Андрей Кокошкин - Политико-военные и военно-стратегические проблемы национальной безопасности России и международной безопасности

82

Свечин А. История военного искусства. Ч. 3. Новейшее время. М.: Высший военный совет, 1923. С. 112.

Там же. С. 19.

Кулиш В. О взаимосвязи политики и военной стратегии // Военная мысль. 1962. № 4. С. 31.

См.: Милъштейн М.А., Слободенко А.К. О буржуазной военной науке. 2-е изд. М.: Воениздат, 1961. С. 113–118.

Исключительно сложным для любого генерального штаба (или его аналога) является планирование стратегических действий в условиях

отсутствия четко определенных противника и союзника. С такой проблемой столкнулись органы высшего военного командования многих государств в 1990-е годы, после завершения «холодной войны», распада Советского Союза и Организации Варшавского договора. Это относится и к Российской Федерации, и к Соединенным Штатам Америки, и ко всем западноевропейским государствам.

Во французской высшей и военной стратегии с конца 1960-х годов благодаря Шарлю де Голлю присутствовал тезис «обороны по всем азимутам», который до определенных пределов может служить сегодня обозначением и оборонной политики России.

Как подчеркивалось авторами «Обзора ядерной политики» Министерства обороны США, подготовленного в январе 2002 г., сегодня США сталкиваются с «многочисленными потенциальными оппонентами», но «мы не уверены, кто конкретно будет противником». При этом отмечалось, что «у нас новые отношения с Россией, которые ведут к еще более позитивному курсу, значительно более позитивному курсу»; доминирует «идея прекратить строить отношения с Россией, основывающиеся на взаимном гарантированном уничтожении» (см.: Crouch J.D., ASDISP. Special Briefing on the Nuclear Posture Review. Wednesday Jan. 9, 2002. URL: http://www.defenselinkmil/news/Jan.2002/t01092002.t0109 npr.html).

Как показали промежуточные выборы в Конгресс США в ноябре 2002 г., это оказалось удачным ходом со стороны администрации Дж. Буша-мл. и руководства республиканской партии, завоевавшей большинство в обеих палатах Конгресса США.

Повалий М. Политика и военная стратегия // Военная мысль. 1970. № 7. С. 10–11.

Военная стратегия / подред. Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского. 2-е изд. М.: Воениздат, 1963. С. 24.

Шиляг В., Попов М., Кондратков Т. Политика и ядерная война // Военная мысль. 1966. № 12. С. 11.

Тема советско-польской войны 1920 г. еще ждет своего серьезного исследования, в том числе с точки зрения соотношения идеологии, политики и военной стратегии. Председатель Реввоенсовета Советской России, нарком по военным и морским делам Л.Д. Троцкий, в частности, писал в своих воспоминаниях: «…на нашей стороне, вместе с первыми крупными успехами, обнаружилась переоценка открывающихся перед нами возможностей. Стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтоб войну, которая началась как оборонительная, превратить в наступательную, революционную войну». Как замечает Троцкий, «принципиально я, разумеется, не мог иметь никаких доводов против этого». Но для него «вопрос сводился к соотношению сил». При этом «неизвестной величиной было настроение польских рабочих и крестьян. Некоторые из польских товарищей, как покойный Ю. Мархлевский, сподвижник Розы Люксембург, оценивали положение очень трезво. Оценка Мархлевского вошла важным элементом в мое стремление как можно скорее выйти из войны», – пишет Троцкий. «Но были и другие голоса. Были горячие надежды на восстание польских рабочих. Во всяком случае у Ленина сложился твердый план довести дело до конца, т. е. вступить в Варшаву, чтобы помочь польским рабочим массам опрокинуть правительство Пилсудского и захватить власть». В результате, как пишет Троцкий, «мы прошли мимо собственной победы – к тяжелому поражению» (ТроцкийЛ.Д. Моя жизнь. М.: Вагриус, 2001. С. 444–445).

Козлов С.Н., Смирнов М.В., Базь И.С., Сидоров П.А. О советской военной науке. М.: Воениздат, 1964. С. 255.

За пределы военного искусства уже в 1960-е годы и в СССР и на Западе ряд теоретиков и практиков выводили применение не только ядерного оружия, но и такого средства массового поражения, как биологическое (бактериологическое) оружие. Свою позицию они обоснованно объясняли тем, что последствия применения биологического оружия непредсказуемы, что оно, будучи примененным, полностью выходит из-под контроля применившей его стороны. Эта аргументация оказалась достаточно убедительной, чтобы способствовать заключению в 1972 г. международной Конвенции о запрещении биологического (бактериологического) оружия.

Политико-военные проблемы стали рассматриваться по-новому в конце 1960-х – начале 1970-х годов в институтах Академии наук СССР: прежде всего в Институте США и Канады под руководством академика Г.А. Арбатова и в Институте мировой экономики и международных отношений под руководством академика И. И. Иноземцева, а затем академиков А. И. Яковлева и Е.М. Примакова, в дальнейшем – в Институте Европы под руководством академика В.В. Журкина, в Институте востоковедения и в Институте Дальнего Востока РАН. В эти институты пришли работать высокообразованные и профессиональные отставные и действующие (прикомандированные) военные (Н.А. Ломов, М.А. Мильштейн, В.В. Ларионов, Л.С. Семейко и ряд других). Постепенно сформировалось несколько гражданско-военных коллективов, которые проводили исследования, не утратившие своей значимости и в настоящее время. Из гражданских специалистов по политико-военным проблемам, выросших в таких коллективах, можно отметить ЕА. Трофименко, А.Е Арбатова, С.М. Рогова, С.Е. Благоволина, А.А. Васильева (ранее авторитетного работника оборонной промышленности), С.К. Ознобищева, А.А. Коновалова, А.Е Савельева и др.

Рассмотрение политико-военных проблем, их научное исследование сковывалось многими обстоятельствами, в том числе сверхвысоким уровнем секретности всего того, что относилось в нашей стране к военным вопросам. Этот уровень намного превышал тот, который, например, имел место в царской России в конце XIX – начале XX в., в Советском Союзе в 1920-е годы.

Гречко А.А. Вооруженные Силы Советского государства. 2-е изд. М.: Воениздат, 1975. С. 32.

В 1980-е годы вопрос об «управленческой» связи между политикой и военной стратегией в рамках прежде всего военной доктрины государства довольно обстоятельно освещался в ряде работ таких известных советских военныхдеятелей, как Маршал Советского Союза Н. В. Огарков (в 1977–1984 гг. начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР) и генерал-полковник М.А. Гареев (заместитель начальника Генерального штаба, отвечавший прежде всего за развитие военной науки).

Н.В. Огарков, отмечая ведущее, определяющее положение, которое занимает социально-политическая сторона военной доктрины, в то же время подчеркивал, что эта составляющая доктрины находится «в тесной диалектической взаимосвязи и взаимозависимости» с военнотехнической. По Огаркову, «политические цели войны должны в полной мере соответствовать военному потенциалу государства, боевым возможностям вооруженных сил и применяемым ими способам ведения военных действий, а последние должны надежно обеспечить достижение поставленных целей» (Огарков Н.В. История учит бдительности. М.: Воениздат, 1985. С. 58–59).

Относительно военно-технической составляющей военной доктрины Н.В. Огарков высказывал мысли, довольно необычные для офи-

Огарков Н.В. Указ. соч. С. 88.

М.С. Горбачев, выступая на международном форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества» 17 февраля 1987 г., сказал: «…после Хиросимы и Нагасаки мировая война перестала быть продолжением политики другими средствами. В ядерной войне сгорят и сами авторы такой политики» (Горбачев М.С. За безъядерный мир, за гуманизм международных отношений. М.: Политиздат, 1987. С. 10).

Этот тезис далеко не всеми в СССР был воспринят тогда однозначно. Он вызвал немало критики, преимущественно кулуарной и завуалированной.

Позицию высшего военного руководства по этому вопросу обобщил министр обороны СССР Д.Т Язов. По его словам, развязывание ядерной войны агрессивными реакционными кругами «явится прямым результатом той абсурдной, преступной политики, которую проводили эти круги вплоть до начала войны» {Язов Д.Т. Верны Отчизне. М.: Воениздат, 1988. С. 289). Однако министр подчеркнул, что «само начало такой войны станет концом всякой политики, потому что это будет всемирная катастрофа, гибель всего человечества… Военно-силовая политика и ее крайнее проявление – война полностью исчерпали себя» (Там же). Фактически Д.Т. Язов говорил в этом вполне официальном издании языком упоминавшегося выше Кингстона-Макклори, заклейменного в свое время авторами книги «Военная стратегия», вышедшей под редакцией В.Д. Соколовского.