Автор неизвестен - История - Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г.

Том 1, л. д. 49–52, 128–146, 227, 228, 248–253.

Предварительным следствием, произведенным по настоящему делу Комитетом государственной безопасности при Совете Министров СССР, установлено, что шпионский полет этого самолета был организован с ведома правительства США специальным американским разведывательным подразделением, базирующимся в Турции и зашифрованным условным названием «10‑10».

Том 2. л. д. 2, 3, 13, 177, 217.

Когда об этом бандитском полете было сообщено 5 мая 1960 года в докладе Председателя Совета Министров СССР товарища Н. С. Хрущева на сессии Верховного Совета СССР, представитель государственного департамента США в тот же день признал, что факт нарушения границы СССР американским самолетом «вполне возможен», но имеет случайный, не предумышленный характер. По заявлению государственного департамента, самолет типа «Локхид У‑2» 1 мая якобы производил исследование погоды, «брал пробы воздуха» в верхних слоях атмосферы в районе советско-турецкой границы и из-за неисправности кислородного питания пилота сбился с курса. Далее, в этом заявлении государственного департамента указывалось, что, возможно, пилот потерял сознание и самолет, управляемый автопилотом, залетел на территорию Советского Союза. Эта версия была в тот же день подтверждена заявлением Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства, в ведении которого якобы находился указанный самолет, по их утверждению, использовавшийся для изучения атмосферных условий и порывов ветра на больших высотах. По сообщению Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства, были будто бы организованы поиски пропавшего самолета «Локхид У‑2» в районе озера Ван (Турция).

Та же версия была изложена и в ноте посольства США в Москве, врученной Министерству иностранных дел СССР 6 мая 1960 года.

7 мая глава Советского правительства Н. С. Хрущев в своем выступлении на сессии Верховного Совета СССР разоблачил лживость этой версии и привел неопровержимые, конкретные факты, бесспорно доказывающие предумышленный, вероломный и бандитский характер нарушения воздушного пространства СССР американским самолетом «Локхид У‑2», а также разведывательные цели его полета, несовместимые с элементарными требованиями поддержания нормальных отношений между государствами в мирное время.

После этого государственный департамент, припертый к стене приведенными товарищем Хрущевым Н. С. фактами, был вынужден в своем новом заявлении от 7 мая 1960 года признать разведывательный характер полета самолета «Локхид У‑2», оговорив, однако, что, «насколько это касается вашингтонских властей, никакого разрешения на такой полет, который был описан Н. С. Хрущевым, не было дано».

Если заявление государственного департамента еще оставляло открытым вопрос о непосредственной причастности правительства США к упомянутому выше наглому акту агрессии против Советского Союза, то всякие сомнения в этом отношении были устранены заявлением государственного секретаря США Гертера, сделанным им 9 мая от имени правительства США.

В этом беспрецедентном в истории международных отношений заявлении» государственный секретарь Гертер сообщил, что в соответствии с законом 1947 года о национальной безопасности президент Эйзенхауэр с момента образования своего правительства ввел в действие директивы о проведении разведывательной деятельности против Советского Союза. На основе этих директив, как указал Гертер, были разработаны и проведены в жизнь программы, предусматривавшие вторжение американских разведывательных самолетов в воздушное пространство СССР.

Заявление Гертера подтвердил 11 мая и сам президент США Эйзенхауэр, который также признал что осуществление полетов американских самолетов над территорией Советского Союза было и остается «рассчитанной политикой США». То же самое заявило правительство США и в ноте Советскому правительству от 12 мая 1960 года.

Особой наглостью и бесстыдством отличалось выступление вице-президента США Никсона по телевидению 15 мая, в котором он не только подтвердил сделанные ранее Гертером и Эйзенхауэром циничные и попирающие нормы международного права утверждения, что осуществление полетов американских самолетов над территорией Советского Союза является рассчитанной политикой США, но пошел и дальше. Никсон заявил, что Соединенным Штатам необходима «непрерывная программа» шпионской деятельности, и оправдывал явную ложь, содержавшуюся в заявлении государственного департамента США от 5 мая, о «метеорологических исследованиях», якобы проводившихся самолетом «Локхид У‑2». Иначе говоря, он отстаивал для Соединенных Штатов Америки «право на шпионаж».

Эти заявления государственного секретаря, президента и вице-президента США явились официальным подтверждением проводящейся Соединенными Штатами Америки в течение ряда лет враждебной деятельности по отношению к Советскому Союзу, заключающейся в неоднократных вторжениях американских самолетов в воздушное пространство СССР с разведывательными целями.

Таким образом, правительство США в мирное время официально провозгласило политику, которая может проводиться лишь в условиях, когда государства находятся в состоянии войны.

В период пребывания Эйзенхауэра на посту президента США, то есть начиная с января 1953 года, Советским Союзом был заявлен правительству США ряд протестов по поводу вторжения американских самолетов в пределы СССР.

Давая оценку этим нарушениям, Советское правительство указывало, что «подобные нарушения американскими военными самолетами границ Советского Союза связаны с выполнением определенных заданий американского военного командования» (нота от 8 сентября 1954 года).

Решительно протестуя против подобных актов, правительство СССР в своих нотах правительству США неоднократно подчеркивало, что эти вторжения «представляют собой грубые нарушения элементарных норм международного права» (нота от 8 сентября 1954 года), составляют «преднамеренное действие определенных кругов США, рассчитанное на обострение отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки» (нота от 10 июля 1956 года). В ответ на эти ноты правительство США ограничивалось формальными отписками.

Неоднократные случаи вторжения американских самолетов в пределы Советского Союза представляют вопиющее нарушение общепризнанного принципа международного права, устанавливающего полный и исключительный суверенитет каждого государства над воздушным пространством, находящимся над территорией этого государства.

Принцип, согласно которому «каждое государство имеет полный и исключительный суверенитет в отношении воздушного пространства, находящегося над его территорией», был закреплен многосторонней Парижской конвенцией о регулировании воздушной навигации от 13 октября 1919 года, воспринят в Гаванской конвенции 1928 года, заключенной рядом американских государств, и воспроизведен в статье 1 Конвенции о международной гражданской авиации, заключенной в Чикаго 7 декабря 1944 года.

Тот же принцип полного и исключительного суверенитета государства над поверхлежащим воздушным пространством нашел выражение и в национальном законодательстве различных стран, включая Советский Союз и Соединенные Штаты Америки (акт конгресса США 1926 года о воздушной торговле и акт конгресса США 1938 года о гражданской авиации).

Статья 1 Воздушного Кодекса СССР 1935 года также устанавливает, что «Союзу ССР принадлежит полный и исключительный суверенитет над воздушным пространством Союза ССР».

Этот принцип суверенитета является священным и незыблемым в международных отношениях.

При этих условиях приведенные выше заявления президента США Эйзенхауэра, вице-президента Никсона и государственного секретаря Соединенных Штатов Америки Гертера, пытающихся оправдать нарушения суверенитета СССР американской авиацией и возводящих подобные нарушения в принцип государственной политики США, не могут быть расценены иначе, как открытое заявление о нежелании правительства Соединенных Штатов Америки считаться с основными общепризнанными нормами международного права, без соблюдения которых невозможны нормальные отношения между государствами.

Неоднократные вторжения американской авиации в воздушное пространство СССР, и в частности полет самолета «Локхид У‑2» 1 мая 1960 года, являются грубым нарушением суверенитета СССР и актом агрессии, попирающим нормы международного права и высокие принципы Устава ООН, под которым стоит подпись и Соединенных Штатов Америки.

При современном уровне военной техники, а также в условиях, когда Соединенные Штаты Америки, как об этом неоднократно заявлялось ответственными американскими военными руководителями, постоянно держат в воздухе дежурные бомбардировщики с грузом атомных и водородных бомб, разведывательные полеты с фотографированием возможных объектов бомбардировки и выявлением радиолокационных установок являются составными элементами военно-воздушного нападения.