Андрей Курпатов - 11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города

– Ну да, не за себя же боюсь, – энергично кивая головой, говорю я.

– …не делает этот страх ни умнее, ни обоснованнее, ни эффективнее в деле решения реальных проблем. А то, что ты «не за себя» боишься, – это, мягко говоря, передергивание фактов. Ты радеешь лишь за собственное спокойствие, к сожалению… Если бы ты действительно радела за безопасность близкого человека, то ты была бы в курсе его реальных проблем и оказывала бы ему реальную помощь, а не устраивала бомбардировку телефонными звонками. Когда я объясняю родителям ситуацию, они хватаются за голову: «Почему он нам ничего не сказал!» Ага… Ну, потому что… Видимо, он вам не доверяет. Я так полагаю.

Если вы фактически участвуете в жизни ребенка, то знаете, чем у него заполнен день, как он его организует, с кем общается. Он искренне и охотно делится с вами этой информацией. Вы знаете, что в десять часов вечера он с Машей, Дашей и Пашей катается на роликах. И когда у ребенка вдруг появляется желание покататься до одиннадцати, вы спрашиваете: «А нет ощущения, что поздновато? Может, все-таки заканчивать прогулку в десять? Оно и безопаснее…» А когда ваш ребенок отправляется на день рождения к однокласснику, можно вместе решить, надо ли и во сколько за ним заехать, или родители другого ребенка подвезут ваше чадо. Можно все обсудить и договориться.

А получается что? Ребенок уже вырос, он уже и покурил, и выпил, и сексом вовсю с соседской дочкой занимается. И тут появляется родитель: «Чтобы в десять был дома!» «Да кто ты такой вообще, чтобы командовать? Что ты про меня знаешь?» – вполне нормальная реакция подростка. Я не готов сказать, что она правильная и красивая, но она естественная. И с этим ничего не поделать. А благородное возмущение… Ну, я готов его выслушать. Если кому-то станет от этого легче – замечательно. Я просто рассказываю о том, как возникают проблемы, и что делать, чтобы они не возникали. Желающие – прислушаются, нежелающие – не прислушаются.

В общем, к сожалению, большинство родителей выбирают легкий путь – просто волнуются: «Я беспокоюсь, значит, я хороший родитель. Посмотрите, как я прекрасен!» Но это сомнительная позиция. Знаешь, я могу понять родителей, которые были вынуждены постоянно тревожиться из-за своего ребенка. Например, ребенок постоянно болел и у родителя сформировалась привычка за него бояться. Но даже это не является оправданием того, что вы травмируете уже вполне взрослого ребенка своим страхом. Он совершенно не виноват, что вас на этом пункте заклинило.

Поэтому задача остается той же: вы должны вывести свой страх на поверхность, осмыслить его, понять его причины. Необходимо признать, что просто опасно упорствовать в своих страхах, потому что в результате вы только травмируете своих детей. И нужно отучать себя от этой привычки. Скажем, для начала позвонить ребенку не 25, а 24 раза в день. Ну, право, небо из-за этого не упадет на землю! Да, непросто. А что поделаешь?.. С небольшого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки…

– Но знаешь, страх за близких не всегда касается только их физической безопасности. Очень хочется уберечь их от каких-то ошибок, от неправильных решений. Поэтому родители нередко выбирают за своих детей их будущую профессию, институт, место работы, пытаются влиять на круг общения: он тебе не пара, с этими ребятами не дружи, у вас нет ничего общего.

– Стремление «вести» по жизни своих детей (как, впрочем, и других близких людей) – огромная и очень серьезная ошибка. Наши дети – это не мы. Факт очевидный, но традиционно не замечаемый и игнорируемый родителями. Именно поэтому, например, мы оцениваем успехи или неуспехи своих детей, соотнося их с собственными: «Вот я в твоем возрасте!», «А когда я была молодая!» Прекрасно… Только когда и где это было? И с кем? – тоже существенный вопрос. Нам кажется, будто мы знаем, что для наших детей будет хорошо, а что плохо, иногда нам даже кажется, что мы знаем, чего они хотят, а чего не хотят. Чаще, правда, мы предпочитаем размышлять о том, чего они должны хотеть (это уже крайняя степень родительского безумия).

Наши дети – не мы, они другие, они по-другому воспринимают ситуацию, принадлежат к другому поколению и даже к другой культуре, они имеют иной жизненный опыт, иначе расставляют приоритеты. Наконец, есть и психофизиологические особенности, отличающие нас от наших детей. Например, родители могут принадлежать к числу таких психических типов, которые мыслят и рассуждают преимущественно логически, а ребенок, напротив, может относиться к тем, для кого и мир, и воля, и представления существуют в образах. При внешней незначительности этих различий, эта разница, в действительности, огромна. Мы пытаемся одеть своего ребенка в костюм, сшитый по нашей мерке, и сильно удивляемся, что он в нем недостаточно грациозен. Но почему он должен выглядеть изящно, будучи одетым с чужого плеча?

Советовать – это, наверное, хорошо. Не знаю… У меня лично возникает настоящая паника, когда от меня ждут какого-то конкретного совета. Да, я как специалист могу прогнозировать, что именно человек Х должен сказать человеку Y, чтобы услышать определенный ответ. Но это лишь в теории. На практике чрезвычайно важно не то, что говорится, а то, как это делается. Иными словами, важно не то, что Х должен сказать Y, а то, как X это ему скажет. Что бы я ни насоветовал, Х скажет это Y как-то по-своему, не так, как я бы это сделал.

«Что я должна сказать своему сыну, чтобы он начал, наконец, меня слушать?» – вопрошает психотерапевта сердобольная мамаша. Она ждет от меня инструкции. Я же считаю их абсолютно бессмысленными, потому что в одном этом вопросе заключен диагноз. Даже сейчас, общаясь со своим сыном заочно, эта женщина умудрилась предъявить ему массу претензий, да еще высказать ему свое недовольство им. Какие я могу дать ей «конкретные советы», пока она сама не решила свою главную проблему? Она видит в своем ребенке врага, причем, не потому что он плохой, а просто потому, что он не соответствует ее генплану, то есть, ко всему прочему, она не оставляет за ним и права на свободный выбор, то есть не воспринимает его как личность. Какой совет я могу дать?! Лечиться! А потом уже нужные слова найдутся сами собой.

У нас родители выбирают за детей все – с кем им жить, о чем думать и кем работать. Но невозможно прожить чужую жизнь. Думать за ребенка не просто технически невозможно, это еще и опасно. Чтобы наши дети были успешны и счастливы, они должны научиться принимать самостоятельные решения, быть ответственными, уметь воплощать свои мечты в жизнь.

Да, до периода полового созревания мы несем за своего ребенка полную ответственность, мы определяем в меру своего интеллекта и возможностей круг его увлечений, его образовательную и прочую нагрузку. Но необходимо постепенно передавать бразды правления его жизнью самому ребенку. Если он решил поступать в вуз, нужно ему всячески помочь. Если нет – это его сознательный выбор. И на этот выбор следовало влиять до четырнадцати лет. А если вы держали и продолжаете держать его «под крылом», он вырастет инфантильным человеком. Многие родители спохватываются, когда подростку уже шестнадцать, – словно только что заметили, что в семье есть ребенок. А шестнадцать – это ушедший поезд.

Впрочем, я бы не стал драматизировать. Часто родители считают, что «все пропало», только потому, что дети ведут себя не так, как родителям того хотелось бы. Но данное поведение далеко не всегда является неправильным, ошибочным или опасным. Если родители найдут в себе силы перестроиться, чтобы достичь взаимопонимания со своим ребенком, в подавляющем большинстве случаев они обнаружат, что он с его жизненной идеологией вполне жизнеспособен, и более того – им даже можно гордиться.

Часто ребенок имеет правильную жизненную позицию и все понимает правильно, только понимает чуть по-другому и, что самое важное, не умеет выразить это в общении с родителями. Не умеет, потому что не приучен. И это самое важное! Воспитание – это ведь не когда вы говорите с ребенком, истинное воспитание – это когда он умеет говорить с вами. Потому что если он умеет с вами общаться, он сможет вас услышать, а если он вас услышит – это и есть воспитание.

Конечно, постоянно заботиться о близких сложнее, чем регулярно закатывать им истерики. Но настоящая любовь – это ежедневный, ежечасный труд. Нужно подумать о том, чем ты можешь быть фактически полезен близким людям, и сделать это. Очень простой совет, только вот выполнение этой рекомендации требует некоторых усилий....