Сью Герхард - Как любовь формирует мозг ребенка?

Недавно в ресторане я заметила высокого, хорошо выглядящего мужчину с седыми волосами, который задавал трепку официантам. Он жаловался на скорость обслуживания и затем спросил, принесли ли они заказанные напитки. Потом он спрашивал, почему ему не предложили пармезан. Он был настолько поглощен удовлетворением своих физических потребностей, что совершенно не обращал внимания на эмоциональное состояние других людей, сидевших с ним за столом, которые чувствовали себя все более смущенно и дискомфортно. Живой разговор, который завязался, когда они сели за стол, постепенно затих по мере того, как атмосфера накалялась. Эта сцена довольно типична для менталитета, который сфокусирован на том, чтобы дела были сделаны, блага получены, цели достигнуты, при этом теряется смысл и жизнь взаимоотношений. Этот мужчина не думал ни о том, что чувствует официант, ни его собеседники за столом. Его цель состояла в том, чтобы получить правильное блюдо в правильное время. Он утратил возможность получать удовольствие от приятной компании, от беседы, от возможности расслабиться вместе с другими людьми — от того, что дает совместная трапеза, а не получение удачного блюда. Этот менталитет, направленный только на достижение цели, присущ и тем, кто пишет колонки в газетах, высмеивая необходимость в положительной самооценке, или «барахтанье» в чувствах. Сила воли и перенапряжение сил ценятся гораздо больше чуткости и желания уделять время другим. Жизнь трудна, скажет такой человек, изволь справляться. Таким образом разрыв между телом и разумом, мыслями и чувствами, частным и общественным все растет. Для того чтобы прислушаться к чувствам — своим или кого-то еще, — может потребоваться снижение темпа. Это может замедлить достижение целей. За последние 200 лет или даже больше западная культура достигла значительных успехов в достижении материальных целей за счет резкого развития технологии и науки. Мы так хорошо обеспечены сейчас с материальной стороны, что практически везде в западных обществах доступен электрический свет и отопление, развлечения можно получить, щелкнув пультом дистанционного управления, связь со всем миром доступна практически без усилий, а большой выбор блюд, которые несложно и быстро приготовить, можно найти в любом супермаркете. Мы насыщены товарами и услугами настолько, что теперь возникает дискуссия, есть ли предел богатству, за которым не наступает улучшения благополучия. Возможно, поэтому нам теперь доступна роскошь вопроса о том, можно ли как-то улучшить наши жизни за счет нематериальных аспектов.

Многие научные исследования в области изучения эмоций выглядят как изобретение колеса. Они подтверждают важность прикосновений, чуткости, уделения внимания и времени другим людям. Но как это можно закрепить законодательно? Возможно, это совершенно неосуществимая мечта о том, что представители правительственных структур смогут как-то повлиять на качество детско-родительских отношений в раннем возрасте. Это же частные вопросы, которые решаются в частных домах. Что еще может быть сделано сверх того, что уже сделано в пропагандировании декретных отпусков для матерей и отцов и через призывы к работникам проявлять больше гибкости по отношению к своей занятости на работе. Эта книга не предназначена для того, чтобы ответить на эти вопросы, но в ней стоит задать вопрос о том, можем ли мы позволить себе оставить вопрос раннего родительства в области частного и личного.

В основе закрытости темы заботы о маленьком ребенке, как я думаю, лежит допущение о том, что материнство является чем-то внутренне присущим. Правда в том, что рождение ребенка и кормление его грудью- процессы настолько же физические, биологические, как и занятие любовью. Есть внутренняя биологическая «предварительная готовность» для осуществления этих процессов. Однако, как и сексуальная активность, они во многом и культурно обусловлены. В обществах, живущих более простой жизнью, младенцы и дети всегда присутствуют в обычной жизни. Естественным является то, что детей держат на руках, успокаивают и воспитывают их, постигают то, как с ними обращаться. Другими словами, психологическая подготовка к тому, чтобы стать родителем, происходит через социальное обучение и наблюдение. Но в западном обществе, где люди отрезаны друг от друга жизнью в отдельных домах и квартирах, где работа оторвана от жизни в доме, такие возможности просто не возникают. Очень немного шансов увидеть то, как опытная мать обращается с младенцем или ребенком постарше, и очень редко когда получается попрактиковаться с детьми других людей. В этих обстоятельствах практически единственным источником информации являются книги и телевизионные программы. Гораздо чаще молодые родители просто полагаются на свое неосознанно полученное знание, основанное на собственном младенческом и детском опыте. Ими будут управлять такие «инстинкты». Вот почему отчасти неработающие образцы поведения передаются из поколения в поколение.

Если мы будем настаивать на приоритете товарного производства, призывая всех взрослых людей, включая родителей маленьких детей, направить все свои силы на достижение материальных целей и построение карьеры, мы можем встретиться с эмоциональным провалом. Придется заплатить определенную цену, если рядом с детьми не будет внимательных взрослых, которые помогут их развивающейся нервной системе, чтобы они могли стать эмоционально здоровыми взрослыми, готовыми к встрече с жизненными сложностями и готовыми прикладывать усилия для поддержания отношений. Эти проблемы оказывают огромное социальное влияние и создают огромные расходы. Так, в Англии расходы на антидепрессанты составили 239 миллионов фунтов стерлингов. Но политики, как и врачи, предпочитают реагировать лишь на симптомы. Когда речь идет об антисоциальном поведении молодежи или депрессиях у молодых женщин, понятно, что нужно искать способы остановить такое поведение и снимать стресс. Однако теперь у нас есть информация, позволяющая двигаться дальше.

Новая информация, которую предлагает наука в последние десятилетия, дает возможность сказать, что могут быть предприняты отдельные шаги для того, чтобы смягчить многие проблемы социального и душевного здоровья. Чтобы изменить ситуацию, чтобы дать большему количеству детей оптимальный старт, чтобы в будущем они были эмоционально оснащены, чтобы справляться со сложностями жизни, нам необходимо инвестировать в раннее родительство. Это весьма дорогостоящие инвестиции. Для того чтобы создать условия, в которых каждый младенец будет получать отзывчивую заботу, в которой он или она нуждается для развития эмоциональных навыков, взрослые должны получать всяческую поддержку, и их должны ценить. Это само по себе повлечет целое море изменений в культурных установках. Вместо того чтобы стесняться и прятать грудное вскармливание, мы будем принимать и ценить его. Вместо того чтобы изолировать женщин с младенцами дома, родительство — вне зависимости от того, кто исполняет эту роль, — будет опираться на локальные сообщества взрослых.

Раздумывая о том, как уменьшить двойной стресс от изоляции и отсутствия опыта, который является бичом современного родительства в развитых экономиках, нужно радикально переосмыслить условия, в которых оно происходит. Эго означает, что нужно предоставить гораздо более гибкие условия для работы, сформировать возможности более активно делить родительские обязанности между родителями и другими членами сообщества. Если родители предпочитают работать и делегировать свои обязанности по уходу и воспитанию ребенка другим, эти люди, замещающие родителей, должны иметь хорошее образование и должны быть научены тому, какие потребности есть у ребенка и как к ним нужно относиться. Также они должны получать должное поощрение, чтобы они были очень преданы собственной работе, — все это требует финансовой поддержки.

Наряду с тем, чтобы заглянуть в будущее, мы должны обратиться к наследию в виде ненадлежащего обращения, которое имеет тенденцию повторяться из поколения в поколение. Недостаточно только уменьшить внешний стресс, не обращаясь при этом к внутреннему миру родителей. Те, кто испытывает сложности в управлении своей реакцией на стресс из-за проблем и переживаний в раннем возрасте, не обязательно будут иначе обращаться со своими детьми, даже если они чувствуют поддержку сообщества. С этим прошлым грузом эмоциональных проблем также необходимо разбираться, если мы хотим разорвать порочный круг плохой регуляции, которая передается дальше, даже если ее носители делают это неосознанно. Моя работа в детско-родительской психотерапии как раз и направлена на то, чтобы остановить повторение и передачу разрушительных образцов эмоционального поведения, и именно родители должны осуществить такую перемену. Некоторые родители могут предпочесть более непосредственное руководство и поддержку в рамках их родительского опыта, и эти поддержка и руководство могут быть частью работы наблюдателей от здравоохранения. Такие решения не очень сложно применить в жизни, они доказали свою эффективность там, где их попробовали внедрить (Либерман и др., 1991; Олдс и др., 1998). Они могут оказаться достаточно рентабельными, позволяя значительно снизить социальные расходы, вызванные преступлениями, лишением родителей родительских прав и помещением детей в детские дома и интернаты, а также решением других проблем, связанных с последствиями плохого управления эмоциями.