Ю. Березкин - Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика

Датировки появления самых первых домашних или находящихся в процессе одомашнивания собак в различных регионах Европы и Азии дают относительно небольшой разброс (15-10,500 л. н.) и хронологически хорошо совпадают с периодом начального заселения Нового Света. Вряд ли это случайно. Именно наличие собак, способных тащить волокуши и служить запасом живого мяса, должно было облегчить сначала освоение человеком внутриконтинентальных районов северо-восточной Азии и Берингии, а затем и миграцию на юг по Коридору Маккензи между Лаврентийским и Кордильерским ледниковыми щитами. Для обитателей морских побережий обладание собакой могло быть не столь существенно. Соответственно собака скорее должна была проникнуть в Америку внутриконтинентальным (по долинам Юкона и Маккензи), нежели прибрежным путем (вдоль южной Аляски). С этим предположением согласуется конфигурация тех ареалов, которые рассмотренные мотивы занимают в Северной Америке, концентрируясь — за пределами Аляски — на востоке континента и отсутствуя на западе. Разительные отличия каменных индустрий востока Южной Америки от североамериканского кловиса, предки создателей которого скорее всего прошли из Аляски по Коридору Маккензи, и обилие общих мотивов в фольклоре индейцев востока Южной Америки и притихоокеанских областей Северной Америки[80] позволяют предполагать, что первые группы людей, достигшие Бразилии, проникли в Новый Свет вдоль побережья южной Аляски. Приведенные выше данные о распространении представлений о связи собаки с миром мертвых (отсутствуют или слабо выражены в Бразилии и на западе Северной Америки, богато представлены в Вудленде) соответствуют этой картине.

Несомненных находок останков собаки на кловисских памятниках нет. Если кловисцы, специализировавшиеся на охоте на крупных млекопитающих, не употребляли мясо собаки в пищу, это и не удивительно. Все обнаруженные в Северной Америке человеческие останки, относящиеся к финальному плейстоцену, также ведь найдены вне связи с кловисской индустрией. Примерно синхронное кловису появление собаки в Новом Свете подтверждается, однако, материалами из Пещеры Ягуара в Айдахо[81]. В культурных слоях под этим скальным навесом, датированных временем около 10 400 и 11 500 л. н., обнаружены кости домашней собаки, хотя сведения о находившихся здесь же артефактах противоречивы.

Очевидно, что образ собаки мог оказаться связанным с космологическими представлениями, в том числе с представлениями о загробном мире, лишь после одомашнивания этого животного. При прочих равных условиях «интеграция» собаки в космологию должна была проходить тем интенсивнее, чем более важное место это животное занимало в системе жизнеобеспечения (в том же зороастризме высокий статус собаки был явно определен ее значением в скотоводческой экономике). «Загробная собака» — это комплекс мотивов евразийского происхождения, принесенный в Америку одной или несколькими группами ранних мигрантов, скорее всего проникшими туда через центральную, а не южную Аляску. Хотя в дальнейшем (возможно, уже вскоре после заселения Нового Света) собака распространилась среди всех индейцев, ее образ занял важное место в космологии обитателей ограниченного числа регионов — Аляски, Среднего Запада и Востока США и Канады, Нуклеарной Америки, Гвианы, Монтаньи. География распространения этого образа не выводима из одной лишь хозяйственной роли собаки в известных этнографам обществах и определяется историческими связями определенных групп населения Нового Света с их евразийской прародиной.

Калаши (дарды). Есть семь небес, на каждом берет начало река. Река самого верхнего (седьмого) неба — молочная, если выходит из берегов — будет хороший урожай. Река шестого неба — из крови, ее разливы вызывают болезни, голод, войну[82].

Тибетцы. 1) Покровитель ламаистской религии жил во дворце из черепов, стоявшем на кладбище. В окрестностях находились четыре озера: молочное, золотое, озеро крови, озеро масла[83]. 2) Добывая невесту, Эрдени Харалик приезжает ко дворцу ракшасов, у входа — озеро крови [84].

Ригведа. Два пса бога Ямы Zy. ma и Zabala отыскивали души умерших, доставляли их в мир мертвых и стерегли его[85].

Авеста (Вд, XIII). У ведущего в рай моста Чинват душу встречала прекрасная дева, сопровождаемая двумя собаками, охранявшими мост и вступавшими в бой со злыми духами, преследующими душу. Кто убьет пастушескую, охотничью, сторожевую собаку, тому собаки у моста Чинват не помогут. Души умерших собак приходят к источникам вод. Там из тысячи сук и тысячи кобелей возникают две выдры — сука и кобель. Убивший выдру вызывает беспощадную засуху[86].

Иранские зороастрийцы. Пес, созданный Охрмаздом охранять физическое тело Адама от Ахримана, находится у Моста Чинват, не давая переходить его тем, кто при жизни был жесток с собаками, и лаем отпугивая дэвов от праведных. Он также помогает Михру выявлять демонов, пытающихся подвергать грешников большему наказанию, чем те заслуживают[87].

Турки. Ведьма велит юноше влюбиться в Огуречную Девушку. Чтобы миновать препятствия на пути к ней, юноша должен похвалить за чистоту источник, из которого текут кровь и гной, и выпить три пригоршни[88].

Армяне. Отец стремится погубить сына, отправляет его к покойной матери. В загробном мире юноша проходит мимо мучающихся грешников. Последняя граница, отделяющая его от матери — река с черной, красной и желтой полосами воды[89].

Туркмены (йомуды). Душа покойного посещает свой дом каждую пятницу. Иногда путь ей преграждает вода — слезы родственников[90].

Казахи. Слезы вдовы не должны попадать в землю. Слишком много слез обернется для него «потопом»[91].

Киргизы. Слезы родственников могут превратиться в море на пути души покойного в рай[92].

Южная Сибирь.

Тофалары. На пути к Эрлик-хану покойник должен был перейти пропасть по канату толщиной в волос и пройти через собачью деревню, куда переселялись после смерти собаки. Если при жизни человек бил собак, он обязан был прихватить для них кость[93].

Тувинцы. 1) Чтобы погубить героя, хан посылает его к Эрлику. По дороге туда цветочному лугу, утесу, кипящему морю надо сделать возлияние, двум женщинам дать жилы для шитья, двум верблюдам вбить в землю два колышка, двум собакам бросить по куску мяса, трем богатырям дать по аркану. Благодаря этому все стражи пропускают героя туда и назад[94]. 2) Герой отправляется к Эрлик Хаану. По пастбищу бегает черный пес, его надо накормить овечьим хвостом, удавить, засунуть его хвост ему в пасть. Верблюды спросят, почесаться о тебя или о твоего коня — им надо дать кожемяки. Женщины спросят — вытянуть сухожилия из тебя или из коня — им дать заранее приготовленные сухожилия. В мире Эрлика герой встречает убитого им черного пса, тот помогает ему [95]. 3) При совершении действий, связанных с погребением, надо избегать направления, в котором находится Пасть Черной Собаки (Кара Ыт Аксы). Она ассоциируется с Млечным Путем, с Большой Медведицей, со звездой Чолбон и др., изменяя свое положение на небе в зависимости от времени года. Если умерший попал в эту пасть, Кара Ыт Аксы надо кормить мясом, отдать ей барана, лошадь и т. п., иначе умерший потянет за собой родичей [96]. 4) В стране Эрлика имелись ущелья, наполненные людской кровью, озера со слезами [97].

Алтайцы. 1) В подземном мире Эрлика есть озеро, наполненное слезами плачущих по умершим, красное озеро из крови убитых, самоубийц и случайно смертельно порезавшихся. Дворец Эрлика стоит при слиянии девяти рек в одну, текущую человеческими слезами. Через нее протянут мост из конского волоса. Если душа пытается вернуться в наш мир, мост под ней обрывается, ее приносит назад к Эрлику[98]. 2) Богатырь послан к Эрлику принести от него сосуды и шубу. Видит там озера из слез людей, кустарник из их волос [99]. 3) Под «семиколенным тополем» находятся две черные собаки, охраняющие пути на земле и из мира Эрлика [100].

Шорцы. Когда родственники плачут, слезы из правых глаз образуют реку Канчул, из левых — Чашчул. Если пролито много слез, реки выходят из берегов и душа не может через них переправиться[101].