Ганс Люльфинг - У истоков алфавита

 Греческий алфавит уже потому имеет всеобщее культурно-историческое значение, что он стал основой письменности, на которой создавалась и дошла до новых народов, прежде всего до европейцев, древнегреческая классическая литература. Античное наследие явилось основой для формирования всемирной литературы; в этом отличие классической литературы от большинства литератур Древнего Востока.

 Папирусный свиток, писчий материал, который греки заимствовали у жителей Древнего Востока, египтян, явился прототипом книги как материального изделия человеческих рук, служащего целям передачи слова. В дальнейшем форма книги претерпела множество изменений: в римскую эпоху начали писать на пергаменте, в средние века появилось книгопечатание.

 Свыше тысячелетия греческим алфавитом пользовались эллинизированные страны восточного Средиземноморья, вся византийская империя. Всемирно-историческое значение древнегреческого письма определяется еще и тем, что на его основе возникли многочисленные алфавиты.

 Уже очень рано греческий алфавит дал импульс к созданию письменности у соседних народов Малой Азии. Местные алфавиты возникают у фригийцев, ликийцев, жителей Лидии и Карии, появляется сидетское письмо. Сохранились памятники, в которых еще раз повторились характерные формы развития архаичных алфавитов. Может быть, так и зародились алфавиты, которые много веков спустя, пройдя сложный путь развития, приобрели мировое значение. Греческий алфавит мог оказать воздействие на формирование этрусской письменности точно так же, как он оказывал влияние на возникновение письма у народов Малой Азии. Древнейшие памятники этрусского письма относятся к VI в. до н.э. По всей вероятности, уже в середине I тысячелетия до н.э. в соседнем с Этрурией Лации, расположенном на нижнем течении Тибра и в ранний период истории находившимся под этрусским влиянием, из этрусского алфавита возникает латинское письмо. Связь латинского алфавита с греческим кажется косвенной, хотя формы письменных знаков несомненно близки греческим; некоторые из латинских букв определенно заимствованы из нижне-итальянской разновидности греческого письма. По мере возвышения Рима латинское письмо не только вытесняет этрусское, но наряду с греческим становится универсальной письменностью, которая затем была заимствована народами Европы.

 Еще более разнообразными и не менее значительными в своих главных вариантах были восточные разновидности греческого письма. Сохраняя позднегреческий, византийский уклад жизни, Восток обособился от римского, латинского Запада. С приходом христианства в Египет в III—V вв. н.э. здесь складывается состоящий из 32 букв коптский алфавит. Его основой стала унциальная форма обиходного греческого алфавита с добавлением семи знаков демотического письма, поздней курсивной формы египетского письма VII в. до н.э.

 На севере Балканского полуострова, в Мезии, епископ вестготов Ульфила (318—388 гг.) также на основе греческого унциального письма создал специфическую национальную вестготскую письменность. Она была использована для перевода Библии на язык этого германского народа, который именно тогда на северной границе Римской империи соприкоснулся с греко-римской культурой. Когда же вестготы двинулись дальше, чтобы на западных землях Римской империи — в Южной Галлии и Испании — образовать собственные государства, они вступили в ареал латинского алфавита; эта миграция положила конец творчеству, цель которого состояла в создании письменности, творчеству национальному, но целиком привязанному к христианским миссионерским устремлениям. Это вестготское письмо сохранилось в некоторых отрывочных кодексах. Наиболее значительный памятник — Codex Arenteus — находится в г. Упсала.

 Большее значение — поскольку речь идет о современном русском алфавите — имели славянские варианты развития греческой письменности. Они возникли в связи с миссионерской деятельностью восточной церкви, которая в IX в. распространялась на запад, в сторону Моравии. Эта миссионерская деятельность осуществлялась с территории балканских стран. Здесь мы имеем дело с сознательным творчеством по созданию письменности, которая первоначально должна была служить распространению богослужебных текстов на староболгарском церковном языке. Славянский просветитель Константин (827—869 гг.) (после принятия монашества Кирилл), по-видимому, используя в качестве первоосновы современный ему греческий минускульный шрифт, создал глаголицу; для некоторых звуков славянского языка, не имевших эквивалента в греческом алфавите, он или приспосабливал греческие буквы или изобретал новые. Глаголица состояла из 40 знаков и первоначально имела два варианта — болгарский, использовавшийся для переписывания произведений древнеславянской литературы, и иллирийский (хорватский). На основе унциального варианта греческого алфавита возникла и кириллица, создание которой приписывают Клименту Охридскому, одному из учеников Кирилла.[7] Кириллица вначале включала в себя 43 знака. Она утвердилась рядом с глаголицей и в конце концов пережила ее. Кириллицу приняли болгары, сербы, македонцы, но свое особое значение она приобрела потому, что из Византии ее в эпоху раннего средневековья принесли в Россию. Эта письменность стала характерным признаком русской культуры, а в настоящее время она служит средством общения между народами Союза Советских Социалистических Республик.

Греческий алфавит дал возможность писать и читать в соответствии с фонетическими особенностями языка. Греческое письмо состояло из ряда простых графических знаков, которые точнее других видов письменности фиксировали звуки речи. Греческие буквы можно было приспосабливать к фонетическим особенностям различных языков, что и произошло в дальнейшем. Потребовалось несколько тысячелетий для того, чтобы пройти путь от первых шумерских и египетских идеографических знаков к алфавиту, то есть к устойчивому ряду букв, являющихся эквивалентами отдельных звуков. Буквы имеют абстрактную форму, их легко писать и можно быстро складывать в слова. Этот процесс был чрезвычайно многогранным, но в то же время исключительно последовательным, постепенным, с одной исторической ступеньки на другую. Через все исторические события в жизни народов, игравших ту или иную роль в формировании письменности, в ходе долгой истории становления алфавита прослеживается главная всемирно-историческая идея этого своеобразного развития: прогресс в самовыражении человека, человечества.

1. Истрин В. А. Возникновение и развитие письма. М.: Наука, 1965. 599 с., ил.

2. Лоукотка Ч. Развитие письма / Пер. с чеш. М.: Изд-во иностр. лит., 1950. 320 с, ил.

3. Фридрих И. История письма / Пер. с нем.: Вступ. ст. и комм. И. М. Дьяконова. М.: Наука, 1979. 463 с.

4. Дирингер Д. Алфавит / Пер. с англ. Предисл. и примеч. И. М. Дьяконова. М.: Изд-во иностр. лит., 1963. 656 с., ил.

5. Черемисина М. От пиктографии — к букве. Что дальше? [История развития письменности]. — Знание — сила, 1975, № 12, с. 38—39.

6. Дьяконов И. М. Дешифровка древних письменностей. — Наука и жизнь, 1966, № 4. с. 88—95.

7. Кондратов А. Как человек учился грамоте: [О дешифровке древнейших письмен]. — Знание — сила, 1966, №5. с. 14—17.

8. Добльхофер Э. Знаки и чудеса: Рассказы о том, как были дешифрованы забытые письмена и языки / Пер. с нем. М.: Изд-во вост. лит., 1963. 387 с.

9. Фридрих И. Дешифровка забытых письменностей и языков. / Пер. с нем. и предисл. И. М. Дунаев-ской; под ред. и с послесл. И. М. Дьяконова. М.: Изд-во иностр. лит.. 1961. 207 с, ил.

10. Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. Л.: Наука, 1975. 272 с.

11. Шампольон Ж. Ф. О египетском иероглифическом алфавите / Пер., ред. и комм. И. Г. Лившица. М.: Изд-во АН СССР. 1950. 272 с.

12. Позенер Г. С. Ж. Ф. Шампольон и расшифровка иератического письма. — В кн.: Ж. Ф. Шампольон и расшифровка египетских иероглифов. М., 1979. с. 11—17.

13. Тайны древних письмен: Проблемы дешифровки: Сб. статей. / Пер. с англ., нем.. франц. и итал. яз.: Сост. и предисл. И. М. Дьяконова. М.: Прогресс, 1976. 591 с. Из содерж.: Мериджи П. О письменности долины Инда. с. 488—497: Кондратов А. М. Письменность острова Пасхи, с. 531—538; Дьяконов И. М. Протошумерские иероглифы. с. 569—571.

Ε. Суматохин родился в Москве в 1946 г. В 1971 г. закончил Московский полиграфический институт. С 1968 г. сотрудничает в центральных московских издательствах. Им оформлено более ста книг. Среди них: комедии Д. И. Фонвизина, «Дженни Герхардт» Т. Драйзера, ряд книг в серии «Пламенные революционеры», сборник стихов И. Сельвинского.