Галина Синило - Танах и мировая поэзия. Песнь Песней и русский имажинизм

Кажется, в поэзии Л. Чернова вновь оживает символистский культ Богоматери, предстающий как Прекрасная Дама и Вечная Жена (у А. Блока, под явным влиянием Вл. Соловьева), но с поправкой на имажинистскую конкретность, телесность, эротичность. Так или иначе, в подтексте и у символистов, и у имажинистов обнаруживается переосмысление метафорики Песни Песней — в ее прямом и мистических прочтениях.

В апреле 1923 г. Л. Чернов написал стихотворение «Эквилибристика образа» с посвящением: «Ярмарке мечтателей». Оно воспринимается как манифест имажинизма, как подтверждение верности провозглашенным принципам конкретности и неожиданной метафоричности образов, предметности и мистического смысла, а главное — верности вечному вызову всему серому, нелюбовному и верности самой Любви. Не случайно именно концепты «страсть» и «любовь» становятся основными для этого текста, в котором поэт нарочито нарушает нормы грамматики, бросая вызов официозу:

Это одновременно и гимн имажинизму, и прощание с ним, понимание, что такая поэзия не вписывается в новую реальность, в концепцию «пролетарского» искусства.

Имажинисты страстно защищали свободу творческого воображения, защищали искусство от классового подхода, от давления государства. В. Шершеневич писал: «…государству нужно для своих целей искусство совершенно определенного порядка, и оно поддерживает только то искусство, которое служит ему хорошей ширмой. Все остальные течения искусства затираются. Государству нужно не искусство исканий, а искусство пропаганды… Мы — имажинисты — …с самого начала… не становились на задние лапки перед государством. Государство нас не признает — и слава Богу! Мы открыто кидаем свой лозунг: Долой государство! Да здравствует отделение государства от искусства!» («Искусство и государство», 1919; курсив автора. — Г. С.)[67].

Понятно, что расстановка сил была не в пользу имажинистов. Они прекрасно знали, на что шли, поэтому так трагически складывались их жизненные и творческие судьбы. Э. М. Шнейдерман отмечает: «Маленькая группа поэтов-имажинистов, и не одна она тогда, проиграла — не могла не проиграть — могучему государству борьбу за свободу творчества, за независимость поэзии от власти. Судьба поэтов сложилась несчастливо: трое из них испытали преследования репрессивных органов — Грузинов и Эрдман прошли ссылку, Афанасьев-Соловьев был расстрелян; Есенин покончил с собой; Чернов, Шершеневич и Полоцкий умерли от туберкулеза, Грузинов и Шмерельсон в годы войны — от голода; Мариенгоф хоть и умер своей смертью, но был отмечен клеймом неблагонадежности до конца своих дней»[68].

Дошедшая до читателя вопреки всем запретам поэзия имажинистов и сейчас поражает своей новизной, свежестью слова, дерзостью поэтического мышления. Поэты-имажинисты вызывают уважение своим мужеством, выразившимся в простом стремлении быть самими собой, противостоять всеобщей нивелировке сознания и творчества. В то время, когда имажинизм был практически разгромлен, единственным из критиков, кто это увидел издалека и сочувственно отметил, был М. Осоргин, опубликовавший в парижских «Последних новостях» от 27 марта 1924 г. статью «Путешествующие в прекрасном»: «Когда большинство поэтов и поэтиков в СССР пошли прислуживаться писаньем транспортных стихов, декретовых басен и лозунгов для завертывания мыла, — имажинисты остались в стороне…нельзя не поставить этим мальчикам на плюс, что они… делали то, на что другие не решались: не желали сдаваться и отстаивали свое право писателя говорить, что ему хочется. С полнейшим и открытым отрицанием относились имажинисты и к „пролетаризации“ литературы, к приданию ей классового характера»[69].

Остается добавить: в этом им, без сомнения, помогала древняя и вечно молодая Песнь Песней и в целом — библейская поэзия, преображенная в тигле авангардного мышления.

См. подробнее в следующей главе.

Песнь Песней царя Соломона: Антология русских переводов // вступ. ст. И. М. Дьяконова. СПб., 2001. С. 155–156. Далее поэма Саши Черного цитируется по данному изданию с указанием страниц в квадратных скобках после цитаты.

Ветхий Завет: Плач Иеремии; Экклесиаст; Песнь Песней // Пер. и коммент. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана при участии Л. В. Маневича. М., 1998. С. 79, 73, 80, 79.

Цит. по: Ревякина А. А. Имажинизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М., 2001. Кол. 294.

Зверев А. М. Имажизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Кол. 292.

Поэты-имажинисты // Сост., подгот. текста, биограф, заметки и примеч. Э. М. Шнейдермана. М.; СПб., 1997. С. 8–9.

Ревякина А. А. Имажинизм. Кол. 294.

Поэты-имажинисты. С. 99. Далее тексты имажинистов цитируются по данному изданию с указанием страниц в квадратных скобках после цитаты.

Есенин С. А. Автобиография от 20 июня 1924 г. / С. А. Есенин // Собр. соч. В 6 т. М., 1980. Т. 5. С. 228.

Поэты-имажинисты. С. 28–29.

Там же. С. 31.

Поэты-имажинисты. С. 13.

Там же. С. 34.

Там же. С. 35.

Там же. С. 41–42.

Поэты-имажинисты. С. 42.

Цит. по: Шнейдерман Э. М. Вадим Шершеневич // Поэты-имажинисты. С. 47.

В современном звучании — симультанизм (букв, «одновременность»). Симультанизм — прием, открытый барочной поэтикой (попытка передать разновременное одновременно, изобразить действительность в мгновенных одновременных ее срезах, своего рода осколках) и широко использовавшийся импрессионистами, а в особенности — экспрессионистами, футуристами, имажинистами и в целом авангардной поэзией.

Цит. по: Шнейдерман Э. М. Вадим Шершеневич. С. 48.

Там же. С. 49.

Там же.

Цит. по: Шнейдерман Э. М. Вадим Шершеневич. С. 50.

Там же.

Брюсов В. Я. Среди стихов: 1894–1924. Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 531–532.

Цит. по: Шнейдерман Э. М. Вадим Шершеневич. С. 50.

Ветхий Завет: Плач Иеремии; Экклесиаст; Песнь Песней. С.69.

Там же. С. 76–77.

Ройзман М. Все, что помню о Есенине. М., 1973. С. 137.

Цит. по: Шнейдерман Э. М. Вадим Шершеневич // Поэты-имажинисты. С. 51.

Ройзман М. Все, что помню о Есенине. С. 195.

Шнейдерман Э. М. Анатолий Мариенгоф // Поэты-имажинисты. С. 191.29

Шнейдерман Э. М. Анатолий Мариенгоф. С. 191.