Дуглас Рид - Спор о Сионе

Во всей истории человечества только одни документ смог оказать на умы людей и на будущие поколения влияние, равное Второзаконию. Допуская некоторое упрощение, можно рассматривать всю историю Европы, и в особенности историю двадцатого столетия, как борьбу Моисеева закона с Новым Заветом, борьбу проповеди любви с доктриной ненависти, борьбу между людьми, стоящими за тем или другим из этих мировоззрений.

Второзаконие породило иудаизм. Он был бы мертворождённым, а Второзаконие осталось бы никому неизвестным, если бы дело шло только о левитах и подчинённых им иудеях. Их было немного, и даже в сто раз более многочисленный народ не смог бы навязать миру собственными силами эту варварскую доктрину. Для Моисеева закона существовала только одна возможность развиться, выжить и стать мощным фактором, нарушающим жизнь народов всех последующих столетий. Нужен был могущественный «иноземец» (из числа подлежащих в будущем «заклятию»), великий царь из язычников, что потом будут уничтожены, который помог бы оружием и деньгами. Именно это и произошло после того, как Осия объявил народу Второй Закон в 621 г. До Р.Х., и то же мы наблюдаем на протяжении многих столетий, вплоть до наших дней: что казалось абсолютно невероятным, превращается в неоспоримый факт! Правители «других народов», заведомо подлежащих ограблению и уничтожению, неоднократно в истории поддерживали губительную для них веру, и, за счёт собственных народов, способствовали разрушительным поползновениям левитской секты.

Примерно через двадцать лет после обнародования в Иерусалиме Второзакония, Иудея была в 596 году до Р.Х. завоёвана вавилонским царём. Похоже было, что пришёл конец, а на фоне крупных событий той эпохи завоевание Иудеи было лишь незначительным эпизодом. С тех пор Иудея никогда больше не была независимым государством и, если бы не левиты с их Второзаконием, и не помощь иноземцев. Иудея, подобно Израилю, пошла бы по общему для всего человечества историческому пути.

Вместо этого, вавилонская победа стала отправной точкой в деле, оказавшем огромное влияние на жизнь человечества. В Вавилоне, впервые в истории, иноземный царь взял левитский «Закон» под своё покровительство и, вместо того, чтобы умереть, этот «закон» стал укрепляться и расти. Появились государство в государстве, нация внутри нации, — новые явления в жизни народов; был приобретён первый успешный опыт узурпации власти, и в будущем это принесло другим народам много горя и бедствий.

Что касается иудеев и порождённых ими евреев, то их доля оказалась, пожалуй, самой незавидной. Как бы там ни было, не очень счастлив должен был быть еврейский писатель Морис Самуель, живший в наше время, через 2500 лет после описанных событий, когда он писал:

«Мы евреи-разрушители, и навсегда останемся разрушителями… Чтобы ни делали другие народы для нашего блага, мы никогда не будем довольны» (см. библиографию в конце книги).

В этих словах можно при желании усмотреть насмешку, злорадство или бесстыдство. Но внимательно изучающий вековой «спор о Сионе» увидит в них вопль отчаяния человека, не могущего своими силами спастись от безжалостной доктрины разрушения, наложенной в сочинённом иудейскими жрецами «Моисеевом Законе».

Вавилонский эпизод имел решающие последствия не только для (ничтожного в ту эпоху) племени иудеев, но впоследствии и для всего современного нам мира.

За период «вавилонского пленения» левиты сумели создать систему, которая с тех пор оказывает непрерывное воздействие на жизнь всех народов. Второзаконие было уже написано, но левиты добавили к нему ещё четыре книги, установив закон расово-религиозной нетерпимости, который будучи осуществлён, навсегда должен был оторвать иудеев от всего остального человечества. В Вавилоне левиты приобрели опыт подчинения иудеев этому закону и отделили их тем самым от коренного населения страны. Значение левитов росло и они стали всё более влиять на своих завоевателей, а в конце концов снесли и «полностью разрушили» дом их хозяев. Даже если всё это в действительности происходило вовсе не так, то именно такая версия была введена в историю, а последующие поколения, приняв её, привыкли видеть в иудеях непреодолимую разрушительную силу.

Описание первого «пленения» (египетского) выглядит совершенно легендарным и опровергается достоверными фактами истории. Книга Исход была написана после вавилонского периода и, по-видимому, левитские книжники создали эту легенду первого пленения и наказания египтян Иеговой для подтверждения своей версии вавилонского плена, которая тогда уже составлялась. То, что там действительно происходило, имело мало общего с картиной массового пленения, а затем массового возвращения целого народа. Никакого массового увода пленных из Иерусалима в Вавилон быть не могло, поскольку большинство иудейского народа, от которого позже произошла еврейская нация, ещё до завоевания Иерусалима расселилось в Средиземноморье, на западе и на востоке от Иудеи, в поисках наиболее благоприятных торговых возможностей.

В этом отношении тогдашние условия были очень схожи с нынешними. В Иерусалиме оставалось только ядро наиболее фанатичных приверженцев храмового культа и людей, привязанных к земле характером своего труда. Историки считают, что лишь немногие десятки тысяч были уведены в Вавилон и что это была только небольшая часть населения Иудеи. Увод населения в плен вовсе не был исключением в те времён, сколько бы ни жаловалась литература с тех пор на горькую судьбу еврейского народа в рассеянии. История Парсов в Индии очень похожа на историю евреев и относится к тому же периоду. Они тоже потеряли свою государственность и страну, пережив их в рассеянии, как религиозная община. В последующие века было много других примеров того, как расовые или религиозные группы жили вдали от своей первоначальной родины. На протяжении многих поколений они обычно сохраняли тёплые чувства к родине своих предков, а особо религиозные люди почитали святые места (Рим или Мекку) издали, живя на чужой стороне.

Разница заключалась в том, что для иудеев земля их предков и святой город были одно и то же, а Иегова требовал триумфального возвращения по трупам уничтоженных язычников и восстановления храмовых богослужений на святом месте. К тому же и повседневная жизнь иудеев подчинялась догмам той же религии, так что национально-политические претензии становились одновременно и символом веры. Многие другие, аналогичные верования первобытных времён окаменели и умерли, но лишь одно дожило до нашего времени, достигнув апогея своей разрушительность.

Первопричиной всего этого был опыт, накопленный левитами во время вавилонского плена, тогда они впервые проверили действие своей доктрины в обстановке чужой страны. Доброе отношение вавилонских победителей к своим иудейским пленникам было прямой противоположностью Второзакония, навязанного иудеям накануне их поражения. Если бы победителями были иудеи, они должны были бы «не оставить в живых ничего, что дышит». Как пишет Кастейн, однако, пленные иудеи «пользовались полной свободой» в выборе местожительства, религии, занятий и самоуправления. Это позволило левитам закабалить фактически свободных людей. Подчиняясь настойчивым требованиям священства, иудеи селились тесными, сплочёнными группами: так возникло гетто и власть левитов в нём. Из этого первого опыта самообособления в Вавилоне возник впоследствии, уже в христианскую эру, закон Талмуда, требовавший отлучения еврея, продавшего без разрешения землю своего «ближнего» так называемому «иноземцу».

Загнать изгнанников в ограды гетто было без помощи иноземного владыки трудным делом, и эта помощь была оказана, как тогда, так и ещё много раз в будущем. Взяв соплеменников крепко в свои руки, левиты занялись завершением своего «Закона». Как уже было сказано, они добавили к Второзаконию ещё четыре книги, закончив то, что теперь называется Торой. Первоначально это слово означало «доктрина», теперь же оно понимается как «Закон». Нужно сказать, что выражение «закончив» в данном случае меньше всего соответствует действительности. Закончена была только Тора, в смысле окончательно написанных пяти книг. Что же касается «Закона», то он не был закончен тогда, и никогда не может быть закончен вообще, так как согласно Талмуду (позднейшее продолжение Торы) существует ещё секретная Тора, вместе с якобы «божественным» правом священства одному её истолковывать. Фактически «Закон» претерпевает постоянные изменения и в него вносятся всё новые поправки, чтобы, например не дать возможности какому-либо «иноземцу» воспользоваться привилегиями доступными одному только «ближнему». Выше уже приводились примеры таких поправок, другие будут даны в этой главе ниже. Цель их всегда одна и та же: ненависть и презрение к иноземцу становились органической частью «Закона», путём введения всё новых дискриминирующих ограничений или взысканий.