Елена Абрамова - Составление векселя

Как уже упоминалось, в соответствии с Конвенцией № 359, пассивная векселеспособность лиц определяется национальным законом. Поэтому, если гражданин иностранного государства, находясь на территории РФ, вступит в вексельное обязательство, его векселеспособность будет определяться по закону страны его гражданства. В то же время, в соответствии с ч. 2 ст. 2 этой же Конвенции, лицо, не обладающее способностью согласно своему национальному закону, «тем не менее, несет ответственность, если подпись была совершена на территории страны, по законодательству которой это лицо было бы способно». То есть если 19-летний гражданин Швейцарии, по законодательству которой дееспособность наступает с 20 лет, находясь на территории РФ, выдал или индоссировал вексель, он становится обязанным по нему, так как по закону страны, где произошла выдача (индоссирование) векселя, он считается полностью дееспособным. Если же вексель на территории РФ подписывается лицом без гражданства, то его дееспособность будет определяться по российскому законодательству.

Как видно, понятие векселеспособности тесно связано с общегражданским законодательством. Однако полной идентичности гражданской дееспособности и векселеспособности никогда не наблюдалось. Поскольку обязывание векселями связано с дополнительными обременениями и ужесточенной ответственностью, закон всегда стремился защитить «неразумных» лиц от попадания в тяжелое положение, а их контрагентов – от недоразумений. Поэтому пассивная векселеспособность, как правило, уже гражданской дееспособности. В дореволюционный период векселеспособностью обладали лица, достигшие 21 года. Но из них не могли обязываться векселями: 1) лица духовного звания всех вероисповеданий; 2) крестьяне, которые не имели или недвижимой собственности, или торгового свидетельства. Кроме этого, предусматривалась ограниченная пассивная векселеспособность для подвластных женщин, которые могли обязываться простыми векселями только с согласия мужа или родителей. Это ограничение не распространялось на выдачу переводного векселя, а также на женщин, самостоятельно ведущих торговлю.

Вопрос о том, следует ли ограничивать пассивную векселеспособность, обсуждается в литературе на протяжении десятилетий с середины ХIХ в. Сторонники утвердительного ответа на данный вопрос выдвигают следующие аргументы:

«1) вексельное обязательство весьма опасно для неразвитых и неопытных людей, так как вексельное право с его сложными постановлениями является весьма удобным орудием в руках ростовщиков;

2) личное задержание за вексельные долги может иметь вредное значение для общественных и государственных интересов, когда, например, аресту должны подлежать женщины, духовные лица или военнослужащие»35;

3) «для прочного кредита и порядка в денежном обращении не представляют опасности лишь векселя, в основе которых лежит торговая сделка или которые выданы с торгово-промышленными целями. Любые непроизводственные векселя вредно влияют на устойчивость кредита и денежного обращения»36.

Противники ограничений указывали, что вексель предназначен для обращения среди широкого круга лиц и что сомнения по поводу того, все ли подписавшиеся на векселе лица векселеспособны, будут тормозить его оборот, а, кроме того, введение ограничений может нарушить уже существующее вексельное обращение.

Споры по этому поводу не утихают в литературе и по сей день. В разное время предлагалось ограничить круг участников рынка векселей исключительно коммерческими организациями, использовать бланки векселей установленной формы, разработать особые правила для участия в вексельных отношениях банков и т. п. Но основными в предложениях об ограничении круга векселеспособных лиц можно назвать две тенденции.

Первая характеризуется стремлением приблизить российский вексельный рынок к зарубежному, придать ему более традиционный, классический вид. Данный подход предусматривает ограничение выпуска финансовых и увеличение выпуска коммерческих векселей. «Ныне за рубежом признано, что так называемые финансовые векселя (возникающие не из реальной потребности торгово-промышленного оборота, а выпускаемые для мобилизации, как правило, краткосрочных денежных средств), усложняют проведение банковской системой эффективной денежно-кредитной политики и могут использоваться для сомнительных дел, в связи с чем национальные ЦБ не принимают их к переучету и коммерческие банки, в свою очередь, избегают их»37. Если за рубежом вексель в основном является переводным и товарным, то для России характерен простой финансовый (как правило, банковский) вексель. Такие векселя банки выпускают чаще всего для оформления депозитов или использования в качестве расчетного средства, то есть для привлечения денежных ресурсов и кредитования клиентов. Выпуск коммерческими банками так называемых «банковских», или «финансовых» векселей в столь массовом и стихийном порядке является особенностью российского вексельного рынка. По сути, эти ценные бумаги, несмотря на свое название, представляют собой скорее облигации или депозитные сертификаты.

Второе предложение связано с опасностью векселей, не имеющих никакого основания. «Предприятие с уставным капиталом в один млн руб. эмитирует векселя на сотни млрд – вот в чем традиция и парадокс нашего времени. Правомерен ли такой выпуск? Правомерен, поскольку никаких ограничений нет. Но сам выпуск векселей на заведомо неоплатную сумму превращает безусловное вексельное обязательство в фикцию. Следовательно, совершенно закономерен поиск нормативных ограничителей безразмерных по сумме вексельных эмиссий»38. В качестве таких ограничителей предлагались: выпуск векселей на сумму не более оплаченного уставного капитала или резервного фонда предприятия, либо их выпуск в процентном отношении к этим величинам, либо к стоимости чистых активов предприятия (но в этом случае на векселе появится новый, не известный Единообразному вексельному закону реквизит – отметка о государственной регистрации проспекта эмиссии векселей, что противоречит международным нормам; во-вторых, без ответа остается вопрос: как определять предельный размер вексельной суммы для физических лиц; и, наконец, этой процедурой нормативно закрепилось бы смешение векселей с эмиссионными ценными бумагами), а также введение обязательного предварительного депонирования эмитентом векселей определенных средств для их последующего погашения – специальные вексельные резервы (но ведь вексель специально предназначен для того, чтобы предоставлять отсрочку платежа лицу, у которого в данный момент средств нет, но их поступление ожидается через определенный период). В любом случае представляется, что введение подобных ограничений противоречит принципам вексельного права и традициям вексельного обращения. Ведь привлекательность и удобство векселя как раз и заключается в отсутствии каких бы то ни было формальных процедур или иных сложностей при его выдаче. Данные проблемы необходимо решать, но с помощью иных мер. Прежде всего, экономического характера, поскольку сами эти проблемы прежде всего экономические: практика эмитирования векселей могла возникнуть только в стране с неразвитым рынком, порождающим собственные правила функционирования, часто не соответствующие нормативному регулированию и традициям мирового оборота. Например, уже давно предлагается изыскать возможности для создания информационной системы, обеспечивающей прозрачность вексельного сегмента рынка.

Таким образом, существенных причин для ограничения векселеспособности не имеется. И все же векселеспособность и общегражданская дееспособность по российскому законодательству не совпадают.

Специальным вексельным законодательством запрещено обязываться векселями публично-правовым образованиям. Исключение из этого правила есть только одно – прямое указание закона: «РФ, субъекты РФ, городские, сельские поселения и другие муниципальные образования имеют право обязываться по переводному и простому векселю только в случаях, специально предусмотренных федеральным законом» (ч. 2 ст. 2 Закона 1997 г.). Таким образом, Закон ограничивает только пассивную векселеспособность, активная векселеспособность публично-правовых образований определяется в соответствии с общегражданским законодательством (по ч. 2 ст. 2 и ст. 124 ГК РФ).

Появление нормы об ограничении векселеспособности публично-правовых образований представляется целесообразным. В 1993 – 1996 годах большое распространение получили в России так называемые «региональные» векселя – тогда регионы пытались своими силами решать проблемы финансирования, разрабатывая собственные вексельные программы. Но результат работы местных вексельных схем не всегда был положительным, и в любом случае в них обнаруживались существенные недостатки. «Векселя, эмитируемые местными администрациями, – нормальное явление для ненормальной рыночной экономики и ненормальное для нормальной с развитым финансовым рынком. Массовое использование векселей местных администраций в бюджетном обороте можно рассматривать как временное вынужденное явление. Выступая к качестве денежных суррогатов, эти векселя подтачивают систему денежного обращения страны, усиливают тенденцию к автономизации территорий, но не в нужном направлении… До тех пор пока в России не нормализуется бюджетное финансирование, денежные суррогаты будут выполнять функцию оборотных средств и являться необходимым средством снижения социальной напряженности и поддержания деловой активности в регионах»39. Законодатель решил сам прервать эту практику, приводящую к вымыванию наличных денежных средств из местных бюджетов. Поскольку на данный момент на территории РФ еще обращаются такие «бюджетные» векселя, выданные до вступления в силу Закона 1997 года, в ч. 3 его ст. 2 предусматривается, что возникшие на их основе обязательства сохраняются до срока их погашения.