Эрцбергер — дескать, общая цель Центральных Держав “отрезать Россию от Балтийского и Черного морей”, а для этого необходимо “освобождение нерусских народов от московского ига и реализация самоуправления каждого народа. Все это под германским верховенством …”

Хотя в 1914 г., когда загрохотали пушки, настроения в народе проявились совершенно другие. Даже на Западной Украине население симпатизировало русским! Начало войны ознаменовалось здесь массовыми арестами за «русофильство». Но в первых же сражениях царские войска разгромили Австро-Венгрию, заняли всю Галицию до Карпат. При этом из тюрем и лагерей были освобождены десятки тысяч местных жителей, обвиненных в симпатиях к нашей стране. Впрочем, и сама Западная Украина была в 1914 г. очень не похожей на нынешнюю. Местное население называлось «русинами». Они встречали царских солдат с искренней радостью, считали братьями. В подавляющем большинстве русины оставались православными, и попавшие в Галицию офицеры с удивлением отмечали, что в Прикарпатье язык ближе к великорусскому, чем на Восточной Украине. (Что не удивительно — в Поднепровье славяне смешивались с тюркскими народами, а в Прикарпатье сохранялось наречие Киевской Руси).

Царская администрация повела себя в Галиции очень мягко. Никаких контрибуций не накладывалось, репрессий не было. Свободно дозволялось униатское и иудейское богослужение. Даже ярого русофоба униатского митрополита Шептицкого не тронули. Лишь предупредили — не допускать в проповедях антироссийскую агитацию. Он нарушил запрет, и его сослали… в Киев. В защиту Шептицкого подняла вой вся «прогрессивная» общественность России. А в Риме его произвели чуть ли не в мученики.

В апреле 1915 г. Галицию посетил царь. Во Львове его встретили бурей восторгов. Толпы жителей приветствовали его, запрудили улицы. Николай II выступил с балкона перед массами горожан. Во Львове! Не опасался терактов, и не было ни единой враждебной выходки! Царь говорил о русских исторических корнях Галиции, завершил словами: «Да будет единая, неделимая могучая Русь!». Горожане ответили общим «ура», дамы засыпали всю площадь под балконом цветами.

Но летом 1915 г. русским пришлось отступить. Галицию снова заняли австрийцы. Покатились расправы над «изменниками». Однако отдельными репрессиями не ограничились. Был организован чудовищный эксперимент по переделке целого народа! Православных священников почти всех перевешали «за сотрудничество с врагом» — ведь русские заходили в их храмы, молились, заказывали требы. История не сохранила имен этих мучеников. Кого интересуют простые сельские батюшки, если они пострадали не в «сталинских» репрессиях, а от католиков? А всю интеллигенцию, которую признали «русофильской» — учителей, журналистов, студентов, отправляли в концлагерь Телергоф. О нем дошло очень мало сведений по одной простой причине — оттуда не возвращался никто. Газовых камер еще не строили, но были голод, холод, болезни, расстрелы…

Малочисленная галицийская интеллигенция сгинула там. Православных священников заменили униаты, а прежних учителей — «мазепинцы». Они начали преподавать иную историю, иной искусственный язык, смесь украинского и польского. А результаты были сродни геноциду. Большинство жителей Галиции оставались живы, их никто не истреблял, но… исчез народ! Изменился до неузнаваемости. Православные русины сохранились лишь в горах и в Словакии. Остальное население Западной Украины за пару десятилетий превратилось в «западэньцев» — ревностных униатов, говорящих на совершенно другом языке и ненавидящих «москалей»…

Тогда же, в годы Первой мировой, националистами заинтересовались и спецслужбы США. Русская контрразведка задержала американского журналиста и матерого шпиона Джона Рида, когда он вез из-за границы деньги и инструкции самостийникам. Агитаторы «мазепинцев» ездили по лагерям военнопленных. Внушали жителям Малороссии, что они принадлежат к совершенно другой нации, их интересы коренным образом отличаются от русских. Однако сами же руководители «Лиги вызволения» признавали, что работали впустую, в то время украинцы на их пропаганду абсолютно не поддавались.

И только после революции все-таки проявились плоды подрывной работы. Падение монархии обрушило Российскую империю в хаос. Воспользовались левые партии, создавали свои Советы. Воспользовались и сепаратисты — финские, эстонские, кавказские, польские. В том числе и в Киеве образовалась Центральная Рада во главе с Винниченко и Петлюрой. Поначалу выдвигала ограниченные требования, автономии в составе России. Но развал углублялся, и Рада заговорила о независимости. Керенский, возглавлявший слабенькое правительство, во всем шел на уступки — надеялся на ответную поддержку националистов. Разрешил сформировать «украинскую армию». Точнее, в украинскую армию переименовали 34-й корпус. Он был обычным, российским, но им командовал генерал Скоропадский, потомок гетмана петровских времен.

Создавались и отряды «гайдамаков» — такие же банды, как Красная гвардия, но на шапках они носили не красные, а «жовто-блакитные» ленты. Кроме того, они наряжались в опереточные жупаны, шаровары — напивались и весело плясали под народные песни. В ноябре 1917 г. в Петрограде власть захватили большевики. Но в Киеве в уличных боях победили юнкера местных училищ. А воспользовалась Центральная Рада — она в городе оказалась единственной альтернативой большевикам. Правда, националисты проявили себя никудышными вояками. Когда на Киев двинулись красные отряды, гайдамаки стали разбегаться.

Тогда Рада кинулась за спасением к немцам и австрийцам. Попросту отдавалась под их покровительство, приглашала их войска. Что ж, они не отказались. Направили пару дивизий на Киев и выгнали большевиков. Германские начальники дипломатично пропустили вперед украинскую «армию» — несколько сотен человек, а за ней вошли оккупанты. Но когда они огляделись, то поняли — сотрудничать с Радой бессмысленно. Ее никто не поддерживает. В докладе начальника оперативного отделения Восточного фронта отмечалось: «Украинская самостийность, на которую опирается Рада, имеет в стране чрезвычайно слабые корни. Главным ее защитником является небольшая кучка политических идеалистов». Рада взялась за «украинизацию» языка, утонула в болтовне, а на Украине воцарилась анархия — всякие «батьки» и партии дрались между собой.

Тогда германский командующий Эйхгорн решил разогнать Раду. С ней было подписано «Хозяйственное соглашение». Украина обязалась поставить 60 млн. пудов хлеба, 2,8 млн. пудов скота живым весом, 37.5 млн. пудов железной руды, 400 млн. яиц и т. д. За это Германия “по мере возможности” обещала промышленную продукцию. Заключив соглашение, Рада стала не нужна. На украинских политиков цыкнули, что их власть кончилась. Они собрались в последний раз, наспех приняли «Конституцию Украинской Народной Республики» производства профессора Грушевского и разбежались по домам, опасаясь арестов. Хотя их не трогали. Немцы созвали в Киевском цирке «Съезд хлеборобов», где был избран гетман — генерал Скоропадский. Никакой реальной власти он не имел. Ему не позволяли даже создавать свою армию. Всей политикой заправляли немцы, разместили на Украине оккупационные войска.

Но и границы Украины определили немцы. Южная часть ее нынешних территорий — Херсон, Николаев, Одесса, никогда украинцам не принадлежала. Мы уже отмечали, что эту область называли не «Малороссией», а «Новороссией». Но ведь оккупация осуществлялась на основании договора с Украиной! А богатые приморские города немцы при разделе уступили австрийцам. Вот и добавили их к Украине. Точно таким же образом Донбасс никогда не относился к украинским землям. Но здесь был уголь! Немцам требовалось наложить на него лапу. Они указали, что Донбасс — тоже Украина. А большевики в 1918 г. спорить с немцами не смели. Выполняли все, что им продиктуют. Однако Крым даже Германия не стала причислять к украинским владениям. Тут никак не получалось найти хоть какой-нибудь исторический предлог. Крым немцы тоже оккупировали, но создали там татарское правительство. Оно повело переговоры с Турцией, чтобы подчиниться ей в качестве вассального ханства.

Но время владычества Германии оказалось коротким. Она потерпела ряд поражений в войне, у немцев и их союзников забурлили свои революции. Их войска выходили из повиновения, грузились в эшелоны и уезжали домой. А большевики сразу расторгли Брестский договор, на Украину выступили красные войска. Хотя украинским сепаратистам оказалось ближе. Лидеры бывшей Рады — Петлюра, Винниченко, Швец, Андриевский — собрали в Белой Церкви новое правительство, Директорию, двинулись на Киев. Ядром их армии стали полки «сичевых стрельцов» Евгена Коновальца. Их формировали из западных украинцев, служивших в австрийской армии. Присоединялись самостийные отряды и банды. На сторону петлюровцев перешли даже «сердюки» Скоропадского — его личный конвой, наряженный в украинскую национальную одежду. Гетмана немцы не бросили, увезли с собой. А малочисленные белогвардейцы, поверившие ему и пытавшиеся защищать его власть, погибали.