Ольга Маховская - Как спокойно говорить с ребенком о жизни, чтобы потом он дал вам спокойно жить

Другое дело, когда родители сами куда-то деваются. В детском сознании это выливается в страх одиночества, ненужности, потери какой-то сильной, важной для человека привязанности. Когда людей, которые тебя эмоционально поддерживают и понимают, очень много, родителей не очень ценят: при случае их можно заменить кем-то другим. Ну а если родители – это единственные люди, которым есть до тебя дело?

У человека существует телесная память. Если с детства только мама тебя кормила, только она интересовалась, как ты, только она обнимала – в этом случае, какая бы плохая она ни была, для ребенка она – бесценна. Вот вам пример, по многим телеканалам прошел сюжет: ребенка забирали у психически больной матери, а он не хотел от нее уходить, потому что для него это был единственный любящий человек.

Что такое любовь в представлении ребенка? Уж точно не какие-то там слова, музыка, стихи до слез или еще что-то в этом роде.

Ребенок ощущает, что его любят, с помощью простых телесных выражений симпатии: когда его гладят, прижимают, целуют. И если у него вот это отбирают, ребенок переживает шок.

А вы в детстве боялись оставаться без родителей? Я, как и многие мои ровесники, мечтала о том, чтобы «эти взрослые» куда-нибудь свалили. Они ведь, даже когда уходили в гости, таскали нас с собой. Я хорошо помню: когда мне удавалось убедить папу и маму, что я ничего страшного не натворю, и они оставляли меня дома одну, я первым делом врубала телевизор и начинала танцевать. Я отрывалась. Зато сегодня, когда я читаю сказку Линор Горалик «Агата возвращается домой» про девочку, которая остается дома одна в течение нескольких часов, сразу понимаю – это про другое поколение детей. Ибо, когда родители рядом, Агата всегда находит чем себя занять. Но стоит ей остаться одной, и она в растерянности, не знает, что ей делать – какая– то потерянная девочка. Это совершенно другой ребенок, он живет на батарейках родительской симпатии.

С точки зрения психолога, это поведение тяжелого невротика, живущего на привязанностях. Доходит до того, что родители вынуждены отгонять от себя взрослых детей. Даже средства на отдельное существование выделяют, лишь бы оторвать их от себя. Но дети-невротики могут привязаться к кому угодно. Хватаются за первого встречного и через два дня приводят его домой: здрасьте, мама-папа, я выхожу замуж/ женюсь.

Это особенность поколения нулевых: дети родились в новой стране, когда все советские институты уже умерли, школа стала другой. Клинические психологи считают, что нынешние дети в два раза более тревожны и невротизированы, чем их родители. Скажем так, в советское время нас растили психопатами: воспитывали на крупных примерах – стать космонавтом, завоевать олимпийскую медаль, совершить какое-нибудь открытие. И мы, как идиоты, готовы были учиться не покладая рук, чтобы осуществить эту великую мечту. С одной стороны, мы, конечно, закалились, но с другой стороны – это явный перебор.

И получается, что психопаты, которым море по колено, растят невротиков.

Очень сильные растят очень слабых и потом предъявляют им претензии. Но мы сами фактически бросаем их на произвол судьбы, полагая, раз сами выжили, то и они сумеют. Конечно, это приводит к огромному межпоколенческому разрыву. Мы не понимаем своих детей, а они не видят в нас свое спасение.

Тем, кто не хотят взрослеть и «отрываться» от родителей, не выдержать гонку, которую им предлагает общество, особенно мальчики, становятся «кидалтами».

Стандарты, которые им предлагаются, настолько высоки экономически, что многие предпочитают жизнь без амбиций: простая работа и отдых перед телевизором. Очень ценят детское времяпрепровождение. Для них это такой компромисс: я выкладываюсь на работе, поэтому дайте мне отдохнуть, еще какое-то время побыть ребенком. Это попытка наверстать детство, поскольку полноценного детства у них не было.

Такое времяпрепровождение они не расценивают как абсолютное счастье. Но им нужно откуда-то черпать новые силы, потому что работа менеджера, например, очень сильно их отжимает. Это не творческая работа, которая могла бы подзарядить, это работа потогонная. Очень часто эти мальчики-менеджеры трудятся от зари до зари, хотя контрактом это не предусмотрено. Но им очень хочется заработать денег, и они готовы за эти, в общем-то небольшие, деньги пахать как проклятые. В итоге: работают с утра до вечера на то, чтобы перекусить в фастфуде, прийти на съемную квартиру и вырубиться. Это тюрьма, где всего-навсего другая похлебка да белая рубашка.

Дети винят нас в том, что мы бросали их дома одних, заставляли часто переезжать, грузили своими проблемами. Кстати, родителям свойственно использовать своих детей вместо психотерапевта.

Они жалуются, исповедуются – чего категорически нельзя делать. У ребенка и без того комплекс вины за то, что он обуза, лишний рот: сидит на шее у родителей и ничем им не помогает. Еще и родители усугубляют положение. Наконец терпение ребенка подходит к концу, и он клянется самому себе, что начнет зарабатывать как можно раньше и будет жить отдельно. Но фоном звучит страх бедности – он не решается уйти и остается, мучаясь сам и мучая родителей. В результате мы получаем людей, крепко связанных друг с другом проблемами. Этот клубок очень трудно распутать. Раздерешь их – оказывается, что такая «проблемная» связь прочнее, чем связь-любовь. Любящие люди, в конце концов, отпускают, а эти держатся друг за друга как пришитые.

Еще о сериале «Школа»… Манифестом нашего времени был фильм «Маленькая Вера». Его создали интеллигентные люди, из хороших семей. И хотя там тоже были не мы, именно устами героев «Маленькой Веры» мы хотели показать, что удушливое ощущение монотонности происходящего и безнадега в каждом кадре – это не для нас, мы ТАК жить не хотим! Вот и сериал «Школа», как мне кажется, делает то же самое для сегодняшнего поколения старшеклассников. Я хочу только предупредить, что отрицательная программа, антиманифест, не приведет к прорывам, все, в конце концов, вернется на круги своя. И герои сериала станут еще более строгими родителями, чем те, которые воспитывали их.

Но почему же тогда они открещиваются от этого образа?

Наверное, потому, что аудитория этого сериала – не дети. «Школу» выпустил Первый канал, чья зрительская аудитория в основном женщины за 40. Сериал «Школа» создавался для того, чтобы раздразнить эту аудиторию, одержимую ностальгическими воспоминаниями. Хотя принято считать, что если на экране молодые, то фильм непременно для молодых. Вовсе нет. Этот сериал эксплуатирует другой механизм – возвратную идентификацию, когда человек каждые 10 лет прожитой жизни подводит черту: мысленно возвращается назад, откуда стартовал, чтобы понять, можно ли было прожить это время по-другому. Собственно говоря, Первый канал предложил нам вспомнить школьные годы, потому что это было время наших устремлений и кристаллизации желаний. Мы сравнили и сделали вывод: мы были круче. Если подумать, то это комплимент нам.

Старшие классы – это еще и романтическое время: любовь, дневниковые записи, мечты о будущем, поиски добра и борьба со злом. На этих ценностях пытались построить другой сериал про школьную жизнь – «Ранетки» (пока благие намерения авторов сериала не поглотила «ранеткомания»).

Я работала в проекте «Ранетки» на самом раннем этапе: консультировала создателей сериала в первых сериях. Мы разрабатывали типажи героев и ситуации, в которые они попадают. [Валерия] Гай Германика, насколько мне известно, шла от натуры своих актеров, требовала быть естественными перед камерой. Она выбирала самых отчаянных, и они ей все выдавали. В этом есть своя правда. Мы же работали по другой схеме. Из того, что представляли собой девчонки в жизни, нельзя было построить сериал. Поэтому мы писали для них истории, находили отдельное решение для каждого конфликта, в который они попадали. Между собой мы называли этот сериал «тренинговым»: сначала создаем проблему, а потом предлагаем выход из нее. Мы решили, что молодым (а мы надеялись, что нас будут смотреть молодые – никакой возвратной идентификации) нужно подсказывать решения, давать понять, что из каждой ситуации есть выход и что они со своими трудностями могут рассчитывать на взрослых. Я надеюсь, что в ближайшем будущем у нас, кроме вышеупомянутых сериалов, появятся и романтические комедии о современных старшеклассниках.

Помогут ли фильмы детям преодолеть их страхи?

Они покажут пример, как детям и взрослым научиться понимать друг друга. Кино моделирует жизнь не меньше, чем взрослые, которые, кажется, находятся рядом. Потому что, на мой взгляд, понимать друг друга – это единственный способ выживать и двигаться дальше.