Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Торвальд Юрген

Обвинение назначило на 9 июня выступление экспертов Дьюрфи и доктора Гаррисона, которые должны были доложить о своих исследованиях по сравнению волос и следов. Это была прелюдия к появлению в зале суда экспертов из Вашингтона, Майнарда Про и Майкла Гоффмана, вместе с результатами, полученными методом нейтронного активационного анализа. О сенсации, связанной с их появлением, сообщалось уже в статьях „Манчестер Юнион Лидер" и других газет. Еще 7 июня „Манчестер Юнион Лидер" писала: „Из Вашингтона ожидаются два эксперта в области нейтронного активационного анализа — науки, которую считают самой прогрессивной в криминалистике со времен открытия отпечатков пальцев… Их имена: Майнард Про и Майкл Гоффман. Научные доказательства, которые они представят суду, считаются кульминационным пунктом доказательств обвинения против Кулиджа. Про и Гоффман докажут, что два волоска, обнаруженные в „Понтиаке" Кулиджа, идентичны волосам с головы Памелы Мейсн. Они также готовы путем нейтронного активационного анализа доказать, что от тридцати до сорока частиц с одежда молодой Мейсн идентичны подобным частицам с одежды Эдварда Кулиджа и из салона его „Понтиака".

С большим волнением ожидал Джерви выступления Дьюрфи и Гаррисона. Перед его глазами лежало письмо Гаррисона, адресованное доктору Г. Уорду Смиту, и настойчивое предостережение последнего не спешить с экспериментами. Неужели Гаррисон пренебрег этим советом и не поставил об этом в известность атторнея?

К началу судебного заседания, 8 июня, к Джерви присоединились еще трое ученых: Константин Дж. Малецкос из научно-исследовательского онкологического института при больнице „Нью Ингленд", который с 1956 по 1960 год проводил исследования радиоактивации и изучил роль микроэлементов в теле человека, Сэмюэль Дж. Голуб, эксперт по текстилю и волосам, и К. С. Хербат, профессор минералогии при Гарвардском университете. Они объяснили Райнольдсу слабые стороны метода Гаррисона. Журналисты, очевидно, почуяли предстоящую борьбу. Во всяком случае Джо Хэнлон и Джим Стейк писали в „Манчестер Юнион Лидер": „По всей видимости, можно ожидать столкновения между экспертами. В зале суда появилось много экспертов защиты, среди них Роберт Е. Джерви… Защита считает доктора Джерви пионером нейтронного активационного анализа — той прогрессивной криминалистической техники, на которую уповает прокуратура штата".

Так давал о себе знать предстоящий бой. Он начался перестрелкой между Рай- нольдсом и Кэрроллом Дьюрфи. Пожилой, но темпераментный и упорный лейтенант, который, в основном, играл вспомогательную роль, отразил атаки Райнольдса. Гаррисон уже менее успешно отражал их. Его методы сравнения частиц имели так много уязвимых мест, а сам он проявил такую неуверенность, что ему пришлось очень трудно еще до того, как Райнольдс предпринял свою первую атаку, касающуюся письма Гаррисона в Торонто доктору Г. Уорду Смиту, который послал предостерегающий ответ. „Правда ли, что Гаррисон обращался в августе в Торонто? — поинтересовался Райнольдс. — Правда ли, что Гаррисон попросил прислать ему материалы по осуществлению анализа? " — „Да, это правда".

После долгой борьбы Райнольдс заставил Гаррисона зачитать письмо, которое он послал тогда Смиту. И когда адвокат спросил, какой был ответ, атторней Майнард вскочил с места, будто почувствовав опасность, протестуя против оглашения ответа Смита перед присяжными и основывая свой протест на том, что доктор Г. Уорд Смит не приглашен в качестве свидетеля, и он, атторней не имеет возможности допросить его относительно содержания его письма. Судья Гриффит в соответствии с процессуальным кодексом был вынужден поддержать атторнея и отклонить чтение письма. Но Рай- нольдс не отступил. Прерываемый протестами Майнарда, он все же пытался выудить из Гаррисона, какой же ответ прислал ему Смит и почему он пренебрег его предостережениями. Райнольдс задавал эти вопросы, по меньшей мере, дюжину раз, пока Гриффит не запретил дальнейшие вопросы в этом направлении.

Казалось, что первая атака отбита, но так только казалось. 10 июня за кулисами суда разыгралась драма. Гриффит узнал о двух вещах: о содержании письма Смита и о безуспешных попытках Райнольдса получить у обвинения оригинальные документы о произведенных Про и Гоффманом измерениях. Что касается письма, то выяснилось, что Гаррисон никогда не показывал его Майнарду. Отсутствовали также оригиналы документов с результатами измерений, так как их атторней тоже не получил. Про заявил, что из-за тесноты в вашингтонской лаборатории все эти документы уничтожены, как это делалось со всеми другими документами подобного рода раньше. Все это вызвало неуверенность Гриффита, и он решил выслушать Про и Гоффмана 11 июня сначала в отсутствие присяжных, познакомиться с мнением Джерви и Малецкоса и лишь потом прийти к заключению, стоит ли вообще допускать выступление в суде химиков из Вашингтона и заслушивать доклады об их исследованиях.

Утром 11 июня перед судьей появился Майнард Про, говорящий тихим голосом и не привыкший к выступлениям перед судом. Он пришел с отчетом о своих исследованиях. Вскоре стало ясно, что атторней Майнард, обеспокоенный итогами предыдущего дня, очевидно, встречался с Про и Гоффманом, чтобы рассеять свои сомнения. По всей видимости, он еще раз удостоверился, что Про проводил свои исследования, основываясь на публикации Джерви и Пер- конса. Так Про начал объяснения с судьей с того, что стал перечислять все основные доклады и публикации Джерви и Перконса с 1961 по 1965 год. Будучи, очевидно, твердо уверен в своей правоте, Про заявил, что он действительно не предпринимал качественного определения элементов. Он вычертил только „кривые", обозначил „вершины" и сравнил их друг с другом. Он ссылался на заявления Перконса в Чикаго весной 1964 года. „Имеются, — сказал он, — публикации в области исследования волос, в которых говорится, что для решения вопроса о составе элементов в волосах достаточно сравнить „вершины" и соединяющие их линии. Та же публикация утверждает, что необходимо только найти „вершину", соответствующую другой… Мы производили сравнение точно так, как описано в литературе… "

Слушавший с напряженным вниманием Джерви сначала стал догадываться, а затем понял, что произошло. Со стеснением в груди он чувствовал, что здесь виноваты не только неопытность и поспешность, но и его собственный оптимизм и оптимизм Перконса, сыгравший с ними злую шутку. Преждевременные высказывания, предназначенные в 1965 и 1966 годах только для исследователей, соблазнили таких людей, как Про, к применению простых рецептов, которые нельзя было применять при недостаточной опытности и ограниченных возможностях. Действительно, Перконс говорил то, на что сейчас ссылался Про, но в совершенно других условиях, используя значительный опыт в составлении спектрограмм. Когда на вопрос Майнарда: „Что нужно знать, чтобы осуществлять измерение гамма-лучей? " Про ответил: „Прибор очень простой. У нас его обслуживает лаборант. Вся проблема в нажимании кнопки…", то тут Джерви с ужасом осознал, к каким трагическим ошибкам привели его с Перконсом преждевременные публикации. А Про был так убежден в правильности своей работы, что констатировал по поводу следов в деле Кулиджа: „Волосы, по всей вероятности, идентичны". Или утверждал: „Это доказывает, что данные волосы имеют один источник происхождения".

В 11 часов 50 минут закончилось выступление Про перед судом, и судья объявил перерыв до 13 часов 30 минут. Рай- нольдс собирался подвергнуть перекрестному допросу Про. Джерви уже определенно решил во время свидетельского показания признать собственные ошибки и осудить свой оптимизм, и прежде всего недооценку того воздействия, которое оказали на людей с недостаточным опытом его публикации. Но это было еще не все. Разве более тщательное изучение работ Джерви и Перконса не должно было предостеречь Про от применения анализа простым и схематическим образом?