Александр Щипков - Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Александр Щипков - Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики, Александр Щипков . Жанр: Психология. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Александр Щипков - Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики
Название: Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 6 март 2020
Количество просмотров: 190
Читать онлайн

Помощь проекту

Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики читать книгу онлайн

Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики - читать бесплатно онлайн , автор Александр Щипков
1 ... 8 9 10 11 12 ... 17 ВПЕРЕД

Надо признать, что в левом общественно-научном дискурсе традициологическая линия, к сожалению, сегодня не является одной из главных. А взгляд на традицию, соответственно, не может считаться вполне программным. Но не исключено, что в ближайшем будущем феномен традиции займёт одно из главных мест в левом интеллектуальном поле, а сама традициология будет развиваться на стыке социалистического (социально ориентированного) и консервативного направлений мысли, при этом сохраняя свободу от застарелых стереотипов правого взгляда на проблему.

«Борьба за традицию»: новая форма политической легитимации

Традиция – неоценимый капитал истории. Это механизм поддержания моральных норм и накопления идеалов коллективного опыта, культурных и социальных достижений. С точки зрения современной традициологии именно традиция делает возможным «обоснования социальным субъектом выбираемого будущего поведения через референцию к авторитету прошлого» [12, c. 5].

Главная проблема в освоении этого ресурса в РФ и других «развивающихся» странах (по другой терминологии – полупериферийных) связана с идеологическими догмами рыночного общества. Точнее, с серьёзными потерями правящего корпоративно-олигархического слоя в случае замены либерального экономического курса на принципы долгосрочного развития, которые являются социально-экономическим императивом традиционализма. Тем не менее рано или поздно эту «плату за развитие», то есть за отказ от уже деградирующего либерального проекта, придётся внести.

Это напрямую касается и сферы общественных наук. В западном научном сообществе «поворот к традиции» уже осознан и в качестве тренда набирает силу. В России по традиции немалая часть исследователей привержена теоретическим схемам дня вчерашнего.

Так, например, А. С. Ахиезер, С. Г. Кирдина и др., представляя уже устаревший взгляд на состояние российского общества, доказывают, что в нём имеет место «раскол целостности», заключающийся в «борьбе противоположных идеалов – вечевого (соборного, либерального) и авторитарного (абсолютистского, тоталитарного)» [12, c. 52].

Раскол в обществе, бесспорно, существует, хотя и не симметричный. Но обозначение противостоящих друг другу полюсов некорректно и внутренне противоречиво. Так, соборность (принцип согласия социального большинства) не имеет ничего общего с либеральным принципом делегирования реальной власти борющимся между собой элитам. Политическая конкуренция меньшинств и демократическое большинство – явно не одно и то же. Вспомним такую нашумевшую, но показательную историю, как швейцарское голосование по строительству минаретов. Решение большинства подверглось нападкам как «архаичная, незрелая и неэффективная демократия».

Умеренная авторитарность внутренней политики (но никак не тоталитаризм) в странах периферии – в частности, в России – служит одним из условий движения такой страны в сторону европейского пространства, и напротив, либеральный элитаризм, как правило, отбрасывает страну в азиатский «контекст». Очень ярко эта диалектическая связь проявилась в процессе украинского кризиса 2014 года.

Приведённое выше высказывание – результат архаичности и неадекватности устаревшего категориального аппарата либеральной политологии. Этот теоретический реликт, сохранившийся со времён холодной войны, давно уже не в состоянии «схватывать» реалии современной политики, что в итоге ведёт к теоретическому коллапсу: вместо описания реальной политики мы всё чаще наблюдаем примеры квазинаучного мифотворчества.

Итак, включение исторического ресурса традиции в поле общественных исследований и в сценарий общественного развития (а эти процессы, разумеется, взаимосвязаны) – дело времени. Вопрос лишь в том, в каком виде и каким образом традиция будет воспринята и использована. А это зависит от самого подхода к традиции. Надо понимать, что формы традиционализма могут быть разными. Если говорить о ситуации в Западной Европе, то, вероятно, правящие элиты попытаются взять из традиции те механизмы, которые позволяют сохранить мировое социальное неравенство на новых основаниях. Де-факто это будет возврат к тому, что либеральная теория раньше называла «отсталостью старого режима».

Преодоление «религиозных и сословных предрассудков» записывалось в заслугу буржуазным революциям и считалось основой нового государства и общества, утвердившихся после 1793 года. От этого, как правило, отсчитывалось наступление «эры демократических свобод». Сегодня во имя сохранения западного мира может понадобиться реабилитация того, что не так давно проходило по разряду предрассудков. Не исключено, что такая реабилитация окажется официальным манифестом нового, постсекулярного общества. Почему?

Причины лежат на поверхности. Либерализм находится в глубоком кризисе, а движение по, условно говоря, социалистическому (левому) пути окончательно добьёт изношенную социальную модель. Возможно, это было бы лучше всего для Европы в целом, но не для правящих, пока ещё «либеральных» элит. Поэтому высока вероятность иного сценария. Поворот к традиции и повторное освоение исторического наследия, вполне возможно, будет регрессивным и в социальном, и в моральном отношении. Уже сегодня обращение к традиции предполагает актуализацию тех или иных элементов неоязычества или крайнего фундаментализма. Это мы можем проследить на многих примерах – от сугубо культурного движения new age, псевдорелигиозных концепций «Третьего завета» и «эры Водолея» до политической и военной поддержки американским и европейским капиталом фундаменталистских и нацистских движений (Сирия, Украина). Например, на Ближнем Востоке против недружественных США режимов используются силы суннитских радикалов, в частности ваххабитов и ещё недавно враждебной «Аль-Каиды». Что не отменяет в некоторых случаях и борьбы с ними («государство Ирака и Леванта») – но с опорой на другой, шиитский радикализм.

Весь этот комплекс идей и явлений связан с наиболее пещерными и антигуманными элементами ближневосточных и европейских (Украина с культом Бандеры и Шухевича) традиций. Разыгрывание при необходимости радикалистской карты – конёк современных западных элит.

Здесь надо учитывать, что в отличие от консерватизма XVIII–XIX веков правый традиционализм XX века «принципиально “архаичен”… и сориентирован не на консервацию, но на реставрацию» [13, с. 25].

Вот признаки, которые указывают на многоаспектный (и пока далеко не позитивный) «поворот к традиции» – политический и социокультурный тренд последнего времени:

1) феномен «денежного феодализма» и расставание с классической буржуазностью;

2) негативная актуализация традиции в форме фундаментализма и нацизма;

3) союз либерального истеблишмента с нацизмом и радикальным исламом;

4) идеи нового колониализма: искусственная смена режимов («арабская весна»), трактовка евроинтеграции в духе «войны цивилизаций» и «конфликта менталитетов».

Всё перечисленное вовсе не является какой-то политической экзотикой и признаком всемирного падения нравов. Точнее, последнее явно имеет место быть. Нет, это всего лишь признак новой, более жёсткой зависимости стран мировой периферии от мирового экономического центра, установленной под предлогом модернизации, «догоняющего развития» (которая, помимо идеологического, имеет и чисто материальное выражение – в этом смысле весьма показательно подписанное Украиной соглашение об ассоциации с ЕС и попытка решать экономические проблемы страны путём жёсткой зависимости от кредитов и рекомендаций МВФ).

Существует ли перспектива иного, цивилизованного, гуманного, конструктивного неотрадиционализма?

Да, существует. Под цивилизованным неотрадиционализмом следует подразумевать отнюдь не обскурантизм радикальных идей. Цивилизованный, исторически продуктивный неотрадиционализм мог бы составить ценности, этические нормы и механизмы объединения людей, которые отложились в опыте христианства и других традиционных конфессий и породили формы общинного, солидарного социума. То есть явления традиции, чуждые тех или иных форм социал-дарвинизма. О христианстве следует говорить постольку, поскольку речь идёт о путях Европы. В Китае речь может идти о конфуцианстве и буддизме, на Ближнем Востоке – о традиционном, умеренном исламе.

К сожалению, тот или иной взгляд на традицию – справа или слева – неизбежно влечёт за собой далеко идущие политические последствия. Правый традиционализм видит в традиции символический капитал, который находится в руках национальных элит. В одних случаях он позволяет противостоять элитам глобальным – это форма «правой традиции», аналогичная феномену национал-расизма третьего рейха. Она же лежит в основе мировоззрения современных ультраправых евроскептиков. В других случаях правый традиционализм является ядром глобального неолиберального проекта. В частности, такова роль протестантского фундаментализма в США.

1 ... 8 9 10 11 12 ... 17 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×