Владимир Даль - О НАРЕЧІЯХЪ РУСКАГО ЯЗЫКА.

Тамбовцы не замѣняютъ л въ концѣ 3 л. глг. буквою в, а предлоговъ: въ, у, обычно не путаютъ. Напѣвъ не противный, но въ одномъ словѣ нерѣдко два-три слога долгихъ и съ удареньемъ.[4]

Въ Темниковѣ не любятъ х и замѣняютъ его буквою к; вмѣсто ою, ею творит. пад. оканчиваютъ на уй, юй: кашуй, морковьюй, мамынькуй; гыварить, зызванить, бырада́, мынастырь; даже кыкъ, вмѣсто какъ. У Кадома есть небольшой слѣдъ цоканья: прочь, произносится почти какъ процъ. И въ Козловѣ очень жалуютъ ы, замѣняя имъ много, гласныхъ, а что́ произносятъ щи. Вообще, воронежскій говоръ: што, ешто́ (еще), тамбовскій: щё, щи, ища́.

Особыя слова́: по́русъ — быкъ; хрёкъ — кабанъ; уполо́хъ — набатъ; ряха — щеголиха (противное неряхѣ); порядня — порядокъ; перепелесый — пестрый; корецъ — ковшъ; ко́ндырь — рукавные отвороты; косови́ца — покосъ; вага — рычагъ; дрюкъ — дубина; игрецъ — параличъ, нечистый; и́знавись (изневѣсть) — нечаянно.

Въ Пензенской говорятъ вообще такъ: Лихо́ва та челл’эка ни кличишь; ишь-ты, я ныня у́тромъ збусыка́лси, чуть брезжитца, и гдѣ-та ища на зори́чки вскачилъ; и все ганашился на базаръ свисти́ маченцу́ дися́такъ-другой, читьвирика́ съ три мучи́цы дику́шнай (гречневой), да патничи́шка рибяты нады́сь сваляли, прада́ть; а сибѣ купить тажъ пану́ждилась: та дикатьку́, та соли, та штё, для дама́шняга дѣла, павиденьи-ти наши висти́мы, зна’шь. Вотъ мая стару́ха и батъ: вить тибѣ да го́роду тристись нада ня близка; семъ-ка́шички сваримъ съ саламъ, аль нивѣ́ска запуститъ лапшицы; пабу́здай, животъ крѣпши, дакъ на-серцы лекши... и пр.

Но не вдалекѣ отъ этого можно услышать, въ Нижнеломовскомъ уѣздѣ, у такъ называемыхъ мещеряковъ, и такой говоръ: А що, ба́цка, дай ищо ста́вцыкъ браги, радзи́май; ѣздилъ у сяло къ бацки-папу, пагута́рить кая-цаво; онъ-та бала ни таё, да ма́цка-пападья смара цы́ла дѣла-та; я бацки и бухъ у ношки: бацка, бацка, гдѣ тваи ношки, тамъ, кармилецъ, наши галовки; свинцай Яго́рку, да и будя! Тутъ бацка насацы́лъ мнѣ стака́нцыкъ винца, да цапла́шки съ три браги; я захмилѣ́лъ, да и загра́лъ (запѣлъ): Ай вы, ягуны́, застуцали-у цугуны...

Первое, болѣе общее наречіе отличается отъ общаго же рязанскаго твердымъ окончаньемъ въ глаг. 3 л., не замѣною предлоговъ въ, у одного другимъ; поменьше набиваютъ хайло́ (ротъ) звукомъ а; остальное все то же; второе представляетъ нѣсколько особенностей: въ рязанскомъ наречіи вообще цоканья мало, и оно отличается отъ цоканья о́кающаго: какъ изъ обращика видно, только ч замѣняется буквой ц, послѣдняя же, на своемъ мѣстѣ, остается; равно ш, щ произносятся чисто. Сколько знаю, на всемъ пространствѣ рязанскаго наречія нигдѣ болѣе, какъ у пензенскихъ мещеряковъ, не слышно, и то едва замѣтнаго, дзеканья.

Особыя выраженья: пересада — кровь носомъ; божегнѣвный — сумасшедшій; капау́шка — уховертка; ко́ко — яйцо, и отъ этого кокура; потора́чка — женщина малаго роста; не удавать — не уступать; культя́пый — криволапый; на́вязень — кистень; по́ножн — силки, плёнки; пью́ша — пьяница: палуси́ть — врать, лгать, и пр.

Саратовская губернія, какъ и Оренбургская, населилась изъ двадцати губерній; но какъ во второй взялъ верхъ владимірскій говоръ, а въ Сибири новгородскій, такъ тутъ рязанскій. Впрочемъ, отъ смѣшенья этого онъ обтерся, у старожиловъ, и вообще довольно чистъ; двѣ крайности (а, о) замѣтны только у новыхъ переселенцевъ и у малоросовъ, которыхъ тамъ много. Своими словами Саратовъ, по той же причинѣ, похвалиться не можетъ.

Объ Астраханскомъ краѣ надо вообще сказать то же; и тутъ населенье набродное, со всей Росін, и молодое, не слившееся въ одно цѣлое; но тутъ сосредоточились юго-восточное судоходство и рыбные промыслы наши, образовавшіе цѣлый языкъ промысловый, почти неизвѣстный въ остальной Росіи. Бо́льшая часть англійскихъ и голандскихъ, замѣчательно искаженныхъ словъ, принятыхъ во флотѣ нашемъ, могли бы быть замѣнены выраженьями волжскихъ, каспійскихъ и бѣломорскихъ мореходовъ. Но о промысловомъ языкѣ говорить здѣсь некчему: это не говоръ, не наречіе. Покойный П. Ѳ. Кузмищевъ, умѣвшій цѣнить народное, собралъ, что могъ въ этомъ родѣ, въ Астрахани, Архангельскѣ и Камчаткѣ.

Въ губерніи говоръ вообще рязанскій, т. е. а́кающій, но слегка. Есть селенія о́кающія; инородцевъ много. Въ самой Астрахани почти всегда ставятъ творительн. падежъ вмѣсто предложнаго; Кузмищевъ замѣчаетъ, что не слѣдовало бы такъ говорить въ Астраханскимъ царстви: въ такимъ случаи, въ однимъ мѣсти, въ моимъ доми. Въ Красномъ-Яру говорятъ даже: онъ па вода́мъ (на водѣ), они въ избамъ (избѣ), ставя твор. пад. мн. ч., потому-что слово женск. рода; видно, твор. ед. ч. вмѣсто предложнаго въ этимъ случаи даже и красноярцамъ показался неудобнымъ. Въ Черномъ-Яру слышно: будневный (в вм. ш), у день, у ночь (днемъ, ночью); пойдемъ подъ насъ, подъ васъ, т. е. къ намъ, къ вамъ. Здѣсь же считаютъ: полпята́, полсёма́, полдесята́, полдевята́-ста (т. е. 850) и пр. Астраханскіе казаки (напримѣръ, Бугровской станицы) говорятъ: сшека́ (вм. щека), сшепа́, леёшъ (льешь), сши (щи), доржи́, доржи́ть, умѣ’шь, онъ зна’тъ, дѣла’тъ.

Въ Енотаевскѣ говор.: отгани́, гдѣ я былъ? Гриша́нька хочетъ тащить дѣвку у шабрёнка (т. е. за себя взять); ну, братища, хоча бъ и не ему! Въ Астрахани, не говоря о татарахъ, хивинцахъ, бухарцахъ, туркменахъ, киргизахъ, калмыкахъ, армянахъ, грузинахъ, персіянахъ, кавказскихъ горцахъ, индейцахъ, между рускими слышно на каждомъ шагу: шабёръ, машта́къ, башка́, чихи́рь, бурдюкъ, бахча́, бирюкъ, буда́рка, вавило́ны, ергакъ, ерында́къ, шура́пки, иса́ды, кука́нъ, кумганъ и проч. Замѣчательно, что хотя главные ловцы и промышленики въ Астрахани нижегородцы, не менѣе того общая масть говора осталась рязанскою.

Съ тѣхъ поръ, какъ степь отъ Днестра до Дона, служившая поприщемъ для поперемѣнныхъ набѣговъ крымцевъ, кубанцевъ, турокъ и запорожцевъ, окончательно подчинена Росіи, она заселилась наполовину малоросами, а наполовину набродомъ изъ Великой-Руси. Какъ въ Сибири господствуетъ низкій говоръ первыхъ поселенцевъ, а въ Астрахани высокій, такъ въ Новоросіи на говоръ, даже высшаго сословія, наложилъ неизгладимую печать свою языкъ малорускій; но общая наклонность и желанье — рѣдко удачное — говорить по-московски. Мѣстами селились здѣсь болгары, сербы, волохи, даже венгры и поляки, нѣмцы, греки, армяне, и все это населенье сдобрено еще жидами. Кромѣ жидовъ, цыганъ, грековъ, армянъ и нѣмцевъ, все остальное видимо русѣетъ, а отчасти даже и обрусѣло.

Къ Новоросійскому краю относятся губерніи: Херсонская. Екатеринославская, Таврическая. Бесарабская. Языкъ тамъ вообще пестрый, шаткій и нечистый; полуруское, жесткое произношенье украинскихъ словъ непріятно: вмѣсто мягкаго, дѣтскаго звука между ы. и, безпрестанно слышите дебелое ы. и вообще оба звука эти мѣшаются. Ударенья крайне измѣнчивы и шатки: глы́боко, таможе́нный, деньга́ми, онъ зво́нитъ и пр. слышно за каждымъ словомъ; стараясь удалиться отъ ударенья украинскаго, каждый ставитъ его почти наугадъ, гдѣ ему кажется звучнѣе; г, передъ гласною, измѣняется въ придыханье; окончанія: аго, яго произносятся такъ, что г слышно; о, хотя и не совсѣмъ полное, господствуетъ и произносится гдѣ пишется. Эти двѣ послѣднія примѣты, свойственыя собствено малорускому, не встрѣчаются нигдѣ болѣе, какъ въ подражающемъ ему новоросійскомъ наречіи, да еще въ новгородскомъ. Мнѣ хоти́тся, они хочутъ, онъ самъ, вмѣсто онъ одинъ, поспыта́ть (спросить), чего-не́будь, вырубать (высѣкать) огонь, обовязать и проч. Буквы: б, в, г, д, з, ж, не замѣняются въ произношеніи, при сочетаньяхъ, соотвѣтствующими твердыми, но выговариваются отчетисто: кружка, ловъ (какъ лоу), из-ключить, з-бавить, згорѣть; равно ч, въ словахъ: что, скучно, не замѣняются буквою щ; звукъ я никогда не измѣняется въ е: заяцъ, ячмень, отчаяніе, произносятся очень отчетливо. Наконецъ, весьма часто слышишь у на мѣсто в, и наоборотъ, да малоруское, мягкое окончанье: онъ хо́дить, они умываються. Если съ одной стороны иноплеменцы здѣсь обмоскалились, то съ другой, во всѣхъ, даже и велико-рускихъ селеньяхъ, народъ принялъ этотъ говоръ: исключенье составляютъ одни только рускіе раскольники (малорускихъ нѣтъ ни одного), которые, будучи поселены здѣсь въ разныхъ мѣстахъ, лѣтъ тому сто или и болѣе, сохранили языкъ свой почти чистымъ.

Здѣсь въ общемъ ходу обороты: я нанялъ (т. е. отдалъ внаймы) свой домъ, это было за (т. е. при) губернатора NN; вы смѣетесь съ меня; онъ похожъ съ нимъ; ты мнѣ виноватъ (долженъ); для (по) какой причины; я разсказывалъ да игрался (болталъ да игралъ); я за его запомнилъ (я объ немъ забылъ), и пр.