Юрий Липовский - Самоцветное ожерелье Гоби

— Близнецов!

— Это хорошо! Значит, твой камень — сердолик, он твой спутник-талисман, носи его всегда с собой на руке или в кармане — это безразлично, лишь бы он был рядом и постоянно подпитывал твою биоэнергию.

Я знаю, придет время, когда ты отбросишь все сомнения, вспомнишь все рассказанное мной и в твоей душе загорится огонек Истины, к которой ты стремишься. И вот тогда ты вслушайся в себя, забудь на время все насущные дела, и свершится чудо: ты внезапно ощутишь в себе пульсирующие потоки «ци», идущие из области Хара.[27] Сильная и светлая энергия наполнит все твое существо, и ты почувствуешь необычайный прилив Радости, Чистоты и Веры. Это будет означать, что все твои энергетические центры открылись, все твое биополе включилось в работу и готово войти в контакт с различными природными энергоструктурами. Большой неизведанный путь откроется перед тобой — иди смело по этому пути, и ты познаешь еще много удивительного, чем так богата Природа!

И снова дорога, ведущая в синеющий на горизонте Монгольский Алтай. Где-то далеко впереди нас ждут встречи с другими замечательными монгольскими самоцветами — бериллом, цветным турмалином, горным хрусталем…

Позади — великая Гоби, здесь, в предгорьях Монгольского Алтая, оканчиваются ее обширные владения. Под колесами нашего вездехода еще шуршит гобийская каменистая земля. Она, как всегда, слепит многоцветьем агатов, халцедонов и кремней — этих «окаменелых цветов» пустыни. На нашем пути появляется стайка белоснежных юрт — последняя стоянка гобийских скотоводов. Останавливаемся и заходим в юрты, с наслаждением пьем прохладный кумыс и тараг — напиток из овечьего молока, чем-то напоминающий наш кефир. Ведем неторопливый разговор с радушными и улыбчивыми кочевниками о погоде, о скоте, о воде и полезных ископаемых, которые ищет где-то поблизости наш собрат геолог.

После короткой передышки — снова дорога. Гобийские кочевники в своих белоснежных юртах остаются далеко позади, затерянные среди бескрайних просторов Гоби. Однако им неведомы чувства одиночества и боязни перед этим безлюдным и суровым с виду пространством. Здесь их дом, здесь их земля, на которой жили их предки, живут они сами и надеются, что всегда будут жить люди.

«Чем жив человек? Тем, что оставил на земле его отец, тем, что делает он сам, тем, что сделают его дети» — так гласит монгольская пословица. В Гоби живут и работают люди. Они разводят скот, ищут в пустыне воду, обводняют и озеленяют бесплодную равнину, охраняют диких животных, создают уникальные природные заповедники, словом, делают все, чтобы сохранить эту землю чистой и прекрасной. Пусть сбудутся их надежды и чаяния, пусть оставят они будущим поколениям эту землю такой, какая она есть! И тогда Гоби навсегда останется желанной жемчужиной Центральной Азии, она будет привлекать художников и поэтов, искателей природных богатств и древних культур. Она будет ободрять многих людей своей чистотой, отрешенностью и фантастическими красками.

Гоби оставила глубокий след и в моем сердце. С этой землей, с ее самоцветами за многие месяцы своих незабываемых путешествий я уже породнился. В Гоби мне посчастливилось искать многие самоцветы, порой здесь решались увлекательные геологические задачи, во многом определившие мои дальнейшие интересы и судьбу. В Гоби я повстречался со многими интересными, можно сказать замечательными, людьми — мудрыми кочевниками, дарханами, астрологами и туристами. Здесь я лучше узнал своих товарищей и коллег — монгольских геологов, здесь проверялась и крепла наша дружба. Без всего этого, наверное, не было бы у меня ни геологических удач, ни ярких воспоминаний, которые я сохраню навсегда.

Итак, наш путь продолжается в далекий и неведомый Монгольский Алтай. А сейчас пришло время расстаться с Гоби. Наш неразлучный спутник Дашвандан останавливает машину, и мы выходим. Я опускаюсь на желто-серую пыльную и колючую от щебня землю, вглядываюсь в нее, перебираю разноцветные камешки, отбираю два-три и, завернув их, кладу в карман — на память об этой сказочной земле.

— Дза, баяртай, Говь! До свидания, Гоби! До новой встречи!

Бодог — мясо сурка-тарбагана, которое готовится на костре в собственном соку, для чего тушка набивается раскаленными камнями.

Дархан — мастер-художник

Хара-Хото — древний тангутский город XI–XIII вв. в Гоби, открытый экспедицией П. К. Козлова.

Все фотографии в этой книге, за исключением сердолика с клинописью, — А. Сарычева.

Хадак — широкая голубая лента из тонкого шелка, которую подносят в знак глубокого уважения и дружбы, держа на вытянутых руках

Сайр — безводное сухое русло в пустыне

Гуанз — столовая.

Лама — буддийский монах. Ламаизм — «желтая вера», монголо-тибетская разновидность буддизма.

Лу — дракон (динозавр)

Надом — традиционный монгольский праздник со спортивными соревнованиями. Отмечается ежегодно 11 июля, в день победы Народной революции.

Акик — одно из восточных названий сердолика.

Лта-на-Сдуг — прекрасный на вид (тибет).

Бодхисатва — буддийское божество

Хульчи — сказитель.

Бурхан — бог, будда.

Та-жень — по-китайски — большой человек.

Урга — старое название Улан-Батора.

Дацан — буддийский монастырь.

Усан болор — по-монгольски — горный хрусталь.

Богдо-Ула — живописная гора в окрестностях Улан-Батора.

Чакрам — энергетический центр или узел в теле человека.

Ха Шин-хан — китайский бог смеха и здоровья.

Ю-ши (кит.) — нефрит.

Чон-жи (кит.) — кальцит.

Чжэнь (кит.) — акупунктура, или иглоукалывание.

Карма — в буддизме совокупность хороших и плохих поступков, совершенных в прошлых рождениях, формирующая судьбу человека в настоящем рождении.

Хара (инд.) — энергетический центр в области живота.