Гейл Двоскин - Не в деньгах счастье

Когда мы начинаем подниматься на шаг выше от апатичного состояния, то приобретаем большую способность действовать. Затем наши проблемы проявляют себя во внешнем мире, и начинает казаться, что целый мир обрушился на нас. Но это на самом деле процесс перехода от апатичного состояния к началу действия. Когда мы переходим в это состояние апатии-действия, то начинаем действовать — с настроением то апатичным, то активным, однако действия наши чаще деструктивны. Мы становимся деструктивными к миру и к себе, у нас как будто появляется больше проблем, и все идет хуже, чем раньше. Кажется, что мы пятимся назад, однако наделе мы двигаемся вперед, поскольку апатия-действие — более высокое состояние, чем апатичное ничегонеделание.

На шаг выше апатии-действия лежит стадия действия, при котором мы одновременно бываем конструктивными и деструктивными. Еще один шаг приведет вас к состоянию действия-бытия, при котором мы вершим большие дела и наши поступки сугубо конструктивны. Еще выше находится состояние бытия: не нужно больше ничего делать, нужно просто быть, существовать.

Современный мир пребывает в стадии апатии-действия. Он перешел в это состояние, и поэтому налицо больше проблем. Хотя и кажется наоборот, речь идет о продвижении вперед, о шаге от стадии 1 к стадии 2.

Эти стадии роста представлены на следующей странице.

БЕЗДЕЙСТВИЕ — ВНУТРЕННЕЕ ДЕЙСТВИЕ

ДЕЙСТВИЕ

БЕЗДЕЙСТВИЕ

ВОПРОС: Речь идет о мире в целом или о людях и их поисках, которые оказались вовлеченными в процесс?

ЛЕСТЕР: И о тех, и о других. Мы все вовлечены в процесс. Можно увидеть выражение этого процесса в расовых проблемах, волнениях и забастовках, подростковой преступности, во Вьетнаме, в Африке. Это повсюду. Это часть развития мира (стадия 2).

ВОПРОС: Значит ли это, что люди сегодня более развиты, чтобы справляться с мировыми проблемами?

ЛЕСТЕР: Люди более развиты, но не для того, чтобы справляться с проблемами мира, а для того, чтобы предпринимать некие действия по их решению. То, как люди пытаются справляться с проблемами, — деструктивный путь. Проблемы можно решать путем переговоров, и только так. Однако состояние, в котором пребывает мир, т. е. апатии-действия, — шаг вперед по сравнению с более низкой стадией чистой апатии с ничегонеделанием. Современный мир находится в медленной стадии Бытия (стадия 2). Это материалистичный век.

Примерно к 1700 г.н. э. мы вышли из более низкого уровня, периода физической, животной чувственности, в котором жили лишь ради того, чтобы удовлетворять свои аппетиты. Вы знаете, что собой представляло средневековье. Мы теперь находимся во втором периоде, где имеем возможность пользоваться более тонкими, более высокими с точки зрения культуры вещами, и мы по-прежнему испытываем боль, сопровождающую переход из первого периода развития во второй. Но и второй уровень нельзя назвать периодом высокой духовности. Да, мы добились больших успехов в науке. Третий период начнется с понимания, что это ментальный мир и что все мы связаны друг с другом. Мы любим друг друга все больше и перестаем драться. Четвертый период — стадия, когда человек целиком осознает свое пребывание в Боге, что пребывание его и любого другого человека и есть Бог. И осознает, что он — свободное безграничное существо.

Эти четыре периода — суть железная, бронзовая, серебряная и золотая эры, о которых говорили древние греки. (Пятая стадия пребывает за пределами данного мира, но достижима внутри него.) Однако в любое время человек может перейти в высшее состояние. Не нужно оставаться на том же уровне, на каком пребывает мир, и те из нас, которые встали на дорогу, поднимаются все выше. Разве нам не повезло?

ВОПРОС: Даже со всеми проблемами этого мира?

ЛЕСТЕР: Конечно. Для людей во всем мире все выглядит безнадежно. Они чувствуют себя бессильными, но мы с вами знаем выход. Какие бы страдания ни пытался причинять нам мир, мы знаем, что выход есть. У нас есть надежда и дорога к ней.

И какова же она? Не искать в мире счастья, а смотреть туда, где счастье пребывает всегда: внутри нас, внутри нашего сознания. Безграничное счастье — наше естественное состояние. Мы по неведению лишились его, наложив всевозможные ограничения: мне нужно это, мне нужен он, мне нужна она, и если я не получаю то, что мне нужно, мне плохо, я в беде. Вырасти можно, лишь освободившись от этих ограничений и чувства неудовлетворенности или, иными словами, проникнув внутрь себя и постигнув ту безграничную сущность, коей мы являемся.

Всякий раз, когда мы попадаем в беду, сталкиваемся с проблемой, то становимся лишь нашим ограниченным эго. Мы пытаемся выразить наше «я» через ограниченное эго, а оно слишком узкое: и мы оказываемся зажатыми, как в тисках, и нам больно. Поэтому если возникает проблема, правильнее спросить себя: «Что я делаю? Как вызываю проблему своим ущемленным эго?» Если ответ приходит на ум, вы вытаскиваете мысль, первопричину проблемы, из подсознания в сознание. Как только мысль осознана, вы свободны от нее.

Если же вы не освобождаетесь так, то все остается в области подсознания. Либо мы делаем мысль осознанной и освобождаемся от нее, либо — и это более высокий и лучший способ — осознаем с достаточной силой, что мы — наше «я». Когда знаем, что мы — это наше совершенное «я», то не ограничиваем тело и разум, и тогда все проблемы мгновенно разрешаются сами собой. Звучит категорично, когда я говорю, что любая проблема, любая неурядица определяется нашим эго, но это правда, как вы сами поймете. Когда вы — просто свое «я», не существует проблем, нет ничего, что не укладывалось бы идеальным образом в общую гармоничную картину без всякого усилия. Чем больше вы слушаете собственное эго, тем труднее добиться чего-либо, тем меньше в вас гармонии и тем горестней несчастья. Говорю вам, все это очень просто.

А вот что непросто, так это освободиться от привычки упорствовать в желании быть собственным эго, собственным маленьким «я». Эта привычка весьма прочна. Она укоренилась за тысячи лет. Мы сейчас пытаемся освободиться от нее, однако это нелегко, поскольку она укоренялась в нас в течение долгого времени. Вместе с тем стоит нам принять твердое решение избавиться от нее, и мы в состоянии это сделать. Если же мы говорим, что не можем освободиться, это потому, что на самом деле мы вовсе и не желаем от нее избавляться. Наше желание избавиться от привычки оказывается недостаточно сильным.

Не слишком ли я упрощаю? Я и говорю с вами потому, что знаю, сколько всего из этого вам уже доводилось слышать. Вам, вероятно, все это рассказывали различными способами, с большим количеством деталей, за которыми истину лишь труднее увидеть. Однако надо помнить, что коль скоро мы приняли эту истину и осознали всю ее простоту, то остается лишь все это проделать практически. Никто не сделает это за нас.

ВОПРОС: У меня есть подруга, у которой много проблем. Она католичка и очень набожная. Когда жизнь становится совсем невыносимой, и она теряет надежду, когда она оказывается на самом низу, в этот самый момент что-то происходит и все идет на поправку.

ЛЕСТЕР: Почему же ей надо опускаться до самого низа?

ВОПРОС: Ну… она верит и знает, что…

ЛЕСТЕР: Нет, она не верит, и набожной ее назвать тоже нельзя. В этом ее беда. Понимаешь, вера заставила бы ее освободиться и уповать на Бога. Если бы она была набожной, смиренной и кающейся, это привело бы к тому же. Внешне она такая, какой ты ее описываешь, но внутри — такая, как я говорю. Понимаешь, она пытается держать все под контролем, а это противоречит принципу освобождения и упования на Бога.

ВОПРОС: Она же молится.

ЛЕСТЕР: Да, она молится, но она хочет, чтобы все получалось по ее желанию. Она обнаружила, что ее молитвы не помогают ей. Если вы отдались во власть Богу, вам не нужно молиться. Нужно освободиться и уповать на Бога. Когда она освобождается и уповает на Бога? Когда уже не в состоянии сделать что-либо самостоятельно. В крайности она освобождается — и тогда-то все и решается само собой. Видите? Когда все доходит до крайности, она думает: «О, я ничего больше не могу сделать!» И тогда она освобождается и уповает на Бога. Укажи ей на этот момент, и она сама поймет свою проблему и сможет впредь сознательно пользоваться данным правилом.