Юрий Жуков - Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе

Есть версия о том, что польские списки были наспех написаны в 90-е годы.

У меня есть своя гипотеза. Всем хорошо известно, что из-за плохой работы НКВД немцы захватили смоленский областной архив, там были документы обкома партии и НКВД. И вполне возможно, что в материалах НКВД были списки польских военнопленных, которые переправляли с запада на восток, в Ворошиловградскую и Калининскую области. Вот эти списки, возможно, и были. Я считаю, что решить вопрос о списках сегодня необходимо двум сторонам — Польше и нам. Каким образом? Поляки должны представить списки кадровых офицеров на 1 сентября 1939 г., далее они должны представить списки офицеров-резервистов, призванных в связи с нападением Германии на Польшу. Они должны показать списки армии генерала Андерса, плюс какое-то количество польских офицеров было в дивизии Костюшки и первой армии Войска польского. Сопоставлением этих списков мы можем определить, сколько же действительно пропало польских генералов и офицеров. При этом из этих списков нужно исключать жандармов, они к армии не имели отношения, исключать работников польских спецслужб и лагерей, а их было немало, где они издевались над польскими, украинскими и белорусскими коммунистами. И сотрудников польской разведки. Поляки очень любят говорить о том, что под Катынью погиб цвет интеллигенции. Общие слова никого не интересуют. Список дайте, кто, по-вашему, являлся цветом польской интеллигенции и пропал? И почему этот цвет мог оказаться в рядах армии? Обычно цвет интеллигенции, даже в самые сложные годы, в СССР, во время войны, не то, что не призывали на фронт, а, наоборот, в 1943 г. отправили доучиваться в институты всех студентов, профессуру. Руководство страны понимало, что нельзя оставлять на фронте таких людей — это цвет будущей нации. Если мы их потеряем, страна исчезнет. Как поляки так могли поступить?

Немецкие «вальтеры» и веревка как доказательство того, что расстреливали именно немцы, польской стороной и некоторыми нашими так называемыми «правозащитниками» опровергается: мол, сотрудники НКВД тогда просто купили все в Германии.

Правозащитники должны представить документы о покупке СССР «вальтеров», определенного количества патронов и т. д. Правозащитники должны первыми быть в соблюдении правовых норм. Обвинение не может быть голословным, сначала доказательства, потом обвинения, а потом приговор суда, по которому следует виновность. Нет никаких товарных накладных ни на «вальтеры», ни на патроны, ни на бумажные веревки, пусть они найдут и представят в суды. Не найдут — тогда обязаны забыть об этом! Более того, наши правозащитники любят опираться на нормы западного права. На западе в судах запрещено ссылаться на то, что ты слышал от кого-то. Вся система обвинения наших правозащитников основана на такой системе — одна бабушка сказала, к тому же давно умершая, и сказала тому человеку, который тоже давно умер. Правозащитникам лучше помолчать о катынском деле.

А сколько погибло красноармейцев в польском плену?

Цифры разные, потому что число попавших в плен мы сами установить не могли. Приблизительные цифры — до 60 тыс., это то количество людей, которое находилось в частях Красной Армии, которые сражались на Висле, потерпели поражение, были взяты поляками в плен и не вернулись на родину. Какая-то часть вернулась, но примерно 60 тыс. так и остались на польской территории. Сейчас я на месте поляков снял бы все судебные иски о выплате нам. Почему? Потому что тогда в ответ поляки могут дождаться таких же исков родственников замученных поляками в их концлагерях наших красноармейцев.

Когда дело о Катыни можно будет считать закрытым?

Для меня, как для историка, точка в этом деле будет поставлена только тогда, когда будет три документа. Первый — решение суда о том, что такое-то количество офицеров плюс их имена, приговорены к смертной казни. Второй документ, подтверждающий вынесение смертного приговора, и третий — свидетельство о смерти, что обязательно во всех таких случаях. Пусть появятся эти три документа, тогда соглашусь с версией поляков, которая пока ничем не подтверждена. Пока нам этих документов никто не представил. Поэтому любой суд в Париже, Вашингтоне, Лондоне, Мадриде не станет рассматривать это дело, и никто никогда не заявит об этом всерьез. Только наши правозащитники и позволяют себе такое.

Беседу вела Евгения Косматулина

Публикуется по: Отечественная история, № 1, 1999 г.

Публикуется по: Политический журнал, № 7, 1 марта 2004 г.

Публикуется по: Политический журнал, № 15, 26 апреля 2004 г.

Публикуется с небольшими редакционными поправками по: Вопросы истории, № 1, 1995.

Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 17, оп. 3, д. 2181, л. 135–137; д. 2182, л. 3; д. 2183, л. 2–4; д. 2177, л. 46; д. 2185, л. 14.

Заседания Верховного Совета СССР (первая сессия). Стеногр. отчет. М., 1946, с. 328–329; Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 5446, on. 1, д. 275, л. 35, 121–122.

РГАСПИ, ф. 17; оп. 3, д. 2185, л. 2–4.

Подтверждено К.С. Кузаковым, в то время заместителем начальника управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2187, л. 3; оп. 125, д. 377, л. 59, 65–68; д. 405, л. 32–46; д. 483, л. 4–5; оп. 117, д. 627, л. 141–142.

КПСС в резолюциях… Т. 8. М., 1985, с. 39–48.

РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2188, л. 96–98.

Хрущев Н. С. О культе личности и его последствиях // Известия ЦК КПСС, 1989, № 3, с. 163.

РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2193; л. 10, 32–37; ф. 629, on. 1, д. 95-а, л. 182–183; д. 2194, л. 11, 17; д. 2191, л. 89; д. 2194, л. 11.

РГАСПИ, л. 45; д. 2195, л. 22, 31, 36; д. 2196, л. 47–48; д. 2200, л. 2; д. 2201, л. 28–29.

РГАСПИ, д. 2199, л. 11; Источник, 1994, № 2, с. 92–93.

РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2200, л. 31; д. 2202, л. 23; Центр хранения современной документации (ЦХСД), коллекция, ф. 89, перечень 60, док. 26, л. 2.

РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2201, л. 32; д. 2202, л. 33; ф. 629, on. 1, д. 98, л. 1; ф. 17, оп. 3, д. 2204, л. 14, 35–36, 58, 107–116, 60, 67.

РГАСПИ, д. 2205, л. 14, 64, 29; д. 2206, л. 47; д. 2207, л. 44, 55; д. 2208, л. 11; д. 2198, л. 4–5.

Там же, д. 2210, л. 78, 4–5, 11, 89; д. 2211, л. 3, 81, 93; д. 2208, л. 98; д. 2214, л. 6–7, 14, 32.

РГАСПИ, д. 2221, л. 56; д. 2223, л. 2; д. 2224, л. 66; д. 2219, л. 84–85; д. 2225, л. 10.

РГАСПИ, д. 2224, л. 85, 92; д. 2225, л. 16, 39; д. 2227, л. 134.

РГАСПИ, д. 2229, л. 57; д. 2232, л. 133; д. 2231, л. 78; ЦХСД, коллекция, ф. 89, перечень 18, док. 18, л. 2, 3–5, 8; РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2233, л. 41.

Публикуется по: Вопросы истории, 1996 г., № 5–6.

Правда, 4.III.1953.

Вопросы истории, 1992, № 2–3, с. 93.

Аыилуева С. 20 писем к другу. М., 1990, с.10.

Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ), ф. 2, on. 1, д. 127, л. 35–37; д. 24, л. 1–2.

РГАСПИ, ф. 4, оп. 9, д. 383, л. 1–7.

Там же, ф. 2, on. 1, д. 26, л. 8.

Источник, 1994, № 1, с. 107–111.

РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 12, л. 1.

Источник, 1994, № 1, с. 107–110.

Правда, 6111.1953.

Правда, 10.III.1953.

Постановления Совета Министров СССР за март 1953 г., б. м., б. г., с. 197; РГАНИ, ф. 2, on. 1, д. 26, л. 1.

РГАНИ, ф. 2, on. 1, л. 2–3, 9.

Заседания Верховного Совета СССР, третья сессия. М., 1947, с. 22; там же, третья сессия. М., 1952, с. 25; Зверев А.Г. Записки министра. М., 1973, с. 248–249.

Правда. 16.III.1953.

РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 32, л. 7.

Правда, 1.IV и 2.IV.1953.

РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 32, л. 12–17, 24.

Правда, 25.IV. 1953.

Там же, 21.IV и 2.V.1953.

Правда, 14. V. 1953.