Бэлла Эренгросс - Культурология: Учебник для вузов

2. Последовательность и прерывность в развитии культуры

Развитие культуры происходит в соответствии с развитием всех общественных явлений. Культура изменяется с изменением самой жизни, ее развитие в значительной степени определяется и зависит от характера и уровня социально-экономического состояния общества. И в то же время культура в целом, конкретные ее формы развиваются в соответствии со своей внутренней логикой. Так, решение одной научной или технической проблемы порождает следующую, которая логично выдвигает новые задачи. «Наука не является и никогда не будет являться законченной книгой. Каждый важный успех приносит новые вопросы. Всякое развитие обнаруживает со временем все новые и более глубокие трудности» (А. Эйнштейн). Но в этом и состоит прогрессивное развитие науки.

Такая же внутренняя логика существует и в развитии искусства.

Однако было бы неверным представлять, что преемственность в культуре идет непрерывно. Она имеет как непрерывный, так и периодический характер, когда последовательность в развитии как бы прерывается и какие-то научные и художественные ценности игнорируются обществом, а потом вновь появляются на более позднем этапе.

Так, атомистическая теория, открытая в Древней Греции, на века выпала из научного обихода и возродилась только в XIX веке. Эпоха Возрождения получила такое название потому, что вернулась к духовным ценностям Античности, возродила их. Но люди этой эпохи недооценивали культуру, и особенно искусство Средневековья, игнорировали творения этих веков, утвердив на долгое время негативное отношение к этому историческому периоду, считая его безвременьем, упадком, деградацией. И только позднее была дана иная оценка Средневековью и его культуре.

Преемственность, будучи необходимым условием развития культуры, противоречива. Прерывность в преемственности имеет объективные причины: развитие общества начинает протекать в ином, чем прежде, направлении, и некоторые культурные явления и тенденции оказываются невостребованными, не вписываются в него. Однако через какое-то время история как бы восстанавливает упущенное.

Иногда гениальные люди опережают свое время: они видят, мыслят и воплощают в своем творчестве то, что еще не воспринимается их современниками и только позднее получает должную оценку и входит в культуру.

Общеизвестно, что научные и технические идеи Леонардо да Винчи были поняты, оценены и частично реализованы только в XX веке. Учение В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере вошло в науку через десятилетия после того, как оно было разработано ученым. Некоторые технические идеи Циолковского, такие, как цельнометаллический дирижабль и жидкостные ракеты, получили признание к концу его жизни, а его философские взгляды оказались не поняты и не востребованы. Чижевский еще в начале 20-х годов прошлого века доказал влияние Космоса на жизнь и судьбу отдельных людей и целых народов. Долгое время эти идеи игнорировались по мотивам идеологическим, и только в последние годы к ним стали проявлять интерес. Научная деятельность Чижевского в основном связана с биофизикой. Он явился основателем целого ряда новых наук: биологической космологии, биоэлектростатики, аэроионификации и др., автором многих технических разработок, был художником, поэтом, философом, осуществив в своей деятельности синтез естественных и гуманитарных наук. Однако должной оценки его творчество и творчество других космистов не получило и должного места в науке еще не заняло.

Опережая свое время, гении часто остаются непонятыми и непризнанными своими современниками. Известность к ним приходит по прошествии времени, когда человечество дорастает до понимания открытого ими. Такова их трагедия, трагедия науки, трагедия человечества. Но это объективный процесс, делающий прерывность в развитии культуры неизбежной.

Однако история знает случаи искусственного прерывания преемственности в культуре. Так как культура, особенно духовная, находится в зависимости от социальных процессов, от господствующего в данном обществе класса, его идеология, взгляды в науке (а в искусстве и вкусы) становятся определяющими, а не совпадающие с ними отторгаются.

В нашей стране после Октябрьской революции из истории развития общественной мысли была изъята вся русская идеалистическая философия, некоторые течения в искусстве (символизм, футуризм и др.), некоторые творческие объединения писателей и художников были объявлены враждебными.

В 1922 году из страны были изгнаны крупнейшие философы, психологи, экономисты, писатели. Среди них были Николай Бердяев, Семен Франк, Сергей Булгаков, Иван Ильин, Лев Шестов, Иван Лапшин, Василий Зеньковский, Борис Вышеславский, Александр Изгоев, ректор Петроградского университета профессор Лев Карсавин, член-корреспондент Российской Академии наук Александр Кизеветтер, по учебникам которого изучали историю в гимназиях. Труды всех этих ученых были запрещены. Многие из них своим творчеством, своими идеями обогатили культуру других народов (И. Бердяев, П. Сорокин, И. Ильин и др.), но для России они были потеряны. Выпало из русской, из советской культуры творчество эмигрировавших писателей: Ивана Бунина, Дмитрия Мережковского, Зинаиды Гиппиус, Владимира Набокова, Ивана Шмелева, Надежды Тэффи, Бориса Зайцева, Михаила Осоргина и др.; композиторов Сергея Рахманинова, Игоря Стравинского. Кроме того, распоряжением Наркомпроса из библиотек были изъяты и запрещены для чтения произведения Платона, Шопенгауэра, Канта, Вл. Соловьева, Ницше, Достоевского, некоторые публицистические произведения Л.Н. Толстого и др. Такое происходило и в более позднее время. Запрещалось творчество С. Есенина, всех подвергшихся респрессиям или критике деятелей науки и искусства.

Таким образом искусственно прерывалась преемственность в развитии духовной культуры.

Изъятая литература и запрещение некоторых (подчас многих) художественных произведений означало, что целые поколения не испытали влияния высокохудожественных произведений, формировались, не вобрав в себя искусство Серебряного века, творчество Ф.М. Достоевского, русских писателей и поэтов, уехавших в эмиграцию после революции и позднее.

В годы «оттепели» была возвращена небольшая часть русского литературного наследия: произведения С. Есенина, М. Булгакова, А. Платонова, О. Мандельштама. В годы «перестройки» неопубликованные прежде произведения пришли к массовому читателю. Но каждое произведение прочитывалось в иной исторической обстановке и воспринималось в ином смысловом и концептуальном наполнении. Прочтение оказывалось неадекватным содержанию той эпохи, из которой оно было изъято [6]. Формирование миропонимания нескольких поколений прошло без этих книг. Кроме того, «задержанные» произведения печатались в журналах, что остановило публикацию новых произведений. И опять целый пласт литературы оказался изолированным от читателя, прошел мимо его сознания. Позднее, когда журналы вновь стали выполнять свое назначение – печатать современную литературу, читатели оказались невосприимчивы к ней, так как вынужденно пропустили какой-то этап в ее развитии.

Так же пагубно сказалось на развитии общества отрицание некоторых научных теорий и целых наук.

В 30-е годы в научном статусе отказали социологии и некоторым направлениям в педагогике и психологии. Позднее кибернетика была объявлена лженаукой, буржуазной теорией. В конце 40-х годов также антинаучной была признана генетика, преподавание ее в вузах отменено и заменено «лысенковщиной» – «теорией» Т.Д. Лысенко. Ученые-генетики были изгнаны из учебных и исследовательских институтов и лишены возможности заниматься научной деятельностью. Еще раньше, в 1939 году, крупнейший ученый-биолог Н.И. Вавилов был репрессирован за борьбу против Лысенко. Какой невосполнимый урон это нанесло науке и стране, стало очевидно позднее.

Вмешательство в культуру, искусственное прерывание логики ее развития, нарушение естественной последовательности ее этапов противоречит объективным закономерностям развития культуры. Понимание этого очень важно в наше время, когда отказ от идеологизации искусства, науки, культуры в целом оборачивается отказом от всего, что было создано в советском обществе.

История многомерна и не поддается однозначной оценке. Признавая разрушительное воздействие на культуру идеологического диктата и отказываясь от него, нельзя отбрасывать все культурное наследие советского периода. В трагической истории нашей страны, в опыте предшествующих поколений нужно отличать зерна от плевел, чтобы избежать повторения ошибок прошлого и сохранить все ценное.

Огульное отторжение прошлого обернулось даже недооценкой значимости Великой Отечественной войны, подвига народа, его жертвенности и героизма. Это порождает неуважительное отношение к старшему поколению, приводит к забвению погибших и их героического подвига. Исторический нигилизм лишает чувства сопричастности с историей, ощущения ее как череды сменяющих друг друга, непрерывно связанных поколений, понимания того, что новое поколение вырастает из старого и не могло бы без него появиться. Как следствие этого – метания от одного исторического ориентира к другому, попытка соединить несоединимое. Потеря исторического сознания оборачивается потерей исторической перспективы [7, с. 38–51].