Валерий Карышев - Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур

Мансур быстро сел в «Мерседес», крикнул мне:

– Поехали!

– Куда?

– Домой.

Я, разворачивая машину, увидел, что на тротуаре остался лежать труп Гали Багровой. Мансур просто пристрелил ее.

Я посмотрел на него: глаза Сергея были словно стеклянными, абсолютно ничего не выражающими. Он слегка наклонился и делал вид, что дремлет – спокойно, безмятежно, как будто ничего не случилось.

На следующий день Мансур собрал всех ребят у себя дома и сказал, чтобы все немедленно «ушли в подполье». Все оружие, которое было на руках, должно быть спрятано в тайники. Напоследок Мансур пригрозил, что если кто-то будет трепать языком, то он сам лично каждого прикончит. Конечно, теперь мы знали страшную тайну убийства Бати. Но никто, конечно, не желал эту информацию распространять, так как многие уже были повязаны кровью...

Я купил много газет и стал смотреть по телевизору криминальную хронику в надежде найти что-нибудь об убийстве Завадского. Однако на следующий день в газетах ничего не сообщалось. Правда, в телевизионной передаче «Дорожный патруль» промелькнуло короткое сообщение, что на Введенском кладбище найден неопознанный труп мужчины примерно сорока пяти лет. Но лицо близко не показали, так что Завадского узнать было невозможно. Прошел еще день.

И только на третий все газеты вышли с крупными заголовками об убийстве Леонида Завадского. Но там были некоторые расхождения во мнениях. Некоторые писали, что Завадский был вором в законе, другие – что он был известным криминальным авторитетом. Начиналась волна обсуждения убийства Бати.

Мансур тоже это понимал, и он предугадал, что ему могут звонить по этому поводу. Он отключил телефон на несколько дней.

Трудно сказать, обсуждала ли московская братва убийство Ленчика и на кого они пытались перевести стрелки, но слухи о том, что Мансур причастен к этому убийству, по Москве поползли.

В один из дней, когда вечером он сидел с несколькими ребятами, с Татьяной и со мной у себя дома, в дверь кто-то позвонил. Открывать пошел Таджик. Через несколько мгновений он влетел в комнату, где сидели все остальные:

– Мансур, менты звонят!

– С чего ты это взял?

– Они представились.

– Открывай, – спокойно сказал Сергей.

Таджик побежал открывать. Вскоре в комнату вошли несколько мужчин – и в гражданской одежде, и в милицейской форме. За плечами у милиционеров в форме висели автоматы.

– Сергей Маратович? – произнес негромко мужчина, одетый в серое твидовое пальто.

– Да, я. – Мансур слегка привстал с кресла.

– Пожалуйста, ознакомьтесь. – Мужчина протянул ему бумаги.

– Что это?

– Это ордер на обыск вашей квартиры, а также ордер на арест.

Тем временем несколько оперативников подошли к остальным боевикам и стали требовать, чтобы те предъявили документы. Парни полезли в карманы, доставая паспорта. То же самое сделал и я. Менты взяли документы и стали внимательно их изучать.

– Я могу позвонить своему адвокату? – произнес Мансур.

– Чуть позже, – ответил мужчина.

Через несколько минут в квартире появились понятые – соседи по лестничной площадке, и в квартире начался обыск.

Он проходил достаточно спокойно. Нельзя сказать, что оперативники все крушили, переворачивали. Наоборот, они очень тщательно осматривали каждую вещь, предметы из шкафов и аккуратно клали их на то же место. Большое внимание было уделено записным книжкам и рабочим тетрадям Мансура. Они тут же были изъяты. Мансур пытался протестовать, но следователь лишь внес его протест в протокол производства обыска.

Вскоре обыск закончился. На нас надели наручники и по одному стали выводить из квартиры. Татьяну Любимову оставили. Она успела собрать походную сумку Мансура, бросив туда вещи, необходимые в тюрьме, – полотенце, чистое белье, сигареты, туалетные принадлежности.

– Позвони адвокату, скажи ему, что меня «закрыли», – сказал ей на прощание Мансур, пытаясь приблизиться к Татьяне и поцеловать ее. Но оперативники не дали ему это сделать.

Позже нас привезли на Петровку, в изолятор временного содержания. Еще позже, уже находясь в ИВС, я узнал, что дело ведет Московская городская прокуратура. А все мы обвиняемся в причастности к убийству Завадского...

Вот уже больше трех месяцев мы с женой жили на Кипре, скрываясь от Мансура. За это время там все нам изрядно надоело. Нет, с точки зрения проживания и отдыха Кипр – место изумительное. Если летом жарковато, то осень и зима – теплые. Температура в зимние месяцы не опускается ниже пятнадцати градусов. Единственное, что беспокоит, – сильные ветры.

Для эмиграции Кипр – тоже место очень подходящее. Это же безвизовая страна, то есть любой иностранец может въезжать сюда и находиться здесь, но есть одно условие – не более трех месяцев. Если же вы хотите сохранить статус законопослушного гражданина и не нарушать кипрские законы, то вам достаточно только на один день выехать за пределы Кипра. Например, посетить одну из трех ближайших стран – Египет, Израиль или Ливан, дорога до любой из которых займет не более ночи на теплоходе или час на самолете. После этого вы вновь можете въезжать на Кипр еще на три месяца.

А мы тут устали. Лена, моя жена, начала попрекать меня тем, что я, как мужчина, не могу обеспечить ее безопасность, не могу разобраться с каким-то беспредельщиком, который не дает жить нормально.

Я ее понимал. Мы выехали из Москвы срочно, побросав в сумки только самое необходимое. Сейчас же мы жили словно кочевые люди, меняя одну гостиницу на другую. Иногда из Москвы нам звонил Егор и сообщал последние новости. Кроме того, он через известную международную фирму «Вестерн юнион» пересылал мне деньги – нашу долю с рынка. Правда, часть денег Егор передавал моей матери, которая, в свою очередь, передавала их моему дяде, занимавшемуся курированием строительства нашего коттеджа.

Но однажды я услышал приятное известие. Зазвонил телефон. Лена сняла трубку, потом позвала меня.

На другом конце провода раздался голос Егора:

– Хочу поздравить тебя с праздником!

– С каким? – недоумевающе спросил я.

– Сергей Маратович в очередной раз арестован.

– Да ты что! – почти закричал я. – За что и как?

Егор рассказал мне, что на этот раз Мансура посадили – может быть, даже надолго – за убийство Завадского.

– Так, по крайней мере, говорят, – добавил Егор.

– Все, мы возвращаемся!

Я тут же сообщил об этом Лене.

– Значит, он и Завадского прикончил? – ужаснулась она.

– А я почему-то не верю в это, – возразил я. – Не мог он этого сделать. Завадский был для него патроном, чем-то вроде опекуна. Мансур часто прибегал к его авторитету при разборках.

Теперь нам предстояла дорога в Москву. Через несколько дней мы были дома.

Из вынужденной эмиграции вернулся и Костя с семьей. Мы собрались втроем, как раньше, выработали план дальнейших действий.

– Значит, так, – сказал Егор подчеркнуто деловито, – пока наш арестант сидит на нарах, нужно срочно менять название фирмы. Надо перерегистрировать ее и ввести в состав учредителей совершенно посторонних людей – конечно, это должны быть наши люди. И самое главное – взять новую «крышу». Я тут с Махмудом встречался, он предложил нам свои услуги.

Мы дали согласие, так как другого выхода у нас не было.

Найти фиктивных учредителей рынка, которые были бы нашими людьми, не составило особого труда. Каждый из нас представил своего доверенного человека – либо дальнего родственника, либо просто хорошего знакомого. Затем была проведена перерегистрация. После этого мы пригласили людей Махмуда.

Нам в это время приходилось бывать на работе очень часто. Мы полностью сменили всю администрацию, весь обслуживающий персонал. Теперь мы уже не собирались в администраторской, а подготовили еще одну комнату, на территории самого спортивного комплекса, заранее выставив охранные блоки.

Теперь нас обслуживала официальная охранная фирма из бывших работников спецподразделения «Беркут». У нас была «крыша» и были телохранители.

Однажды, сидя в этой комнате, мы обсуждали текущие дела, но вдруг рация, которая стояла на нашем столе, зашипела. Раздался голос охранника:

– Вас тут люди спрашивают, говорят, от Сергея Маратовича.

– Не может быть! – сказал Костя. – Кто-то просто нас разыгрывает! Не могли его так быстро выпустить! Я узнавал по своим источникам – он надолго сел.

– Но, может быть, вышли его ребята? – спросил я.

– Нет, не может быть! Давай посмотрим!

– Погоди, – остановил его я, – а вдруг это они? Я же для них убит!

– Ладно, – махнул рукой Костя, – тебя уже на рынке все видели, поэтому даже если ты будешь прятаться, все будут знать, что ты жив.

– А как же это объяснить?