Робин Робертсон - Введение в психологию Юнга

Наша борьба с сизигией Анимы/Анимуса гораздо труднее борьбы с Тенью, потому что сизигия продвигает нас на один шаг вперед в бессознательное. Соответственно Анима/Анимус обладает гораздо большей энергией, чем Тень. Самость отстоит еще дальше от сознания и, следовательно, еще труднее поддается сознательному постижению как часть индивидуальной души и обладает еще более мощной энергией.

Тени мы говорим: «Это не я», — и кривимся от отвращения. Аннме/Аиимусу мы говорим: «Это не я», — но, как правило, заинтересованы (хотя, возможно, интерес смешивается со страхом). Самости мы говорим; «Это не я», — и склоняем перед ней голову или и страхе бежим прочь. Самость определенно кажется выходящей за рамки возможное гей человеческого осознания. Но тем не менее Самость является также частью нас; без нее мы не были бы вполне людьми.

Люди, которым достало мужества и удачи, чтобы интегрировать Аниму/Анимуса, «поглощают» массу коллективной энергии, не предназначенной им, и в конце концов обнаруживают, что она в высшей степени «неудобоварима». При первой попытке усвоить ее они исполняются гордости и думают, что стали обладателями тайного знания, выходящего далеко за пределы познания, доступного нормальным мужчинам и женщинам. По определению Юнга, такие люди «раздуваются», наполняются «маной», которая им не принадлежит.

Людям, сознательно двигающимся по пути индивидуации, желательно научиться понимать, когда их «раздувает». Тем, кто привносит «нуминозные» фигуры бессознательного в сознание путем интерпретации сновидений, активной имагинации и т. п., свойственно испытывать попеременные приступы «раздутости» и депрессии. Этого так же невозможно избежать, как остаться сухим, нырнув в океан. Необходимо научиться распознавать, когда мы становимся слишком «переполнены» сами собой, своей значимостью, и сознательно подавлять в себе «раздутость», как бы спускать пар, или осознавать депрессивное состояние и возобновлять нарушенные связи с миром.

Важно понять, что надчеловеческая энергия, ощущаемая нами, не наша - она принадлежит коллективной истории человечества и содержится внутри архетипов. Все время, находясь в плену архетипа, мы остаемся в буквальном смысле «нечеловеками», лишь плоскими фигурами, создававшимися веками и подходящими для всех времен и ситуаций. Попав в «тиски» архетипа, мы не в состоянии развиваться, не в состоянии изменяться.

К сожалению, многим людям так и не удается миновать стадию «мана-персоны». Такие люди «облачаются в мантию» волшебника или колдуна, гуру или наставника, мудреца или чародейки. Или проецируют подобный образ на кого-либо другого, а на себя принимают такую же ограниченную роль ученика мастера (мудреца, чародея). Ни одна из указанных двух ролей не предвещает успешного результата. Оба результата особенно характерны для духовных традиций, которым не свойствен постепенный прогресс от отношений с Тенью до отношений с Анимой/Анимусом, а важны попытки достичь непосредственно некоей конечной цели — Света, Нирваны, единения с Богом и т. п.

Борьба с Тенью и сизигией помогает обрести психическую и моральную силу, облегчающую задачу преодолеть «мана-псрсону». Люди, интегрировавшие в свою личность Тень, никогда не забудут, насколько обманчивыми могут быть наши мысли и желания. Люди, интегрировавшие в свою личность Аниму/Аиимус, никогда не забудут, насколько обманчивыми могут быть наши чувства и ценности. Сдержанность, являющаяся результатом подобного опыта, представляет собой хорошую броню против самоуверенности.

Самоактуализация

Покончим с иллюзиями, что мы - «мана-персоны». Самое время задать самим себе вопрос, кто же мы на самом деле. Проблема самоопределения приобретает на этом этапе развития, как ни на каком ином, первостепенную важность. Теперь нам постоянно открыта та часть самих себя, которая представляет возможный идеал. Фактически эта наша лучшая часть заключает в себе возможности, превышающие пределы, отпущенные человеку. Как можно совместить личность, какой мы являемся, с личностью, какой могли бы стать?

Нам свойственно непрерывно находиться под воздействием перемежающихся приступов «раздутости» и депрессии. Как сохранить целостность человеческой психики? Как уравновесить крайности мысли и чувства, духа и инстинкта? Психолог-гуманист Абрахам Маслоу помогает понять эту проблему с помощью разработанной им концепции самоактуализации. Маслоу считал, что психологи уделяют слишком много внимания людям с психическими отклонениями. Он начал изучать тех, чей духовный уровень был постоянно выше среднего.

Маслоу просил таких людей выбрать любые исторические фигуры, которые представлялись им исключительными образцами идеального человека, а затем обосновать выбор.

Суммируя в своих отчетах полученные дан ные, Маслоу обнаружил, что значительное число людей сходится в высоких оценках большого числа исторических личностей — например, это относилось к Бетховену, Торо, Линкольну, Эйнштейну. Хотя все они были очень индивидуальны, участники исследования Маслоу постоянно употребляли одни и те же слова для их характеристики, и не только они, но и биографы великих людей: цельный, завершенный, справедливый, живой, простой, красивый, правдивый и т. п. Выбор в основном отличался важной чертой: похоже было, что и мотивы выбора и оценки возникали подспудно (от Самости, как сказал бы Юнг). Маслоу, соответственно, выбрал для описания этих людей подходящий термин — «самоактуализованные».

К избранным историческим личностям Маслоу добавил ряд тех, кого он знал достаточно хорошо, чтобы считать их достойными включения в славный перечень. Хотя эти люди могли не стать новыми Авраамами Линкольнами или Альбертами Эйнштейнами, все они имели для Маслоу одно явное преимущество: им можно было предложить разнообразные психологические тесты, дающие возможность объективной оценки черт характера этих людей. И снова Маслоу обнаружил те же черты, и снова мотивы этих людей возникали подспудно, а не из некоей внешней системы ценностей. Когда им задавали вопрос о качествах, которые для них считаются самыми важными, они употребляли слова вроде «справедливости», «красоты», «правды» и т. п. Но когда Маслоу попытался глубже проникнуть в то, что люди подразумевали, к примеру, под «справедливостью», он обнаружил, что справедливость означает для них и правдивость, и красоту, и целостность, и все прочие подобные коннотации. Точно так же тот, для кого высшим качеством была правда, считал правду и справедливой, и прекрасной и т. д. На самом глубоком уровне у всех этих людей лежали одни и те же ценности; каждый из них попросту выбирал один из аспектов глубинной ценности, наиболее полно отражавший индивидуальность конкретного человека.

Составив для себя верную картину характеристик мужчин и женщин, достигших стадии самоактуализации, Маслоу перешел к изучению обычных людей в самых благоприятных их проявлениях на тот момент их жизни, который назвал «звездным часом». И вновь люди, рассказывая, как они действовали и что чувствовали в такие моменты, выбирали те же слова: целостность, красота, правда и т. п.

Маслоу удалось, как он понял, показать, что человечество в лучших своих проявлениях самоактуализируется, а не руководствуется внешними ценностями и наградами. Кроме того, самоактуализованные люди, при всем своем личностном разнообразии, имели больше общего, чем различий, поскольку отличались одним и тем же базовым подходом к жизни и одинаковыми базовыми ценностями, представлявшимися им желанными. Обычные люди, которым не всегда могут быть доступны моральные высоты самоактуализованных людей, тем не менее способны также проявлять подобные характерные черты в свой «звездный час».

Идеи Маслоу оказали огромное влияние на психологию 60-х годов.

Хотя Маслоу был не единственным ученым, выступавшим против бихевиоризма, доминирующей психологической школы в Америке того времени, именно он сыграл главную роль в создании гуманистической (а позднее и трансперсональной) психологии. Как уже говорилось во второй главе по поводу идей Маршалла Маклуэна, слишком быстрая популярность может стать причиной великих бед. В наши дни Маслоу впал в немилость (хотя и не столь безоговорочно, как Маклуэн), и его работы упоминают нечасто. Для многих он остается одной из почти забытых реалий 60-х, вместе с ЛСД и студенческими волнениями.

Тем не менее выводы, сделанные Маслоу, представляют сейчас не меньшую значимость, чем в то время, когда он находился в зените своей славы. При этом они точно соответствуют Юнговым концепциям процесса иидивидуации и взаимосвязи между Эго и Самостью. Возможно, Маслоу переоценивал свет и забывал про тьму, возможно, ему не удалось достаточно полно определить трудности самоактуализации. К примеру, такие личности, как Бетховен, Торо, Линкольн и Эйнштейн, на протяжении жизни были подвержены глубокой депрессии. Подобный опыт разделяют все, кто заходит далеко на пути к индивидуации, потому что здесь уж им приходится сталкиваться со многими теневыми сторонами.