Людмила Белоусова - На территории сна

Что касается функционального пространства, то оно связано не столько с сосуществованием и с рядоположенностью вещей и явлений, сколько с их ежемоментным становлением – постоянно возникает нечто «другое», нечто «новое», нечто несуществующее ранее становится существующим. То есть, пространство физических объектов создаётся в результате постоянной последовательной смены состояний самой материи. Это неустанное становление мира не замечается нами только потому, что мы воспринимаем постоянно новый мир из постоянно нового тела, которое, являясь частью окружающего мира, само находится внутри процесса становления. Всегда новое состояние материи и означает, что для неё времени не существует. Тем не менее, наше сознание прекрасно информировано о непрерывном становлении мира, с ним и связано наше представление о текущем времени.

Мир можно сравнить с растением, которое возникает изнутри семечка, трансформируется в побег, веточку, бутон, раскрывается цветком и превращается в плод, содержащий такие же семена. Образ мироздания – постоянный рост и трансформация изнутри наружу. В этом заключается суть живой естественной реальности. Вполне вероятно, что феноменальный мир вообще подобен волне, движущейся в неподвижной пустоте пространства, а его пространственная стабильность кажущаяся и объясняется тем, что мы сами находимся внутри этой волны. Кстати, современная физика вполне приемлет идею о том, что не пространство – свойство материи, а материя – свойство пространства.

При этом вполне естественно описывать феноменальную реальность с помощью пространственных характеристик – они в ней всегда в наличии, но вот что касается времени… Реальное (функциональное) время, отличное от тиканья часов, тикает и в то же время стоит. Каждый его тик происходит всё в том же настоящем. Время движется, но физический мир и мы вместе с ним никогда не покидаем настоящего. Призыв находиться в «здесь» и в «сейчас» не имеет смысла – иного не дано ни нам, ни самому миру.

Когда-то мне часто снился один и тот же сон.

Залитая солнцем лагуна. Широкая полоса песчаного берега. За ней зелёные заросли, над которыми возвышаются роскошные кроны деревьев, покрытые розовыми и жёлтыми цветами. В море посередине лагуны громадный валун. Стою на берегу, и мне очень хочется поплыть к нему, но я не могу – мне необходимо быть в каком-то другом месте.

Середина семидесятых. Незабываемые первые летние гастроли нашего Нового театра. Мы едем в Крым. За полтора месяца пять городов, примерно по неделе в каждом, среди них Севастополь.

С поезда в гостиницу, потом в театр – какой здесь зал, какая сцена? Репетиция. Спектакль. Назавтра днём творческая встреча с моряками, потом гуляем по набережной, вечером спектакль. На следующий день эксклюзивная экскурсия по городу, организованная специально для нас, снова творческая встреча, вечером спектакль. Каждый день какие-то мероприятия, но я знаю, что обязательно должна съездить в Стрелецкую бухту, к тому дому, где двадцать лет тому назад проходило моё далёкое дошкольное детство.

Предпоследний день в Севастополе, и я свободна с утра до самого спектакля. У центрального рынка сажусь в нужный автобус. В моём сознании поездка в центр города запечатлелась как долгое дальнее путешествие, но говорят, что «Стрелецкая бухта» где-то совсем близко. Не прошло пятнадцати минут, и я выхожу на нужной остановке.

Да – я всё так и помнила. Прямо – дорога к военно-морскому училищу, в котором работал папа. Перед училищем справа, образуя прямоугольный двор, шесть двухэтажных домов.

Господи, какие же они маленькие! Всё вокруг так заросло зеленью, что их почти не видно. Двадцать лет назад только кое-где под окнами робко старались прижиться недавно посаженные кустики, а сами дома казались большущими. Посередине двора росла одинокая акация, под ней деревянный столик со скамеечками. Сейчас всё утопает в зелени, и я не могу понять, сохранилась ли среди неё та самая акация.

Медленно обхожу двор, разглядываю дом. Оказывается, в нашей угловой квартире на втором этаже не балкон, а лоджия. С неё был виден экран летнего открытого кинотеатра, расположенного через дорогу от дома за забором. В летние вечера, когда показывали кино, взрослые могли смотреть фильмы с нашей лоджии, а мы с сестрёнкой, уже уложенные в постели в соседней комнате, через распахнутое на ночь окно прекрасно слышали звук и, дорисовывая в воображении происходящее действие, засыпали.

Напротив подъезда плавно спускается вниз весь в разнотравье луг. Летними днями он был красным от распустившихся маков, а сейчас я не могу найти ни одного цветочка. Внизу протекал ручей, а на другой стороне луг медленно превращался в холм, на котором виднелись развалины древнего Херсонеса. Дальше была территория раскопок.

Ручей ещё жив, но за ним построены городские дома и той волшебной перспективы, которая была видна из окна нашей детской комнатки, нет.

Я медленно иду по тропинке от дома. Да, многое изменилось и выглядит не так, как представлялось, но всё равно мне очень «тепло» от этого места. Кладу на траву свою сумку (надо было захватить какую-либо подстилку) и усаживаюсь на неё прямо рядом с тропинкой. Не обращаю внимания на неодобрительные взгляды редких прохожих – чего это она здесь расселась?

Впереди слева видны низенькие частные домики. Между ними была дорога на «общий» пляж. Обычно, мы ходили «на море» на территорию училища, но иногда почему-то на этот «общий», который примыкал к ограде училища справа. У меня ещё есть немного времени – может быть, та дорога к морю ещё сохранилась? Поднимаюсь, перехожу через почти высохший летом ручей и иду налево вдоль старой улочки. Впереди за домами действительно сохранился выход к морю, хотя вид берега ещё перекрыт домом слева, но вот я миную его. Боже мой – у меня перехватило дыхание – это ведь лагуна из моих снов!!! Вот он, мой валун! Оказывается, он был в реальной жизни. Отчего же я не помнила этого? Как же мне хочется броситься в море и сейчас же поплыть к нему. Нет с собой купальника? – да наплевать, можно и в белье или прямо в платье… И зачем только я потеряла столько времени там на лугу! Я бросаю взгляд на наручные часики – времени осталось только на обратную дорогу. Так явь встретилась со сном, и проза жизни победила поэзию чувств.

Я дала себе слово, что назавтра найду хоть пару часов, приеду сюда и обязательно сплаваю к своему камню. Но назавтра возникли какие-то дела, встречи… Мне больше не снилась моя лагуна. Однако ведь тот сон всегда заканчивался уверенностью, что я непременно ещё вернусь туда.

И с тех пор тоже уже прошло много лет. Кто там сейчас живёт? Что расположено на территории училища? Ловит ли кто-то сачком для бабочек «усиков» (креветок) в морской тине у берега? Может быть, ручей уже давно пересох, а частные домики перестроены или вовсе снесены? Тем не менее, я знаю, что где-то на территории сна под летним солнцем ласково набегают волны на песчаный берег моей лагуны.

Так значит, территория сна и есть то Эльдорадо – страна богатств и сказочных чудес – место, в котором хранится всё наше прошлое, а может быть и будущее? Мы проводим на её территории треть своей жизни, но проводим в таком бессознательном состоянии, что почти ничего про эту страну не знаем, а то, что остаётся в нашем сознании, исполнено тайны. И всё же стоит хотя бы попытаться заглянуть в её таинственную глубину.

Сейчас я живу в Санкт-Петербурге, в квартире на пятнадцатом этаже. Никогда не жила так высоко. Первый раз вокруг меня так много неба. Если стоя на лоджии не опускать взгляд вниз, то оно заполняет собой всё видимое пространство и делает тебя центром вселенной. Уже больше года я в этой квартире, и каждый раз у меня дух захватывает от постоянно другого, но всегда сумасшедшего зрелища. Невозможно привыкнуть к его поражающей грандиозности и одновременно зыбкости и нежности. Считается, что нет ничего притягательнее, чем смотреть на текущую воду или на огонь – их вид завораживает своим неустанным движением. Небесный пейзаж чарует неспешными изменениями, которые происходят прямо на глазах, как бы в соответствии с тобой самим. Его перемены ощущаешь всем существом, а через какое-то время уже не понимаешь, где оно: перед тобой или внутри тебя. И только разумом постигаешь, что на самом деле находишься на каком-то волшебном мосту, соединяющем два космоса – мир снаружи и мир внутри.

Вот я стою в небе у своего окна, и знаю, что я – это я, хотя всё время меняюсь, так же как меняется небо передо мной, так же как постоянно меняется мир, который меня окружает. Даже моё тело всё время разное: в нём непрерывно умирают и рождаются тысячи клеточек, говорят, что за семь лет оно вообще полностью обновляется. Перевожу взгляд на комнату: стены, двери, потолок, светильники, мебель, ковёр на полу… – всё исполнено неподвижности и тишины. Я знаю, что стабильность окружающей обстановки – иллюзия: окружающий мир всё время другой, статики не существует вовсе, а все объекты мира – процессы. И это вовсе не эзотерическое откровение, а уже давно научный факт. Но нужны были тысячелетия, чтобы человечество доросло до сегодняшней физики, а я понимала, что пока печатается одна-единственная буква в этом тексте, вокруг происходят мириады невидимых взаимодействий, меня пронзает бесчисленное количество неощутимых лучей, и даже нахожусь я уже совсем в другом месте космоса, несясь с невероятной скоростью в пространстве мироздания. И всё же вокруг меня покой и стабильность: я сижу в своей уютной комнате, вокруг тишина, текст, написанный минуту назад, никуда не исчезает и не меняется, а о мире громадных скоростей и неощущаемых взаимодействий я знаю лишь опосредованно. Многие, кстати, не знают. Так, что же за реальность вокруг меня на самом деле?