Илья Заславский - Дело труба. Баку-Тбилиси-Джейхан и казахстанский выбор на Каспии

Такие предложения сильно испортят жизнь нефтедобытчикам и перевозчикам нефти на Каспии и значительно повысят уровень их затрат. Кроме того, нефтяные компании могут оценить, как экологи начали применять новые технологии воздействия на нефтяных операторов, виновных, по их мнению, в нанесении вреда окружающей среде и людям именно на Каспии на примере Карачаганка.

В конце января 2005 года 27 неправительственных природоохранных организаций из 19 стран Европы, Азии и США обратились к Иену Макдональду, генеральному директору Каспийского трубопроводного консорциума и его акционерам. Экологи просят приостановить прокачку по трубопроводу углеводородов с Карачаганакского газокон-денсатного месторождения из-за негативного воздействия проекта на жителей России и Казахстана.

В обращении говорится: «Десятки тысяч местных жителей страдают из-за вредных выбросов в атмосферу с Кара-чаганакского месторождения». Ответственна компания «Карачаганак Петролеум Оперейтинг» в составе четырех акционеров. Не так давно участник этого обращения – организация Crude Accountability – попросила Международную финансовую корпорацию использовать факт ее займа российскому «ЛУКОЙЛу», входящему в КПОК. У экологов нет отдельных претензий к россиянам, они хотят, чтобы кредитор заставил весь консорциум уделять больше внимания безопасности проекта.

То есть налицо тенденция: не достигая результатов во внутриказахстанских дискуссиях с КПОК, экологи хотят поставить его в неловкое положение перед партнерами, международным деловым сообществом, мировой прессой. Хранители природы переносят политическое противоборство из района добычи на мировую арену. Скорее всего, к таким же мерам давления экологов должны быть готовы и другие нефтяные инвесторы в Казахстане, Каспийском регионе в целом.

Повлияет ли экологический вопрос отрицательно на вопрос строительства подводного трубопровода, сказать с уверенностью невозможно. Опрошенные автором эксперты высказывают противоположные мнения. Так, один высокопоставленный представитель Казахстана в Каспийском трубопроводном консорциуме неофициально заявил, что, по его мнению, Россия «может запросто разыграть экологическую карту и не дать Казахстану построить трубу, если в этом будет для России необходимость». Другой же эксперт, бывший топ-менеджер компании RAMCO, уверен, что экологический вопрос не станет помехой для Казахстана, так как трубопровод может быть проложен далеко от российской части Каспия.

В любом случае, однако, очевидно, что хотя бы на уровне капитальных затрат экологи могут значительно повлиять на проекты. Это было ярко продемонстрировано недавно на морском проекте Сахалин-2. Усилиями экологов Европейский банк реконструкции и развития принял решение отказаться финансировать второй этап проекта Саха-лин-2 из-за проблем с вопросом о воздействии проекта на экологию региона. В результате, по оценкам экспертов, для компаний-разработчиков это сильно повысит расходы на привлечение кредитов и будет стоить дополнительно многие сотни миллионов долларов.

В исследовании были рассмотрены все основные факторы, которые могут, в первую очередь с экономической точки зрения, повлиять на возможный выбор Казахстаном одного или ряда экспортных путей для своей большой нефти, производство которой ожидается в ближайшие несколько лет.

Мы увидели, что мировая конъюнктура спроса и цены на нефть, а также местоположение Каспия (и Казахстана как его части) благоприятны для республики, даже несмотря на то, что в мировом значении доказанные ресурсы региона несравнимы с основными производителями нефти. Благоприятен для Казахстана и прогноз роста добычи: несмотря на наличие некоторых структурных трудностей (таких как организация работ международных компаний на шельфе), в отличие от России и Азербайджана производство нефти идет стабильно по нарастающей. Это дает дополнительный стимул для более активной позиции Казахстана в отношении стран-транзитеров. Как мы видели, «игры» с тарифами крайне многообразны, и хотя по определенным совокупным условиям некоторые южные маршруты выглядят теоретически более привлекательными, на практике все стороны, стремясь к диверсификации источников получения сырья, его транзита и сбыта находят самые разные способы конкурировать между собой.

В этом смысле можно согласиться с экспертным мнением Камиля Закирова, который считает, что «базируясь на одной цене тарифов, в долгосрочной перспективе невозможно просчитать, насколько выгоден тот или иной маршрут. Из-за большого количества внешних и внутренних факторов, способных изменить за достаточно короткое время уровень тарифа на определенном маршруте от начальной точки А до конечной точки Б, такой подсчет превращается в бесплодную попытку решить уравнение с огромным количеством переменных, каждая из которых может сильно варьироваться».

Г-н Закиров подчеркивает, что многие специалисты могут возразить и сказать, что такие вопросы (уравнения с большим количеством неизвестных) решаются относительно легко при помощи различных математических и статистических инструментов, например Monte Carlo Simulation. При данном подходе сначала определяется удельный вес каждого из факторов, влияющих на принятие решения, и затем компьютер просчитывает все возможные варианты. Допустим, есть миллион сценариев и тысяча разных ответов, то есть один из ответов «выскочил» только один раз, а другой – триста раз. Соответственно те ответы, которые выскакивали чаще, имеют больший предположительный шанс успеха. Такие расчеты и моделирование имеют место, и целые институты работают над ними, однако в реальном мире теоретические выкладки остаются лишь уделом исследователей и решения зачастую принимаются исключительно волевым способом.

Поэтому многофакторность уровня привлекательности того или иного экспортного пути делает рациональным только относительно краткосрочный прогноз.

В этом смысле решать сейчас вопрос стоимости возможной транскаспийской трубы Актау – Баку, ее привлекательности и заполняемости в 2010 году представляется преждевременным: за пять лет слишком много факторов, кажущихся сейчас стабильными, могут измениться. Но некоторые вещи все же можно сказать с определенной долей уверенности.

Очевидно, что поставщики восточнокаспийской нефти не отказались от российских путей, но в случае хоть сколько-нибудь серьезных проблем с северным соседом у них есть несколько путей про запас, самый главный из которых – экспорт через Кавказ. Также ясно, что еще долгое время, как минимум до 2010, если не 2015 года, большая часть нефти, не попавшая в российские трубы, поплывет на танкерах, флот которых будет бурно расти. Только опыт многолетнего использования танкерного и сервисного флотов сможет дать необходимую аналитическую пищу для казахстанских руководителей относительно одобрения или запрещения строительства транскаспийского трубопровода. В любом случае главную роль при принятии этого отдаленного решения будет, по всей видимости, играть политическая конъюнктура, а также сравнительный экономический и экологический анализ всех возможных вариантов.

Политические факторы главенствуют на Каспии, и они крепко взаимосвязаны с экономическими. Нужно понять: насколько руководство стран региона, а также ЕС и США будет «зацикливаться» на каких-то из них с маниакальной последовательностью, а где сможет находить взаимоприемлемые исходы. Будут ли США и ЕС давить на каспийские страны, чтобы окупить затраты на Баку – Тбилиси – Джейхан? Запуск нефтепровода означает завершение целого этапа. Отныне страны Каспийского региона окончательно и напрямую включены в мировую экономику. Западные корпорации добывают здесь нефть, а труба позволяет беспрепятственно перекачивать ее на мировой рынок.

Значит ли это, что теперь инвесторы проекта захотят любой ценой защищать свое детище по сценарию «через экономику приходит политика»? Недавно объявленная США программа размещения мобильных сил вдоль трубопровода и «каспийской охраны (стражи)», например, предполагает формирование сети подразделений спецназа и полицейских сил в прикаспийских странах, которые могли бы быстро реагировать на возникновение чрезвычайных ситуаций, включая угрозы нападения террористов на нефтепровод Баку – Джейхан. Приведет ли это к созданию военных баз, к контролю (или даже смещению в случае нестабильности) режима Ильхама Алиева? Как к этой военной активности отнесется главный ее адресат – Иран?

Однако включение нефтепровода означает не только усиленный контроль американских военных за территориями Азербайджана и Грузии.

Ясно, что в недалекой перспективе Баку – Джейхан явится в том или ином виде дорогой в Центральную Азию. Но есть опасность, что по мере того, как с востока на запад по нефтепроводу будет течь нефть, в обратном направлении может начать двигаться протестный заряд «цветных революций».