Виталий Рожков - Метафорическая художественная картина мира А. и Б. Стругацких (на материале романа «Трудно быть богом»)

3. Концепт, преломляясь в концептосфере автора и реализуясь в тексте, моделируется путем притяжений и отталкиваний от наивной картины мира. В отношении текстового концепта «Серый, серость» это проявляется в погашении части коммуникативно не востребованных смыслов, а также в более детальной «проработке» актуальных концептуальных слоев и признаков. Статус некоторых элементов меняется по отношению к ядру и периферии. Так, имплицитный смысл «Болезнь» в наивной картине мира становится одним из основных в тексте и трансформируется в концептуальный слой «Болезнь общества», реализуясь посредством метафор топь, трясина, гнойник, социальная цинга. Концептуальный слой «Болезнь общества» текстового концепта объединяет, таким образом, два концепта, представленных в наивной картине мира — «Серый, серость» и «Топь, трясина». Это обусловлено общими функциями (в тексте концепты служат для категоризации семантики «состояние общества»), а также их тесной связью в национальной картине мира. «Малокультурность, необразованность» и «Заурядность» как фрагменты наивной картины мира в тексте А. и Б. Стругацких объединяются в концептуальный слой «Неразвитость» текстового концепта «Серый, серость». Концептуальный признак «грубость» в наивной картине мира «вырастает» в тексте в концептуальный слой «Агрессия».

Если сравнить текстовый вариант концепта «Бог» с общенациональным, то поля этих концептов в основном пересекаются. Стругацкие используют наивные представления, чтобы смоделировать этот концепт в тексте, однако бог в тексте Стругацких — более человечный, гуманный, место милосердия занимает жалость, чувство сугубо человеческое, терпение и терпимость — также качества, актуальные, скорее, для человека, а не для бога. Невостребованным в тексте оказывается признак «источник жизни», выясняется, что могущество, власть, мудрость — кажущиеся, герой не может применить свои сверхчеловеческие, по представлению арканарцев, возможности.

Концепт «Бог» является многослойной, многогранной когнитивной структурой: он включает образы (ментальные картинки) разных субъектов повествования. Таким образом, в подвижной, динамической системе художественного концепта взаимодействуют представления землян (Антона-Руматы, дона Кондора) и арканарцев (Киры, Будаха, Араты, Уно, Рэбы), и создается «калейдоскопический» концепт (в нем совмещаются образы бога, которые в чем-то несовместимы, оппозитивны, столкновение указанных смыслов поддерживает внутренний конфликт и способствует движению, развитию сюжета).

4. Цветовые обозначения в тексте имеют текстообразующее и смысло-образующее значение. В частности, через цветовые обозначения (лексему серый) реализуется когнитивный признак «принадлежность миру Арканара» — серый цвет формы у солдат и офицеров, серые глаза, лица арканарцев, серый пейзаж, общая серость Арканара.

В рамках текстового концепта «Серость» развиваются метафорические темы (совокупность метафор, объединенных по принципу общности их текстовой семантики), соответствующие концептуальным слоям концепта: «Неразвитость», «Агрессивность», «Болезнь общества». Концептуальные слои реализуют ряд концептуальных признаков, расположенных по принципу градации или процессуальности. Концептуальный слой «Неразвитость»: признаки «ограниченность», «тупость», «деградация, нравственное падение», «крайняя простота организации», «механизм или часть его, механическое выполнение действий, бездушность». Концептуальный слой «Агрессивность»: признаки «угроза», «хищный, звериный, нечеловеческий», «физическое или психическое воздействие», «результат агрессии, физическое уничтожение» и, наконец, «жертва агрессии». В вербализации концептуальных слоев «Неразвитость» и «Агрессия» важную роль играют зооморфизмы и остаточная тематическая связь метафор. Концептуальный слой «Болезнь» раскрывается через ряд концептуальных признаков, связанных каузальными отношениями: «духота, беспросветность», «делать неподвижным, сдавливать, стеснять», «болезненное состояние», «развитие болезни», «грязь, потеря человеческого облика». Показывается неразвитость большинства жителей Арканара, их косность, тупость, невежество, приверженность низменным инстинктам, ограниченность физиологическими потребностями; неразвитость порождает агрессивность как противодействие всему новому, непонятному, непривычному.

Лексема серый в тексте реализует как общеязыковые, так и индивидуальные, авторские смыслы. Важнейшим текстовым смыслом является смысл «идеология», вершинный смысл, в формировании которого участвуют все концептуальные слои текстового концепта «Серый, серость». В формировании этого смысла играет важную роль концептуальный признак «образ жизни» концепта «Серость», а также смыслы «посредственность», «одинаковость». Это метафора любого тоталитарного режима (вполне реальная ассоциация читателей А. и Б. Стругацких 60-90-х гг. прошлого века — «серые» сотрудники госбезопасности).

5. Текстовые концепты «Серый, серость» и «Бог» организуют основные семантические оппозиции: нравственная чистота землян и некоторых арканарцев / грязь Арканара, рай Земли / ад Арканара, огонь как признак бога и избранных арканарцев (метафора появляется из сочетания искры разума) I холод и бесчувственность мира Арканара, человек / животное как низкий, безнравственный человек, бог (земляне) / дьявол (Святой орден и черные монахи), бог / идолы как олицетворение фальшивости идеалов общества, многоцветие Земли / серость и чернота Арканара.

С помощью смысловых оппозиций, в которых проявляется взаимодействие концептов, в тексте создается внутреннее напряжение, проявляется динамика текста, развитие сюжета. «Серость» в тексте «вытравляет» в человеке божественное (творческое и чистое, нравственное). Победа «серого мира» над человеком/богом проявляется в подавляющем большинстве «серых» метафор, в актуализации семантики «серый» в лексической организации текста.

В финале романа смысловая оппозиция «серый мир»/«бог» преобразуется в оппозицию «серый мир»/«человек». Антон остается человеком, которому не по плечу роль (как он ее себе представляет) бога, однако в контексте романа, позиция человека оказывается выше придуманной роли бога.

1. Абрамов В. П. Семантические поля русского языка / В. П. Абрамов; Академия пед. и соц. наук, Кубанский гос. ун-т. М.; Краснодар, 2003. — 337 с.

2. Абрамов В. П. Синтагматика семантического поля: (на материале русского языка) / отв. ред. Г. П. Немец; Сев. — Кавк. науч. центр высш. шк. Ростов-н/Д: изд-во Рост. ун-та, 1992. — 108 с.

3. Алексеева Е. А. Семантические особенности лексики, связанной с обозначением объектов культурной символики (на примере символа Бог в русской и французской лингвокультурах) I Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского. Автореф… канд. филол. наук. 10.02.19. Саратов, 2001. — 20 с.

4. Аллендорф К. А. Теория описания семантического поля // Тез. докл. науч. конф. «Вопросы описания лексико-семантической системы языка», 16-18нояб. 1971 г. М., 1971. Ч. 1.

5. Антомонов А. Ю. Исследования структурной организации лексико-семантического поля. Автореф. дис… канд. филол. наук. 10.02.19 / Киев, гос. ун-т им. Т. Г. Шевченко. Киев, 1987. — 16 с.

6. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. № 1. — С. 37–67.

7. Апресян Ю. Д. Избранные труды: в 2-х т. — Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. — М.: Языки русской культуры, 1995. — 766 с.

8. Арнольд И. В. Тематические слова художественного текста // Иностранные языки в школе. 1971. № 2. — С. 6–12.

9. Арнольд И. В. Стилистика декодирования: курс лекций. — Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена, 1974. — 76 с.

10. Арнольд И. В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста // Иностранные языки в школе. 1978. № 4. — С. 6–13.

11. Арнольд И. В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения // Вопр. языкознания. 1982. № 4. — С. 83–91.

12. Арнольд И. В. Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка текста // Текст как объект комплексного анализа в ВУЗе. Л., 1984. — С. 3–11.

13. Арнольд И. В. Объективность, субъективность и предвзятость в интерпретации художественного текста // Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: сб. ст. / науч. ред. Бухаркин П. Е. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. — С. 341–349.

14. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. — 383 с.

15. Арутюнова Н. Д. О стыде и стуже. — Вопросы языкознания. 1997. № 2. — С. 59–70.

16. Арутюнова Н. Д. Метафора // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. — С. 296–297.