Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России

Несколько храбрых князей продолжали борьбу с врагом. Одним из них был Даниил Галицкий, который в отчаянии обращался за помощью к Папе Римскому и к Фридриху II, правителю Священной Римской Империи. Но никто в Европе не откликнулся на призыв русских. Бесстрашные князья, пытавшиеся противостоять захватчикам, были вызваны в ставку Батыя и отравлены.

Лучом света в той кромешной тьме стал князь Александр Новгородский. В то время как монголы опустошали русские земли с юго-востока, некоторые европейские державы решили, что настал удобный момент для завоевания Новгорода и обращения его в католичество. В 1240 году шведы, подстрекаемые только что избранным Папой, напали на Русь, но Александр одержал победу над ними на берегах Невы, и с тех пор князя стали называть Александром Невским. В 1241-42 годах тевтонские рыцари вторглись в северные русские земли, но Александр снова добился победы, разгромив врага в знаменитом Ледовом побоище на льду Чудского озера.

За бесстрашие и одержанные им победы монголы относились к князю Александру с особым уважением. В 1247 году, когда монголы отправили своих посланцев в Новгород для сбора дани, независимые новгородцы отказались платить, но Александр уговорил их, объяснив, что у них нет шансов на победу в неравной борьбе. Неоднократно бывая в Золотой Орде, действуя подкупом и убеждением, он сумел предотвратить нападение монголов. Новгород избежал разрушения. В 1263 году несколько городов отказались платить сборщикам дани и изгнали их со своей территории. Разъяренные монголы собрали огромное войско, которое уже направилось к русским городам, отказывавшимся повиноваться, но Александр в очередной раз поехал в Орду и сумел умилостивить врагов. На обратном пути князь неожиданно скончался. О его смерти Митрополит объявил во Владимирском соборе такими волнующими словами: «Дети мои, знайте, что закатилось солнце на Руси». Благодаря мудрости и дипломатическому таланту Александра, Новгород остался единственным большим вольным городом на Руси, и жители его могли поддерживать постоянные связи с Западом, прежде всего с немецкими городами Ганзейского союза; и вплоть до разорения московским царем Иваном Грозным в шестнадцатом столетии в Новгороде сохранялись независимые традиции иконописания и зодчества.

Русские княжества и города, за исключением Новгорода, в течение двух столетий выживали лишь благодаря полной, унизительной покорности своим азиатским правителям. И даже тогда, когда господство монголов стало постепенно ослабевать, их преемники, которых называли татарами,[5] продолжали опустошать Русь в пятнадцатом-шестнадцатом веках. Они ежегодно совершали набеги из укрепленных поселений Крыма, проходя по узкому Перекопскому перешейку. Татарские летучие отряды имели лишь одну цель — захватить пленников. Летом, когда русла рек пересыхали, они подкрадывались к деревням и нападали на жителей. Кожаными арканами всадники захватывали в плен мужчин. Сбоку к коням были прикреплены большие корзины, наподобие хлебных коробов, куда татары сажали детей — самую ценную свою добычу. Их продавали туркам и другим соседям. Больных ребятишек разбивали о землю или о деревья.

В 1571 году крымские татары достигли Москвы. В летописях того времени рассказывалось, что было убито 200 000 человек и реки вздулись от трупов; 130 000 человек угнали в рабство. Один еврейский купец, живший у самого Перекопа, видел так много пленных, прогоняемых через перешеек, что невольно задавал себе вопрос, остался ли кто-либо живой на Руси. Русских продавали на рынках Каффы, по всей Малой Азии, в Африку и даже в некоторые страны Европы. Русские рабы были при дворе Медичи, и многих египетских младенцев убаюкивали под русские колыбельные.

На два столетия гнетущая тишина пала на русскую землю. Все контакты с Западом были прерваны. Россия практически исчезла с карты Европы. Раньше, по мере расширения владений славян, народ естественно разделялся на северную и южную ветви: великоросскую на севере и малоросскую на юге. С нашествием монголов южные земли оказались отрезанными от большой Руси. И в то время, когда великороссы стали данниками монголов, малороссы (которых впоследствии стали называть украинцами) были захвачены поляками и литовцами. В душах русских навсегда остался страх перед Востоком и чувство обиды по отношению к Западу, предавшему их в час жестоких испытаний. Киев так и не смог никогда возродиться в былом великолепии, и та Русь, что постепенно распрямлялась после монгольского ига, оказалась совершенно иной. Когда через двести лет татарское иго было окончательно сброшено, русские, как выяснилось, стали в чем-то похожими на своих завоевателей. У великих ханов они научились искусству деспотического правления. Изменился даже их внешний облик. Среди голубоглазых славян появились люди с раскосыми черными глазами, характерными для их покорителей, и именно такими глазами Россия вновь начала вглядываться в мир.

Монголы так безжалостно обрушились на Русь, что народ, казалось, почти утратил свою самобытность. Две трети населения было уничтожено. Люди, избежавшие истребления, прятались в лесах. Единственным источником, не позволявшим угаснуть пламени национального самосознания, оставалась православная церковь. Идеи христианства, воспринятые Киевом, выжили, несмотря ни на какие испытания, и бережно сохранялись в памяти и сердцах людей.

В течение долгих лет после нашествия захватчиков многие монахи и святые люди либо странствовали по свету, неся помощь и утешение нуждающимся, либо уходили в леса, предаваясь молитве и размышлениям; святой Павел Обнорский три года жил в дупле дерева. Иногда вблизи таких мест возникали монастыри, куда стекались монахи и миряне, ищущие спасения души. И со временем появилось множество новых церквей и святых обителей. Удивительно, что столь жестокие в военных схватках монголы оказались терпимы к чужим вероисповеданиям. Они часто щадили священнослужителей, независимо от их веры, сохраняя им жизнь. Их ханы, до принятия мусульманства, свободно посещали и христианские, и мусульманские службы.

Церковь, которая выстояла во времена нашествия врагов, стала еще могущественнее, чем прежде. Два столетия, последовавшие за вторжением, когда Россия старалась вновь заявить о своей национальной самобытности, стали Золотым веком русской духовности, периодом расцвета иконописи и других церковных искусств. В течение тех лет церковь была самой Россией, а Россия была церковью. Даже после того, как монголы были изгнаны, учение и дух православия продолжали оказывать решающее влияние на искусство и архитектуру, и так продолжалось до конца семнадцатого века.

По мере усиления влияния церкви возрастала и роль Москвы. Во времена Киевской Руси она была лишь небольшим торговым поселением, расположенным среди почти необжитой местности, и о ней до 1147 года не упоминалось в летописях. Позже Александр Невский пожаловал эти земли своему сыну Даниилу. Однако после освобождения Руси от монголов значение Москвы стало быстро расти, и при этом московские князья, в отличие от киевских, обратили свой взор не на Запад, а на Восток. Монголы в годы своего правления раздавали русским князьям ярлыки на правление, и те собирали дань. У монголов была постоянная миссия при дворе московских князей. В один из визитов в Москву великий хан потребовал, чтобы русский князь приблизился к нему пешим с шапкой в руках, наполненной овсом, и накормил его коня. Как покорные вассалы, московские князья регулярно посещали Золотую Орду, доставляя туда собранную дань. В знак подчинения они должны были падать ниц перед ханом и пять раз ударять челом о землю.

В ответ на это рабское повиновение русских правителей монголы позволяли московским князьям вести дела в своих вотчинах по собственному усмотрению. Более сотни лет хитрые, ловкие и жестокие князья вели борьбу со своими собратьями и стремились подчинить себе соседние княжества, умножая собственное богатство и укрепляя власть.

Признав могущество Москвы, Митрополит русской православной церкви в 1326 году решил переместить сюда свою кафедру из Владимира. Благодаря влиянию церкви, значение города еще более возросло. Авторитет Москвы в других княжествах усилился, и она превратилась в «святой город», князей которого считали отныне защитниками веры.

Вокруг Москвы выросло кольцо укрепленных крепостей-монастырей, объединенных верой. В православии не было монашеских орденов — все монахи принадлежали к единому великому братству. Русские монастыри совсем не напоминали прибежище мистиков и аскетов. Многие обители были обнесены прочными стенами, в них жили сотни монахов или монахинь, и они вполне могли защитить себя от нападений врагов. Монастырям принадлежали обширные земли, под их защитой поблизости возникали небольшие городки и деревни.