Как научить ребенка легко учиться - Джуди Уиллис

В современной системе образования наблюдаются подспудные, но существенные перемены, которые вызывают у меня сильное беспокойство. В наше время финансирование школ часто зависит от результатов тестирования, направленного в первую очередь на оценку способности учеников к механическому запоминанию. Обучение, целью которого является в основном подготовка к такому тестированию, неизбежно приводит к тому, что все ресурсы направляются на «подтягивание» учеников, демонстрирующих низкие результаты. Усилия, прилагаемые для этого учителем, сокращают время на какое бы то ни было индивидуальное обучение и тем самым лишают всех детей возможности хоть как-то проявить свои способности и раскрыть имеющийся потенциал. У педагогов почти не остается времени на то, чтобы развивать у учеников творческое мышление в ходе практической деятельности. А если процессу обучения не способствуют ни самостоятельные исследования, ни открытия, ни решения каких-то практических проблем, если нет возможности проявить творческий подход, то можно смело сказать, что это не обучение. У педагогов не остается выбора: они вынуждены заставлять детей сидеть, уткнувшись в скучные учебники, и зубрить, зубрить, зубрить, тем самым отбивая у них всякий интерес к получению знаний и прививая негативное отношение к школьным дисциплинам. Врожденные способности к учебе, восприятию и накоплению новых знаний заглушаются и подменяются механическим заучиванием параграфов, необходимым для прохождения тестирования.

Современные методы исследования мозга указывают на то, что механическое запоминание приводит к быстрому забыванию заученного материала, поскольку он практически не попадает в долговременную память. У детей не возникает никакого интереса к изучаемым предметам, их внимание рассеивается, естественным результатом чего становится плохое поведение на уроках. Даже те, кто обладает способностью к механическому заучиванию материала, начинают отвлекаться и реагировать на бестолковые ответы своих одноклассников. А учитель попусту тратит время, которое он мог бы использовать на объяснение.

Но все не так плохо. Мы знаем, как помочь в этой ситуации.

В настоящее время в исследовании деятельности мозга отмечаются кардинальные изменения, благодаря чему ученые получили возможность понять принцип формирования мыслей. Теперь мы понимаем, что происходит в голове и как поступающая от органов чувств информация проходит обработку и сортировку, во время которой определяется, что должно быть отправлено в кратковременную (рабочую), а что – в долговременную память.

Я сама начала лучше осознавать, как происходит процесс обучения, не потому, что работала педагогом, а потому, что участвовала в проведении научных исследований. Еще в 1970 году, во время занятий на подготовительных курсах перед поступлением в медицинскую школу, я использовала один из первых электронных микроскопов, чтобы исследовать синапсы у только что вылупившихся цыплят. Я до сих пор волнуюсь, когда вспоминаю одну из таких ночей, проведенных у микроскопа. Рассматривая полученные снимки, я обратила внимание на большое количество белков в синапсах цыплят, у которых путем «обучения» выработался рефлекс следовать за передвигающимся источником света. Это было явным подтверждением того факта, который прежде считался не более чем абстрактной гипотезой: обучение влияет на физическую структуру мозга и видоизменяет ее.

Я училась в колледжах Вассара и Уильямса, а затем в Медицинской школе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и пятнадцать лет проводила научные исследования в области нейрологии. Все это время меня волновал вопрос: как происходящие в мозге процессы отражаются на процессе обучения? Потом я поняла, что могу использовать весь массив знаний о работе мозга, чтобы помочь детям лучше учиться; чтобы разработать толковые, научно обоснованные стратегии, которые помогли бы добиваться больших успехов, с большей легкостью впитывать знания и получать лучшие оценки – так сказать, нейрологические стратегии.

Но я понимала: чтобы быстрее достичь этой цели, мне нужно пройти профессиональную педагогическую подготовку. Поэтому снова пошла учиться, чтобы получить диплом педагога и степень в области образования.

В то время моя младшая дочь училась в начальной школе. И так же, как в годы учебы старшей дочери, я добровольно вызвалась помогать в школе один день в неделю. Разница в возрасте между моими девочками – десять лет. И вот через такой промежуток времени я вновь пришла помогать учителям и обнаружила, что здесь все сильно изменилось. Тенденция обучать исключительно в расчете на то, чтобы ребенок прошел тестирование, приобрела прямо-таки удручающий характер. Если прежде дети активно и радостно принимали участие в процессе обучения, то теперь они просто зубрили материал и механически выдавали учителю голые факты. Десять лет назад моя старшая дочь без удержу тараторила и по дороге домой, и за обеденным столом, но все равно не успевала пересказать все новое, что узнала на уроках. А теперь мою младшую дочь, вернувшуюся из той же школы, где преподавали все те же прекрасные учителя, приходилось в буквальном смысле тянуть за язык, чтобы она рассказала хоть что-нибудь о том, чем они сегодня занимались. И она, и ее одноклассники выглядели вялыми, пассивными и рассеянными.

Вот так и получилось, что я выучилась и подготовилась преподавать, но больше не верила в то, что смогу принести пользу. Если тот творческий подход к преподаванию, который был в школе десять лет назад, исчез, задушенный всеобщим приматом экзаменационных требований, значит, я оказалась перед лицом серьезной проблемы.

Тогда я решила для начала посмотреть, не удастся ли мне как-нибудь вернуть своей дочери угасший интерес к учебе. Если мои нейростратегии окажутся успешными, значит, я на верном пути и мне можно продолжать заниматься преподаванием, применяя свои идеи с пользой для учеников. Убедившись, что могу пробудить в дочери интерес к учебе, связав темы школьных занятий с тем, в чем она чувствует себя компетентной, и вообще с реальной жизнью, я поняла, что мои идеи и стратегии эффективны.

Приступив к преподавательской деятельности, я сразу же стала использовать эти методы в работе с учениками. И что же? Они не только начали лучше заниматься, но и показали высокие результаты на тестировании. По просьбе коллег я стала писать статьи в журналы по педагогике, выступать на семинарах и конференциях, рассказывая о новейших открытиях в области деятельности мозга и процесса обучения, а также о том, как все это можно использовать в школе и дома, чтобы заинтересовать ребенка и повысить его активность. Учителя, которые слушали мои выступления, были просто в восторге. Они учились проводить практические исследования, с помощью которых можно было изменить учебные планы и максимально задействовать и развить мыслительный потенциал учеников.

Школьные годы – важное время для развития у ребенка самосознания и формирования его отношения к окружающему миру. Это как раз