Александр Тарасов - Прирожденный лжец. Я или ты?

Ложь всегда отвратительна?

Установки на ложь в общении весьма противоречиво связаны с аттракцией, то есть привлекательностью лжи вообще.[16] Так, установку ложь всегда отвратительна, разделяют приблизительно половина участников моих исследований; однако в группе специалистов торговой российской компании данную установку разделяют 74 % респондентов, а в молодежной выборке (15–20 лет) — лишь 28 %. Различие достаточно существенное, позволяющее сделать вывод о несомненной привлекательности для респондентов возрастной группы 15–20 лет ложной информации как средства общения. Вместе с тем, в молодежной группе рефлексия (самоосознание) своей лжи более интенсивна, чем в целом по генеральной выборке и других группах: 58 % молодежи признают, что заслуживают строгого наказания за свои нечестные слова и поступки (в других группах этот показатель колеблется от 26 % до 43 %.

Другая общая установка в общении, что большинство людей говорят правду, отмечается у 76 % респондентов, а в группе специалистов-бухгалтеров — у 90 % (молодежь — 63 %, продавцы — 87 %). В том же, что люди всегда лгут друг другу убеждены только 16 % всех моих респондентов (28 % молодежной выборки). Удивительный результат — 0 % был получен в группе специалистов-бухгалтеров, не согласных с тем, что люди всегда лгут друг другу. Конечно, дополнительные исследования, возможно, дадут другие результаты, но, очевидно, что профессиональный и жизненный опыт определил установку специалистов бухгалтерии в том, что не всегда люди лгут друг другу, иначе были бы невозможны конкретные внутрикорпоративные коммуникации и финансово-расчетные операции с внешними организациями.

Следовательно, профессионально-возрастные причины общих установок на ложь в общении имеют тенденцию к снижению аттракции, привлекательности установки на ложь и усилению инструментализации установки на честность, то есть реально честного поведения. Иначе говоря, с повышением возраста ложь становится менее привлекательной для данной группы профессионалов, а честность все более становится инструментом, средством достижения конкретных производственно-технологических целей. Это и понятно, если принять прямоту выражения за честность, которая не искажает внутрифирменную информацию и приносит конкретную пользу всем участникам коммуникативного процесса.

Другой вопрос, что личная установка — ложь всегда отвратительна — подавляется установками на соблюдение корпоративных требований по соблюдению коммерческой тайны и проявлению лояльности к организации. В той же группе бухгалтерии 60 % респондентов полагают, что ложь всегда отвратительна, вызывает конфликты и затрудняет общение, однако 30 % считают, что ложь бывает привлекательнее правды. Но даже те, кто уверен, что ложь всегда отвратительна, не колеблясь, соглашаются с тем, что можно солгать для сохранения коммерческой и служебной тайны или для сохранения чьей-то личной тайны.

Это — одна из центральных проблем психологии лжи вообще и в бизнесе в частности. Конвенциальность, то есть социальная желательность лжи в деловых отношениях в форме, например, коммерческой и служебной тайны противоречит личностным диспозициям большинства специалистов российских компаний; поэтому сотрудник, отвергающий ложь как средство общения оказывается в ситуации сложного выбора: подчиняясь корпоративной дисциплине такой сотрудник либо принуждается к модели поведения, допускающей ложь в деловых отношениях в форме коммерческой тайны, либо отторгается данной организацией. Такова суровая социально-психологическая и этическая реальность бизнеса всех времен и народов: хочешь добыть средства к существованию (для кого — кусок хлеба, для кого — новая яхта) сбереги коммерческую тайну своей компании, если надо, обманув конкурента; не хочешь, если надо, обманывать конкурента, сохраняя, коммерческую тайну своей компании, останешься без средств к существованию. Что выбрать — честность или кусок хлеба (вариант — новую яхту)?

К общим установкам на ложь в общении относится установка на ситуативную ложь — достаточно распространенное явление и в быту и в любой организации, которое сопровождается объяснением: «в связи с изменившимися обстоятельствами и в интересах дела (фирмы, государства и пр.)». Почти 70 % респондентов готовы нарушить свои обещания, если изменились обстоятельства; лишь одна треть респондентов разделяет установку, что нарушение обещания никогда не допустимо. Готовность двух третей участников делового общения нарушить свои обещания в изменившихся обстоятельствах реальной бизнес-ситуации не вызывает сомнений, так как в разных группах до 80 % респондентов и более находят именно внешние, ситуативные причины для своей лжи, утверждая: обстоятельства заставляют меня обманывать других людей.

Об этом же свидетельствует анализ способов мошенничества в реальных бизнес-ситуациях. Мошенники из Enron, Halliburton, WorldCom, Coca-cola, Parmalat, Vivendi, «МММ», «Хопра», «Властелины», «Тибета», ЮКОСа, «МЕНАТЕПа» и другие на следствии «рвали на себе тельняшки», заявляли о необходимости простить им махинации, дать шанс встать на ноги, чтобы спасти своих акционеров и народы своих стран от многочисленных бедствий, неминуемых после перемещения их бесценных персон в места не столь отдаленные. По словам «гениев менеджмента и творцов прозрачности управления» из названных компаний, они просто вынуждены были «временно корректировать» финансовую и управленческую отчетность под давлением обстоятельств. И если бы не злобствующие кредиторы и удушающие свободное предпринимательство правительственные ограничения, то эти «бизнес-гении» очень скоро вернули бы все долги, созданные мошенническими операциями.

Не менее важно понимать процесс смены установок на ложь и на честность. Например, установка на ситуативную ложь — достаточно распространенное явление в любой организации, которое сопровождается объяснением: «в связи с изменившимися обстоятельствами и в интересах дела (фирмы, государства и пр.)». По моим данным почти две трети сотрудников российских компаний готовы нарушить свои обещания, если изменились обстоятельства; лишь одна треть персонала разделяет установку, что нарушение обещания никогда не допустимо. Однако и это соотношение меняется в конкретных деловых ситуациях в зависимости от смены установок. Смена установки четко наблюдается, например, в случаях сотрудничества арестованного мошенника со следствием; установка на ложь в форме сокрытия, умолчания о своих замыслах и намерениях до ареста меняется на установку на честность в раскрытии своих намерений и подельников после ареста под гарантии смягчения наказания в случае откровенного сотрудничества со следствием.

Проблема смены установок на ложь и на честность подчиняется общим психологическим закономерностям смены установок, детально разработанной в отечественной и зарубежной психологии. С.Л. Рубинштейн показал, что «смена установки означает преобразование мотивации индивида, связанное с перераспределением того, что для него значимо…Наличие той или иной установки соответственно изменяет и перспективу, в которой воспринимается субъектом любое предметное содержание: перераспределяется значимость различных моментов, по-иному как бы расставляются акценты и интонации, иное выделяется в качестве существенного и все представляется в иной перспективе, в ином свете».

Применительно к нашей теме сказанное означает, что установка на честность в одной ситуации общения меняется на установку на ложь в другой ситуации, установка на ложь в одной ситуации меняется на установку на честность в другой ситуации.

Для более четкого различения и обозначения «положительных» (конвенциальных) и отрицательных (неконвенциальных) установок на ложь люди изобрели «белую ложь», «ложь во спасение», «ложь в интересах государства (семьи, компании, народа, человечества)» и аналогичных по смыслу; «плохая ложь» отмечается во всех социально неодобряемых случаях — законодательно наказуемая ложь (обман, мошенничество) в различных формах, ложь с намерением нанести вред партнеру по общению, обман ничего не подозревающего или непроницательного человека и т. п.

Однако любая ложь остается ложью; более того, часто именно благими намерениями выложена дорога в ад, то есть ложь положительной мотивации для лжеца приводит к отрицательным и даже гибельным последствиям для другого человека; того самого человека, которого лжец хочет облагодетельствовать своей ложью.