Майкл Мойнихэн - Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка

Но к языческому шуму блэк-метал добавил одно из достижений современной цивилизации: электрогитару. Музыка получилась сумасшедшей и дикой, сильной и мрачной; демоническое музыкальное искусство, сродни работам норвежского экспрессиониста Эдварда Мюнха, чья известная картина «Крик» вполне могла бы идеально подойти для обложки блэк-металлической пластинки. Бесконечное повторение определенных лейтмотивов, ореол тьмы и безысходности на фоне мрачного, нечестивого ландшафта многих песен, подчас длящихся свыше десяти минут, производит почти психоделическое воздействие на слушателя. Из-за мрачности и тяжести многих композиций различить их подсознательную мелодию можно только после нескольких прослушиваний. Блэк-метал — это культура вервольфов, романтизм волка, и, это роднит его с Оскореем. Есть ли блэк-метал — следование традиции, воскрешение древнего и средневекового нордического фольклора? Может быть, блэк-метал с его жёстким, суровым звучанием — это Оскорей Железного Века? Некоторое сходство, безусловно, есть, но есть и одно существенное отличие: блэк- метал музыканты — не живут в сельской местности, не являются членами деревенской общины. Блэк-метал, по сути своей, андеграундная культура норвежских городов. Но сознательно ли, или помимо воли музыкантов, духом нордической космологии пропитана вся блэк-метал музыка последней декады двадцатого столетия — интересный феномен, хотя многие фольклористы и германофилы будут оспаривать эту преемственность.

Есть ещё одна странная связь между Оскореем и поджогами церквей в Норвегии в 1992 году. В Сторетвейте, Фантофте, Холменколлене, Ставангере, Ормойе, Скьольде, Хокето и Сарпсберге в одну прекрасную ночь в небо взвились искры пожарищ христианских храмов. Во время тушения пожара в Сарпсберге погиб один из пожарников. Среди них была одна из немногих сохранившихся до наших дней деревянных церквей — Фантофт. Некоторые блэк-металлисты рассматривали разрушение церквей как акты возмездия злонамеренным христианским козням, когда сотни лет назад используя точь-в-точь такие же методы, христианство оскверняло или уничтожало священные леса, камни, источники язычников, распиная святыни северян.

"Если бы это сделал я, то не стал бы сожалеть о содеянном. Эти деревянные церкви были построены в период перехода от гордого язычества к смехотворному христианству. Разрушая их, мы начинаем новый отсчёт. Сам я никогда не поджигал церквей, но я приветствую тех, кто делает или делал это. Тот, кто строит христианский храм на нашей языческой земле оскверняет страну Одина."

Блэк-метал — это романтика Оскорея. Во многих песнях затрагивается языческая тематика, нордическая мифология; блэк-метал — это борьба с христианством, и, в некотором смысле, борьба с американизмом, захлестнувшим сегодня все сферы европейской жизни. Безусловно, многие блэк-металл музыканты, воспевающие в своих песнях образы давно минувших дней Скандинавии, украшающие свои пластинки Ирминсулом (древо мира у германцев) и Мьолльниром (молот Тора), не имеют в своем багаже достаточных знаний о духовном значении этих символов. Для них это лишь макияж, декорация. Но есть и другие, серьёзно воспринимающие нордическую космологию, в своих работах связующих арийскую философию с идеологией сопротивления и принципами самоуважения, образуя из этих компонентов современное нордическое ницшеанство. С этого момента блэк-метал становится авангардом язычества, объединяя в себе повседневность и миф.

"Твёрдое сердце вложил Вотан в мою грудь."

Один из таких музыкантов, всерьёз относящихся к верованиям и обычаям своих предков, — 22-летний Варг Викернес. В 91-ом году, взяв себе псевдоним "Граф Гришнак", он начал свой собственный музыкальный проект, который назвал Burzum. Название своей группы, означающее «тьма», равно как и псевдоним, он нашёл во "Властелине колец" Толкиена, книге, имевшей на него колоссальное влияние в юности.

Впервые я заинтересовался личностью Викернеса, когда увидел в одном журнале его фото в кольчуге, с древнескандинавским мечом в руке; позже мне довелось прочитать несколько интервью с ним, изобилующих мрачной, воинственной риторикой. На сегодняшний день Burzum выпустил уже несколько пластинок. Две первые — одноименный LP и «сорокопятка» Aske вышли в 92-ом году на фирме Deathlike Silence, принадлежавшей Ойстейну Аарсету, кроме этого являвшегося ещё и владельцем музыкального магазина Хельвет в Осло. В 93-ом на Cymophane увидел свет LP Del som engang var ("To, что было когда-то"), а годом позже — Hvis lyset tar oss ("Если свет возьмёт нас"), выпущенный английской компанией Misanthropy, которые после переиздали все ранние альбомы на CD. На первых двух альбомах Варг пел по-английски, после чего решил полностью «переключиться» на родной язык. Первой услышанной мною песней Burzum была Del som engang var, которая для меня по сей день остается самой сильной и красивой вещью Burzum; эта симфония дикости ни на йоту не утратила своей привлекательности и сегодня, после многократных прослушиваний, хотя написана она была в конце 92-го года. Эта четырнадцатиминутная композиция имеет свою, ослепительно мрачную красоту — тёмную и фатальную. Уникальный пронзительный вокал Варга Викернеса, от которого дыбом встают волосы, делает эту песню своеобразной экспрессионистской оперой крика, слова которой, наверное, трудно будет понять даже самим норвежцам. Другой мой фаворит — это Tomhet ("Пустота") с того же альбома. Не уступающая по продолжительности Det som engang var, Tomhet, на мой взгляд, вполне можно было бы назвать саундтреком к норвежскому пейзажу — в моём представлении Норвегия — страна, где царствуют тишина и шторм, одиночество и дикая природа.

В песнях Варга Викернеса поётся о снах, видениях, о прошлом, о свете и тьме, войне и зиме… Прямых указаний или же заимствований из нордической мифологии вы в них не найдете (за исключением разве что вышедших недавно последних двух альбомов), но стоит лишь послушать музыку, и она, непременно, создаст у вас определённое настроение. Кроме того, почти в каждом интервью с Викернесом можно обнаружить отступления на тему верований и мировоззрения викингов — прежних хозяев Скандинавии. В одном из них, к слову, он довольно подобно обсуждает тему Оскорея. Помимо этого он успевает снабдить каждое интервью парой — тройкой провокационных заявлений, от чего и заработал себе образ социал-националиста и (или) Сатаниста:

"Я не расист, потому что я не ненавижу другие расы. Я также и не нацист, но я с уверенностью могу назвать себя фашистом. Я люблю мою расу, мою культуру и себя самого. Я последователь Одина, бога войны и смерти. Кроме того, он — бог мудрости, колдовства и поэзии. К этим же вещам я стремлюсь в жизни. Burzum живет только во имя Одина, циклопического врага христианского бога. Свои идеи я вовсе не считаю ни черносотенными, ни экстремистскими. То, что глупцы называют «злом», для меня лишь причина стремиться жить. Конфликт — это эволюция, мир — деградация. Только слепцы могут отрицать это."

После того, как в 92-ом году одна за другой христианские церкви превратились в груду обгоревших развалин, полиция заподозрила в поджогах музыкантов блэк-метал. Варгу Викернесу предъявили обвинение в поджоге двух церквей. Три месяца: с января по март 93-го, он просидел в тюрьме, после чего за недостаточностью улик был освобождён. Как бы то ни было, его симпатии к церковным поджогам очевидны — разрушение христианских храмов органично вписывается в его концепцию нордического ницшеанства. 10 августа 1993 года произошла ссора между Варгом Викернесом и Ойстейном Аарсетом, выпустившим первые две пластинки Burzum. Её причиной, по видимому, послужили права на работы Burzum и солидная сумма гонораров за проданные винилы. Ссора переросла в драку; в ход пошли ножи, Викернес оказался более удачливым — Ойстейн Аарсет был найден мёртвым со множеством ножевых ранений. Варга арестовали несколько дней спустя. Весной 94-го он был приговорен к 21 году тюрьмы — высшей мере наказания в Норвегии. Суд вызвал бурю интереса: газеты так и пестрели заголовками об убийстве и блэк-металлической «оккультуре». Некоторые дистрибьюторы и музыкальные магазины отказались распространять продукцию Burzum и нескольких других норвежских команд; реакция на рынке не заставила себя долго ждать — «бутлеги» Burzum стали появляться как грибы после дождя. Лично я скептически относился к тем слухам, что публиковали на своих страницах газеты и журналы, и решил связаться с Варгом Викернесом напрямую.

"Посмотрим друг другу в лицо. Мы гипербореи, мы довольно хорошо знаем, насколько в стороне мы живем. "Ни сухим путем, ни водою н найдешь ты дороги к гипербореям." Это знал о нас ещё Пиндар. По ту сторону севера, льда, смерти — наша жизнь, наше счастье… Мы открыли счастье, мы знаем путь, мы нашли выход из целых тысячелетий лабиринта."