М. Сперанский - Введение к уложению государственных законов

17

На сих трех главных правилах основано настоящее политическое устройство Франции.

Известно, что в английской конституции искали избежать сей несообразности введением отказа, сокрытого под предлогом: le roi s'avisera. Уклонение не совместное ни с достоинством, ни с правотою державной власти.

Во Франции право сие дано сенату, в Англии – нижнему парламенту. Сверх сего, во Франции существуют на словах при законодательном корпусе, вместо трибуната, две комиссии: одна для охранения личной свободы, другая для свободы книгопечатания.

В Англии министры имеют место и голос в нижнем парламенте. Во Франции хотя и не имеют они места в сословии законодательном, но имеют оное в сенате, а по устройству сего государства сенат есть первое политическое сословие, и самые важнейшие постановления в нем совершаются.

В древнем Риме судья был один претор, окруженный юрисконсультами. В Англии и во Франции хотя суд производится и посредством избранных лиц, но всегда именем державной власти.

По личным причинам державной власти, во Франции смешение понятий о законе, допущенное в конституции, есть главною причиною ее нестройности и должно соделаться со временем причиною ее перемены. В конституции сей допущено три рода законов: 1) La loi – составляется в законодательном сословии; 2) Sénatus-consulte organique – образуется в сенате и под видом дополнения может даже переменить конституцию; 3) Sénatus-consulte – может остановить действие закона. Таким образом, во Франции установлено два законодательных сословия; одно из них избирается народом, другое совершенно почти зависит от правительства. Державная власть почти по произволу может избирать тот из сих двух путей, который для видов ее может быть удобнее и послушнее; а как сенат более от нее зависит, то и предпочитает она обыкновенно через его посредство переводить все свои постановления. Сословие законодательное есть почти пустой образ.

Бесчисленные последствия, из сего начала возникающие, все имеют одно общее свойство, в том состоящее, что все они ограничивают отдельную и естественную свободу человека и приводят ее в совместность со свободой других, и, следовательно, все они могут быть признаваемы законом. Закон положительный не что другое есть, как ограничение естественной свободы человека.

Каждый дворянин, в существе своего состояния, представляет потомство тех родов, кои некогда обладали частию народа самодержавно и зависели от великих князей более словом, нежели делом.

До царя Ивана Васильевича и даже по Уложению царя Алексея Михайловича различались еще люди кабальные и холопи от крестьян.

Первое из сих положений дает крепостным людям право суда и, отъемля его от помещиков, ставит их наравне со всеми перед законом. Второе предложение отъемлет право отдавать в службу без очереди. На сих двух основаниях утверждается личная свобода.

Какая, например, нужда человеку без собственности ограничивать закон о податях вещественных, когда закон сей на него не падает.

Сие состояние общества называется охлократия.

Разделение губерний можно оставить ныне существующее.

Где нет удобных городов, к коим бы волости могли быть приписаны, там правительство назначает места соединения в селениях.

Депутаты, оба или по крайней мере один, избираются из того же состояния, к коему принадлежит подсудимый; если же таковых нет, то подсудимый отсылается в окружный суд.

Если в округе не будет людей, способных к сему званию, то председатели определяются из губернского списка, в недостатке же и сих последних – из списка государственного, но в сем последнем случае потребно министру разрешение совета.

Нет сравнения между сим порядком и тем, который ему предшествовал. Если бы крупные обстоятельства политические постигли управление в том неустройстве, когда все гражданское управление состояло в хаосе дел, вверенных почти одному генерал-прокурору, замешательство и затруднение дошло бы до самой высшей степени и не только движение частей не было бы соразмерно быстроте происшествий, но и совсем бы в некоторых отношениях оно остановилось.

Под именем ответственности личной разуметь должно те только взыскания, кои от державной власти происходят в неисполнении данных уставов и учреждений, а государственная ответственность состоит в сообразности самых сих уставов с законом. В первой министр отвечает только за исполнение принятой меры, а во второй он отвечать должен за самую доброту и правильность меры, им предложенной.

Может быть, в других обстоятельствах, в высшей степени просвещения, люди, права сии получившие, пользуясь их наружностию и мало-помалу их усовершая, предуспели бы дать им со временем истинное бытие; но у нас не могло сие совершиться и впрочем жалеть о сем нельзя, ибо из сего образовалась бы сословие аристократическое, истинным пользам России, самому духу правительства нашего совершенно противное.

Всего яснее доказывает сие опыт. Известно, что ответственность министров сначала обратила на себя некоторое внимание; потом, не быв утверждена на свойственном ей основании, она начала слабеть и, наконец, ныне почти о ней забыли.

С сего времени все искусство министерского поведения состоит в большей угодливости и в некотором роде тактики, чтоб ничего на себя не принимать и казаться однакоже действующим.

Из сего должно только исключить устройство университетов.

Так, например, в Петербурге появились бы ложные ассигнации; но корень их может быть на какой-либо фабрике в отдаленной губернии. Если министр полиции имеет там свои связи, то скоро появление ассигнаций огласится, и нить, связующая их с началом, тотчас пресечется.

О делах текущих много и часто рассуждали. Нужно составить о них точное понятие. Делами текущими называются те дела, коих предметы периодически или по крайней мере часто, в одном и том же виде, приходят на разрешение начальства. Чем менее есть общих положительных правил, чем пределы власти менее определены, тем естественно должно быть более дел текущих, ибо тогда каждое дело несет с собою новое затруднение. Никто не знает, что он может на себя принять и чего не должен: отсюда все идет на Высочайшее разрешение и, при видимой поспешности, все терпит великую остановку. От двух причин увеличилось, с 1796-года, количество дел текущих: 1) оттого, что вообще дух народный, возбужденный разными обстоятельствами и даже успехами промышленности, стал беспокойнее и пытливее; 2) что самовластие местных начальств, которое до 1796-го года одно служило достаточным ответом на все вопросы, подвергнувшись с того времени большему надзору и частым объяснениям, нарочито уменьшилось. Отсюда произошло, что губернатор во всем ищет от министра, а министр, не имея правил или устава, по необходимости, должен просить оного от верховной власти. Итак, один устав и постепенное разграничение власти может уменьшить сию громаду текущих дел, под коею стонут все министерства.