Виталий Смирнов - Загадки колдунов и властителей

Среди балканских славян манихеев называют богомилами по имени местного манихейского патриарха болгарского попа Богомила (X век). В южносербских землях, где население находилось под сильнейшим влиянием греческого православия, богомильство не получило значительного распространения, но в Боснии семена ереси упали на благодатную почву. Объясняется это тем, что религиозное сознание боснийцев было подорвано многовековой борьбой между Восточной и Западной церквями. Богомильство получило в Боснии столь широкое распространение, что многие историки прямо называют его "боснийской церковью". Такие легендарные правители Боснии, как Кулин (умер в 1204 году) и Матвей Нинослав (вторая четверть XIII века) исповедовали богомильство.

Далее, через венецианские владения на далматинском побережье манихейство проникло в Северную Италию, где распространилось под названием "патаренства". В дальнейшем из Италии манихейская ересь стремительно охватывает южнофранцузские земли.

Как бы ни назывались манихеи — катарами, вальденсами или альбигойцами во Франции, патаренами в Италии, богомилами на Балканах, "детьми вдовы" в Византии или стригольниками на Руси, — речь идет об одном и том же вероучении. Манихейские общины по всей Европе поддерживали между собой достаточно прочные связи, чему ниемало способствовало широкое распространение ереси среди купцов, занятых международной торговлей. Фактически в XIII столетии в Европе сформировалась "альтернативная" христианству церковь со своими общинами, иерархией, епископами и единым центром в Боснии, где, по альбигойским источникам, скрывался катарский папа, незримо правящий своей теневой империей.

Исходя из этого, нетрудно предположить, куда подевались катарские святыни из Монсегюра, по сей день разыскиваемые наивными кладоискателями. Они вернулись туда, откуда их привезли, — на Балканы.

В течение долгого времени альбигойские войны рассматривались историками как акт невероятной жестокости, совершенной католической церковью и французской королевской властью над невинными иноверцами. Но сегодня, оглядываясь на прошлое с высоты прошедших веков, можно смело утверждать, что, уничтожив катарскую ересь, Франция избежала очень большой опасности в преддверии тех тяжких испытаний, которые выпали на долю французского народа и государства в XIV–XV веках (Столетняя война). К чему может привести наличие в государстве "параллельной" христианству церкви во время угрозы внешнего завоевания, можно проследить на примере той же Боснии.

Когда в XIV веке турки вторглись на Балканы, им потребовалось несколько десятилетий, чтобы покорить славянские народы полуострова. Босния же, ослабленная ересью и постоянным противостоянием между богомилами, православными и католиками, была завоевана османами за месяц. И не в ходе боевых действий, а в результате массовых измен боснийских воевод-богомилов. Изменой был пленен и последний король независимой Боснии Стефан Томашевич. Буквально через десять лет после установления турецкой власти над Боснией в источниках того времени полностью исчезает всякое упоминание о богомилах. Это объясняется тем, что богомилы массово перешли в мусульманство, тем самым на несколько столетий обеспечив себе господствующее положение среди покоренного турками христианского населения. Подавляющее большинство современного мусульманского населения Боснии — это потомки принявших ислам богомилов. Можно предположить, что современное религиозное противостояние между христианами и мусульманами в Боснии, вылившееся в кровопролитную войну, имеет значительно более древние корни, чем принято считать.

В представлении большинства современных людей Средние века ассоциируются с междоусобными феодальными войнами, придворными заговорами, церковным мракобесием и, конечно же, с инквизицией и процессами над ведьмами и колдунами. Костры, на которых монахи-инквизиторы сжигали несчастных, подозреваемых в ведьмовстве, стали для европейцев символом целой эпохи.

Но вот что поразительно: до середины XV века обвинения в колдовстве выдвигались церковными судами крайне редко. Первый ведьмовской процесс документально зафиксирован в 1274 году в Лангедоке. Случались они и в последующем, но были скорее исключением, чем правилом. Более того, в течение многих веков западная церковь рассматривала веру в ведьм и колдунов как опасное суеверие и приравнивала к впадению в ересь. Постановление Патернборнского синода в 785 году прямо гласило: "Кто ослепленный дьяволом подобно язычнику будет верить, что кто-либо может быть ведьмой и на основании этого сожжет ее, тот подлежит смертной казни". Позже император франков Карл Великий придал этому постановлению силу государственного закона.

Первый фундаментальный труд по демонологии, своего рода руководство по выявлению и преследованию колдунов и ведьм, появился только в 1487 году. Он назывался "Молот ведьм", и его авторами были немецкие монахи-инквизиторы Яков Шпренгер и Генрих Инститор. Они написали эту книгу по заказу Ватикана, прекрасно понимали, что труд их первый в этом роде и, похоже, сами недоумевали, почему возникла необходимость в подобном произведении. Во всяком случае, они высказывали предположение, что в старину ведьм вообще не было, но они появились позже из-за ослабления религиозности и общего падения нравов, и число их умножается, а способность творить зло увеличивается. Характерно и то, что инквизиционные трибуналы долгое время отказывались рассматривать дела о ведьмовстве. Инквизиторы заявляли, что их дело бороться с ересями, а колдуны и ведьмы, если они даже поклоняются дьяволу, самим этим, не отрицают веру в Бога и не искажают христианской догматики. Потребовалось специальное постановление Ватикана, приравнявшее колдовство к ереси.

Первая вспышка "охоты на ведьм" произошла в Германии и захватила юго-западные земли. Первый пик преследований за колдовство в этих краях приходится на 1440–1560 годы, тогда было казнено более 100 человек. Второй — с 1562 по 1600 год (казнено 1500 человек). Третий пик пришелся на 1662–1665 годы (сожжено более 2000 человек). Весьма свирепыми были преследования за колдовство в рейнских землях, а также в Саксонии, Брауншвейге, Гессене и Тюрингии.

Из Германии гонения на ведьм перекинулись в пограничные Эльзас и Лотарингию и на Францию в целом. Далее количество ведьмовских процессов нарастает по всей Европе, но нигде они не достигали такого размаха, как в Германии.

Считается, что сожжение за ведьмовство более всего было распространено в католических феодальных государствах. Но это неверно. В протестантско-буржуазной Швейцарии с начала XVI до середины XVII века было уничтожено ведьм в два раза больше, чем за тот же период в католических Испании и Италии вместе взятых. В Женеве только в 1542 году было сожжено 500 человек. В Англии расцвет "охоты на ведьм" приходится на правление короля Генриха VIII, который разорвал отношения с папским Римом, а позже протестанты-пуритане перенесли традиции "охоты на ведьм" в колонии Северной Америки (процесс салемских колдуний). Очевидно, что в отношении ведьм протестантские судьи мало чем отличались от инквизиторов. Более того, положения, касающиеся преследований за колдовство и занятие черной магией, юристы протестантских государств зачастую списывали с трудов католических демонологов, в первую очередь с того же "Молота ведьм".

Позже количество людей, погибших в результате преследований, было многократно преувеличено, достигая невероятной цифры в 9 миллионов человек, которая приводится в трудах иных историков. Скорее всего, правы те исследователи, которые называют цифру 140–170 тысяч человек за триста лет. Но и эти цифры, учитывая не очень многочисленное население средневековой Европы, огромны.

Большинство историков связывают вспышку "охоты на ведьм" в XV–XVII веках с истерией, охватившей часть католических и протестантских священнослужителей в связи с расколом в западной церкви, реформацией и общим разрушением традиционных религиозных устоев в европейском обществе. Жертвы же гонений рассматриваются как невинные люди, попавшие в руки палачей по воле случая, злобности церковников или по доносу и оговорившие себя под пыткой. Некоторые исследователи склонны рассматривать их как душевнобольных, галлюцинировавших наяву и вещавших в состоянии умопомрачения.

Наше время опровергает эти оправдательные построения. Ныне во всем мире легально действуют сотни сатанистских сект и сообществ черных магов, тысячи людей открыто, не таясь, называют себя ведьмами и колдунами. Некоторые из них скорбят о том, что в Средние века их собратья и коллеги подверглись преследованиям со стороны христианских церквей. Выходит, пятьсот лет назад ведьмы и колдуны, подобные нынешним, были, и на кострах инквизиции гибли отнюдь не невинные душевнобольные.