Джованни Ребора - Происхождение вилки. История правильной еды

Начинка очень зависела от того, постный день или скоромный, поэтому овощную начинку ни в коем случае нельзя считать атрибутом бедности: все дело было именно в соблюдении постов. Крестьянин, особенно огородник, не испытывает недостатка в овощах, к которым можно добавить простоквашу из молока собственной козы. А вот в больших городах, несмотря на относительную близость огородов, овощи часто оказывались дороже мяса (если учитывать их разную питательную ценность), цена на яйца (которые привозились в недостаточных количествах) зависела от времени года, и даже мука для теста была довольно-таки дорогой: получалось, что мясо дешевле всего.

Как мы уже показали, равиоли, с мясом или без оного, были лакомством еще со времен Салимбене, но теперь понятно, что это лакомство могли себе позволить и люди, живущие собственным трудом.

Кому-то может показаться странным, что я посвятил пасте с начинкой отдельную главу. Но мне представлялось необходимым отдельно остановиться на тех блюдах, которые даже самым слабым позволяли выживать, несмотря на часто выпадавшие голодные годы. И выживать вполне сносно благодаря изобретательности поваров: сегодня мы называем пасту с соусом, суп с мясом, паэлью и т.д. «обедом из одного блюда» (piatto unico), и диетологи говорят нам, что подобного обеда вполне достаточно. Так же дело обстояло и в XVII веке, хотя тогда это диктовалось необходимостью.

Мы говорили о гастрономических особенностях Нового времени, однако они уходит корнями в Средневековье и даже в более ранние эпохи. Это так называемый феномен долговременности (longue duree), который наблюдается в первую очередь в низших слоях общества.

Всего одна коротенькая глава — и сразу о двух незаменимых ингредиентах. Обеспечение водой еще в Древнем Риме было серьезной проблемой и требовало крупных денежных вложений (остатки римских акведуков до сих пор можно видеть по всей Европе), а вот в Средневековье акведуки были надолго заброшены. Ф. Бродель относит римские акведуки в Сеговии к числу самых древних; арабы и на Сицилии, и в Испании заботливо поддерживали эти сооружения и использовали их для снабжения водой общественных бань и орошения рисовых полей. Генуэзцы тоже могли похвастаться большим количеством общественных бань, а по их акведуку еще в XIII веке вода из апеннинских горных потоков поступала в устроенный поверх городских стен желоб и распределялась по городу с помощью огромных бронзовых труб, вделанных в крепостную стену рядом с каждыми воротами. Акведуки, построенные для орошения плантаций сахарного тростника, до сих пор украшают, правда уже в качестве культурной достопримечательности, долину Фикарацци на Сицилии, а на острове Тенерифе можно полюбоваться на акведуки, которые строили с той же целью генуэзцы. Вода, таким образом, была важна отнюдь не только как питье, тем более что в крестьянском мире пили вообще не воду, а побочный продукт виноделия, который назывался (до 1950 года) «легкое вино» — винетта, винелло, мешетта (vinetta, vinello, mescetta) и т.д. Речь идет о распространенном среди крестьян напитке, содержащем последние выжимки винограда и представляющем собой подобие воды, только с кислым привкусом и красноватым оттенком. «Легкое вино» в больших количествах потребляли вместо обычного вина, которое предназначалось на продажу. У каждого крестьянина в Северной Италии было право на одну или несколько полос земли по краям общественного поля; там обычно выращивали виноград. Не исключено, что какое-то количество вина (самого плохого, разумеется) крестьяне все-таки оставляли про запас — для больших праздников, а вино получше шло в кабаки, располагавшиеся вдоль дорог и у переправ через реки: таким образом крестьянин мог заработать немного денег.

Солеварня. Гравюра по дереву из книги Георга Агриколы «Берманн, или о рудном деле». Базель, 1530 (Милан, Исторический фотоархив Джалирди)

Я не хочу говорить об очевидных вещах, но все-таки напомню, что деревенское винелло с привкусом уксуса содержало в себе гораздо меньше болезнетворных бактерий, чем обычная вода, считавшаяся в те времена питьевой.

Что касается соли, то этот продукт находился под контролем властей с древнейших времен, а в эпоху Средневековья каждый феодал стремился взимать налог как на соль, потребляемую в пределах его феода, так и на ту, которую транспортировали через его территорию.

Ж.-К. Хоке обогатил историческую науку фундаментальным трудом на эту тему. Нам же остается только напомнить о важном месте соли в человеческом питании и в хранении продуктов, недаром итальянское слово salumi[14]означает и соленья, и колбасные изделия. И неслучайно венецианцы сумели основать свой город именно благодаря долгой и весьма удачной торговле солью из Кьоджи, которую из устья По везли до самой Павии.

Марсель Мосс писал, что цивилизация кельтов была цивилизацией сыра и колбасы. Думаю, он не ошибся, и тут важно учитывать, что организм народов, населяющих центральные и северные регионы Европы, лучше приспособлен к потреблению молока, чем организм обитателей Средиземноморья. Это позволяет жителям севера усваивать кальций хорошо, несмотря на недостаток солнца — одного из источников витамина D. Гастрономические предпочтения, таким образом, связаны с климатом страны.

В своей книге «Почему мы это едим?» антрополог Марвин Харрис много и убедительно пишет о том, какие последствия влечет за собой дефицит лактозы. Я же скажу немного о том, как производились молочные продукты в Европе, в тех странах, которые европейцы называют Ближним Востоком, а также в Индии.

Продавец сыра. Гравюра из книги «Странствующие торговцы». Болонья, 1660

Считается, что жители стран с жарким и умеренным климатом после периода младенчества теряют способность усваивать молоко. Очевидно, это правда, поскольку и по сей день дорогостоящие рекламные кампании не могут приучить их к активному потреблению молочных продуктов. Однако они не отказались от источника кальция, каковым наряду с солнцем (о чем мы уже сказали) являются молочные продукты. А значит, чтобы извлечь из молока то ценное, что в нем содержится, необходимо было, видимо еще в незапамятные времена, научиться потреблять молоко уже переработанным, то есть превращенным в йогурт, творог или сыр.

География распространения сыра и йогурта представляет собой огромный интерес для антропологических исследований и может много рассказать нам о степени развития животноводства, то есть о разведении коров, коз, овец и даже лошадей, а в более поздний период и буйволов.

Наибольшее разнообразие сыров наблюдалось во Франции и Пьемонте, причиной тому было разнообразие разводимых там видов домашних животных. Вряд ли нужно объяснять, что из молока, получаемого от одной коровы, можно произвести больше сыра, чем из молока козы или овцы, поскольку корова дает больше молока, чем «конкурирующие» с ней породы домашних животных. Тем не менее в средиземноморских странах овцеводство было распространено гораздо шире, да и в Англии количество овец было таково, что дало Томасу Мору повод сказать: «Овцы едят людей». В целом производство сыра разнилось по Европе, во-первых, в зависимости от разводимых в каждой стране пород животных, во-вторых, в зависимости от качества пастбищ и, в-третьих, конечно, — от потребностей рынка.

Такой знаменитый своим сильным запахом продукт, как козий сыр, не ценился у знатных парижан. Коз разводили в первую очередь ради кож, из которых делали перчатки и — самое главное — бурдюки и мехи. Сыр оказывался тем самым лишь вторичным продуктом, а сложности с транспортировкой делали его еще и «продуктом местного потребления», ведь этот сыр надо было есть свежим — он быстро высыхал и терял свой запах и вкус.

А вот сыр из овечьего молока было гораздо легче и хранить и транспортировать (свидетельства чему можно найти и в Средние века: я имею в виду, например, тосканскую брынзу). Поэтому овечий сыр из Сардинии и Корсики широко продавался в Генуе, а оттуда, в свою очередь, поставлялся в глубь страны, а также в другие порты Средиземного моря.

За исключением нескольких особо ценных видов сыра, известных еще в XVII и XVIII веках (возможно, даже раньше, но подтверждений этому я не нашел), «свежие» сыры потреблялись обычно в той же области, в которой были произведены. Поэтому я бы в первую очередь остановился на тех сырах, которые получили широкое распространение благодаря торговле, то есть сырах, которые могли переносить долгие путешествия и которые можно было потом за разумные деньги распространять в городах.

Рынок всегда был и остается до сих пор явлением городским, то есть именно городской спрос определял объем продаж, а следовательно, и объем производства. Достаточно вспомнить такие города, как Неаполь, Париж, чуть позже Лондон, а также Геную, Милан или Венецию, чтобы согласиться с этим утверждением, которое и без того кажется очевидным.