Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Уже в первой статье, посвященной дешифровке линейного письма Б, профессор Битти проявил себя наиболее серьезным и активным противником Вентриса. Почему, спрашивал Битти, система записи, которую предлагает Вентрис, не различает долгих и кратких гласных, звонких, глухих и придыхательных согласных? Ведь эти различения «жизненно важны» для греческого языка, на котором написаны тексты линейного Б!

Вентрис предложил чтение 66 слоговых знаков, продолжал далее Битти, но ведь при подстановке этих чтений возможно множество вариантов понимания получающихся сочетаний звуков. Вот, например, сочетание знаков а и ка — оно может дать несколько сотен звуковых сочетаний (причем десятки из них могут быть значащими словами): ака, анка, акан, анкар, арка, аркан и т. п. (в письме, дешифрованном Вентрисом, конечные согласные слогов не писались).

И все же, отмечал Битти, несмотря на это, значительная часть текстов линейного Б не поддается переводу, не дает осмысленного греческого текста! К тому же язык надписей далек от всех норм греческого языка, известных нам, — в нем, например, в конце слога не обозначаются согласные н, с, л, р, м и гласный и, слово χαλϰοϛ (халкос), означающее "медь", пишется ка-ко и т. п.

Наконец, в заключение Битти высказывает сомнение в справедливости «сетки» Вентриса, считая, что она просто-напросто была им придумана, а не доказана. Впрочем, сомнение это было необоснованным: из самих рассуждений маститого филолога-классика следовало, что он совершенно не понимает ни построения «сетки», ни ее назначения. Нашлись у микенологов убедительные ответы и на другие доводы Битти.

Знаки слогового письма, которым написаны тексты, найденные на Кипре, не различают долгих и кратких гласных, звонких, глухих и придыхательных согласных — так же, как и знаки линейного Б. А ведь язык кипрских текстов — тоже греческий! И в этом не сомневается ни один из филологов. Почему же «вольности», допускаемые для греческих текстов Кипра, не разрешаются текстам на греческом языке Крита и Греции?

То же самое можно сказать и о многозначности и непереводимости текстов линейного Б. Тексты Кипра ученые начали читать около ста лет назад, и все-таки до сих пор не удается полностью перевести длинные надписи. Что же можно тогда говорить о понимании текстов линейного Б — ведь между открытием Вентриса, сделанным в 1952 году, и требованиями Битти, выдвинутыми в 1956 году, не прошло и пяти лет!

Кстати сказать, сами тексты содержат возможность проверки вариантов чтений — ведь рядом со многими словами, записанными слоговыми знаками, стоят «немые» знаки — указатели, детерминативы (или идеограммы, передающие это же слово с помощью одного «изобразительного» знака). Ставились они для того, чтобы писцы древней Греции и Крита могли выбирать правильный вариант чтения. Таким образом, при расшифровке эти иероглифические «дубли» могут либо подтверждать, либо опровергать предполагаемое чтение слоговых знаков. И потому, чтобы опровергнуть чтения, предложенные Вентрисом, Битти должен был указать, в каком контексте слоговое чтение знаков не соответствует смыслу «изобразительного» знака-иероглифа.

Вряд ли разумно требовать, чтобы язык линейного Б полностью соответствовал нормам классического греческого языка, сложившимся доброе тысячелетие спустя: язык со временем меняется. К тому же в текстах на глиняных табличках применялась несовершенная система письма — ведь написаны были они не буквенным письмом, а слоговым, в котором многие звуки передавались приблизительно или вообще не передавались, и данные языкознания говорят не в пользу Битти, а в пользу Вентриса: грамматика и лексика текстов линейного Б действительно близка грамматике и лексике древних гомеровских поэм и архаичному ахейскому диалекту.

Слова, прочитанные Вентрисом по-гречески, подтверждаются смыслом стоящих рядом с ними иероглифов-идеограмм. А знаменитый список сосудов, найденный Блегеном, является самым убедительным тому доказательством.

Ведущие ученые всех стран, где изучается греческий язык, включая и нашу страну, признали правильность дешифровки линейного Б. Микенология, наука, созданная этой дешифровкой, растет и развивается. Со времени появления совместной статьи Вентриса и Чэдуика, посвященной первым результатам расшифровки, и до конца 1956 года вышло в свет 155 статей и брошюр шестидесяти одного автора из восемнадцати стран. И темпы публикаций за истекшее время не снизились, а возросли. Недаром Беннет счел необходимым основать специальный библиографический ежемесячник под названием «Нестор» — в нем указывается, какие новые работы по микенологии и смежным с нею наукам опубликованы за последнее время. В «Несторе» публикуются и регулярные сообщения о новых раскопках в Эгеиде, о новых находках глиняных табличек.

В разных странах мира созываются регулярные конференции микенологов, издаются специальные журналы по микенологии, выходят большие монографии.

В 1967 году в Риме был созван Первый международный конгресс микенологов, в котором участвовали Чэдуик, Хойбек, Нойман, Брайс (издатель текстов линейного письма А), Т. В. Блаватская, Оливье, Мюленштайн, Массон и многие-многие другие лингвисты, историки, археологи. Сейчас опубликованы материалы этого интересного форума ученых, составившие три объемистых тома. Исследования по микенологии продолжаются.

В нашей стране также публиковались статьи и книги по микенологии. Большой вклад в эту науку внесли Соломон Яковлевич Лурье и Яков Абрамович Ленцман, ныне покойные. Первому принадлежит книга «Язык и культура микенской Греции», второму — «Рабство в микенской Греции». В этих трудах общественные отношения в микенской Греции исследуются на основе сведений, содержащихся в глиняных табличках. В настоящее время проблеме микенских текстов посвящены некоторые исследования профессора Н. С. Гринбаума, работающего в Кишиневском университете.

Не только ученым известно о дешифровке Вентриса и о созданной им науке. Во всем мире о письменах на глиняных табличках печатаются статьи в популярных журналах и издаются популярные книги.[8] Книга Чэдуика о Вентрисе («Дешифровка линейного Б») переведена на одиннадцать языков, в том числе на русский. Эту главу мы и закончим словами Чэдуика о Вентрисе — создателе микенологии, человеке, имя которого всегда будет волновать молодые умы: «Из всех известных мне людей Вентрис был более всех убежден, что между учеными должно существовать широкое и открытое сотрудничество... Вентрис так хорошо относился ко всем людям и так доверял им, что даже не представлял себе, что могут существовать ученые, завидующие успехам других».

Эгеида... С древних времен дошла до нас легенда о Тесее, который отправился на Крит, чтобы убить сказочное чудовище — Минотавра — и освободить «мать греческих городов», Афины, от тяжкой дани. Тесей победил Минотавра и поспешил с этой радостной вестью на родину, позабыв сменить свои черные паруса на белые. Для отца Тесея, которого звали Эгей, черный парус был знаком того, что его сын погиб. В отчаянии бросился Эгей в море и утонул — с тех пор и поныне это море зовется в честь отца Тесея Эгейским.

Правда, ученые критически относятся к такому поэтическому толкованию — весьма возможно, что это название восходит к греческому слову айгос, что значит "волна". А еще более вероятно, что название морю дали не греки, а более древние народы, населявшие Эгеиду много тысячелетий назад.

Множество языков и наречий звучало в древней Эгеиде — родине европейской цивилизации. Множество народов вторглось в ее пределы, и большинство оседало в Эгеиде навеки. Ибо земли, расположенные в бассейне Эгейского моря, — побережье Малой Азии, Греция, Крит, Киклады и другие острова, — с древнейших времен привлекали людей своими поистине сказочными природными условиями, своим центральным положением в древнем мире. Находясь на пересечении торговых путей Малой Азии, Египта, Средиземноморья, Эгеида по сути дела была центром мира древних.

Со школьной скамьи мы знаем о том, что Эгеида — земля греков. Но «классические» греки появились здесь сравнительно поздно.

Задолго до расцвета классической эллинской культуры на островах Эгеиды и в материковой Греции жил народ, создавший замечательные произведения искусства, воздвигший дворцы и крепости. К середине второго тысячелетия до н. э. относятся таблички линейного письма Б, дешифрованные Вентрисом. Они написаны по-гречески. А это означало, что греки появились в Греции задолго до дорийцев классической эпохи. Предания донесли до нас название этих «первых греков» — их звали ахейцами (или ахеянами). Поэтому цивилизацию Микен, Тиринфа, Пилоса и других древнейших городов принято называть ахейской (есть и другие, менее удачные названия — микенская, раннеэлладская). В XVII—XVI вв. до н. э. начинает возрастать богатство и могущество правителей Микен — тогда еще не города, а укрепленного поселения на холме.