Игорь Милославский - Говорим правильно по смыслу или по форме?

За подобными расхождениями обычно стоят изменения, происходящие в реальной жизни, а затем отражающиеся в языке. И авторы нормативных словарей должны сделать непростой выбор: легализовать ли эти языковые изменения или поставить им заслон. При этом любое решение должно опираться не просто на вкусы и авторитет самих составителей, но на строгое различение тех законов и случайностей в жизни общества и языка, которые привели к соответствующим переменам. Однако обнаружить такие законы можно лишь в результате крупномасштабных и целенаправленных социолингвистических исследований русского языка и говорящего на нем общества. Увы, эта ситуация мало тревожит нашу общественность. В отличие от фактов расхождения относительно формальных норм русского языка (мой кофе или мое кофе, договОр или дОговор и т. п.). И это печально.

Прилагательное толерантный сейчас, пожалуй, одно из наиболее употребительных среди слов, определяющих отношения между людьми. Но всегда ли толерантное поведение по отношению к другим людям является наилучшим?

Согласно словарю иноязычных слов Л.П. Крысина толерантный – это «терпимый, снисходительный к кому-чему-нибудь». Эту дефиницию можно организовать и иначе. Дело в том, что значения многих слов предполагают две части: некоторое предварительное условие и нечто в этих условиях проявившееся. Именно поэтому человек не может забыть то, чего он никогда прежде не знал. Проснуться может только тот, кто до этого спал, выздороветь – тот, кто болел, а поссориться можно лишь с тем, с кем был дружен или хотя бы знаком.

Толерантность, т. е. «терпимость и снисходительность к кому-чему-нибудь», можно проявить лишь в обстоятельствах, когда существуют какие-либо раздражители, способные вывести человека из обычного спокойного состояния, которое считается нормальным. По отношению ко многим раздражителям действительно обычно рекомендуют не реагировать, не обращать внимания, не брать в голову (в душу), не заморачиваться и т. п. Иными словами, проявлять равнодушие, не видеть, не замечать. Можно пойти еще дальше. Попытаться понять, почему вас просто отталкивают, не спросив разрешения пройти. Почему ваш сосед в автобусе кричит, разговаривая по мобильному телефону. Почему кто-то бросает на тротуар окурок, бутылку, упаковку. Может быть, первый очень торопился, второй боялся, что его не услышат, а третий впервые оказался в большом городе. И, поняв возможные причины раздражающего поведения, простить. Однако простить – это, видимо, та граница, дальше которой толерантность распространяться никак не может. Ибо за ней – уже готовность принять уровень культуры, который Бердяев называл пониженным.

Однако окружающая жизнь приготовила нам не только неприятные раздражители, на которые человек толерантный не должен реагировать. Довольно часто возникают и такие ситуации, когда толерантность, переходящая в безучастие и равнодушие, едва ли может быть рекомендована. Я имею в виду случаи, когда кто-то из окружающих просит о помощи или явно в ней нуждается. В таких случаях стоит быть просто внимательным, а еще лучше – участливым, чутким, отзывчивым. И хотя последние слова теперь менее употребительны, чем толерантный, утрата соответствующих качеств была бы делом весьма печальным.

Не забудем и о тех жизненных ситуациях, когда мы сами хотим попросить оказавшегося рядом человека о какой-либо помощи или услуге. На вопрос, как он поступает в таких случаях, прекрасно ответил бывший министр Александр Авдеев: «Я говорю: будьте любезны». Говоря так, мы надеемся, что окружающие нас люди могут быть любезны, т. е. не просто формально вежливы, но, более того, уважительны и, может быть, даже предупредительны к другим людям, готовы оказать им любезность, «небольшую услугу, одолжение». Иными словами, сделать некоторое усилие, чтобы помочь другому, выразить ему свое расположение. К счастью, наши контакты с другими людьми не ограничиваются только раздражением и потребностью в помощи, исходящей от другого или от нас самих. Жизнь дарит нам картины радости, примеры совершенства, поводы для улыбки и веселья. И в этих ситуациях уместная реакция – это открытость, улыбчивость, доброжелательность.

Итак, толерантность не может быть главной чертой поведения человека в обществе. Она полезна лишь в ограниченном круге ситуаций. В нормальном обществе гораздо более востребовано другое поведение, черты которого – любезность, уважительность, доброжелательность. Уважение к другому человеку, радость от его удач, готовность при необходимости ему помочь, ожидание такого же отношения с его стороны. А обостренная потребность в толерантности, видимо, отражает количественный рост в обществе числа людей, не желающих корректировать свое поведение с интересами других. Едва ли можно затормозить этот рост только превентивной настроенностью на толерантность как на всегда лучший способ поведения. Еще Максим Горький предупреждал, что если считать всех людей плохими, то только плохие к тебе и придут.

Глагол изменить в зависимости от формы управляемых слов имеет разные значения. Если что? (редко кого?), то «сделать иным». А если кому-чему? то «совершить предательство, нарушить верность, в том числе и супружескую». Соответствующие отглагольные существительные также различаются по значению: изменения («другое качество») и измена («предательство»).

Изменить кому-чему во множестве контекстов равнозначно предать кого-что. У глагола предать, но кому-чему, есть и другое значение «отдать», которое находим, например, в предать суду (забвению, земле). Соответствующие отглагольные существительные также имеют разные значения: предание «отдание» (не путать со значением «легенда») и предательство «измена».

Совершенно очевидно, что соответствующие производные со значением «лицо» изменник (от изменить кому-чему) и предатель (от предать кого-что) называют очень-очень плохих людей. Замечу, что от других значений глаголов изменить и предать производные со значением «лицо» не существуют.

Очевидно, что крайне осудительные изменник и предатель представляют собою оценку ситуации со стороны пострадавших, тех, кому изменили, кого предали. А между тем на одну и ту же ситуацию всегда полезно посмотреть не с одной-единственной, но с разных точек зрения. И в зависимости от точки зрения дать одному и тому же явлению соответствующее словесное обозначение. Выведывающий наши секреты ради интересов нашего врага, конечно же, шпион. А добывающий для нас информацию о нашем противнике, разумеется, разведчик. Добавлю, что, например, в японском языке русскому слову счастье соответствует несколько лексических единиц, означающих, в частности, счастье как «удача, везение, благоприятное стечение обстоятельств» (ср. русское счастье привалило) и как «гармония, слияние с самим собой, с другими людьми, с природой».

Изменник, или предатель, заранее и обычно за вознаграждение готовится к тому, чтобы совершить что-то очень плохое тому (или тем), с кем он вел себя как друг и единомышленник, кому выказывал свою преданность (см. выше о предать в значении «отдать»). Именно так, согласно Евангелию, вел себя Иуда Искариот. Будучи одним из учеников Христа, он за плату указал римским стражникам, кто же среди других людей именно Христос. В русском языке имя Иуды стало нарицательным обозначением предателя. Рассказывая о корыстном уничтожении старостой завещания об освобождении крестьян его же деревни, Н.А.Некрасов пишет: «Все прощает Бог, но иудин грех не прощается». Для подобных поступков в русском языке есть и другие слова: вероломный (с прозрачной внутренней структурой), коварный.

Однако предательство и измена могут совершаться не только с корыстной целью и по предварительному расчету. Человек может не выдержать некоторых соблазнов, толкающих его на предательство. Именно так поступил сын Тараса Бульбы Андрей. А его решительный отец не допускал никаких смягчающих обстоятельств в отношении предательства. Причиной предательства могут стать не только соблазны, но и, например, невыносимые пытки. История нашей страны во время правления Сталина знает множество примеров, когда очень достойные люди под пытками подтверждали все что угодно. В том числе и то, что могло быть и предательством.