Оксана Алексеева - Экзамен по социализации

Родители звонили уже дважды, а я, не имея ни малейшей возможности соображать, сказала честно, что мы вместе с Костей у Танаевых, которые неожиданно приехали. Теперь я больше всего боялась, что они позвонят снова и скажут идти домой. И тогда мне придется отнять у него свою руку — а это совсем за гранью. Пусть Мира сама заваривает чай и ищет в шкафах, чем можно перекусить. Мое дело — сидеть и не шевелиться.

Белов, видимо, придумав себе, что нам требуется уединение, отправился за ней на кухню. Он так еще и уговорит ее в магазин сходить. До послезавтра. Об этом думать почему-то еще больше за гранью.

Но едва мы остались наедине, Макс все же выпустил мою вспотевшую ладонь, заставив посмотреть на него.

— Даш, — он улыбнулся. — Ну скажи хоть что-нибудь.

— Сам скажи, — все мое тело дрожало, как от холода… — что-нибудь.

Он засмеялся и прижал меня к себе, заставив снова уткнуться в его футболку. Почему-то от этого говорить стало легче:

— Не уезжай больше, — я сама обхватила его руками, чтобы не вздумал отстраниться.

— Я уеду, Даш, дня через три, в Москву.

— Я с тобой.

Он тихо смеялся мне в макушку. Кажется, я тоже смеялась.

— Я на пару дней только. Улажу дела и вернусь.

— Я с тобой, — повторила упрямо.

Макс вдруг обхватил мое лицо и заставил смотреть ему в глаза.

— Всего на пару дней. Тебе придется научиться меня отпускать.

Я поняла, о чем он говорит. Он обозначил всю мою дальнейшую жизнь и наши с ним отношения, от которых теперь я просто не готова отказаться. Поэтому уверенно кивнула. И получила в награду его губы. Но теперь, в отличие от предыдущих раз, я целовала его. Взахлеб. Судорожно сжимая пальцы на его затылке. Без стеснений и самодиагностики. Белов присвистнул где-то вдалеке и снова скрылся в кухне. Но нам они не мешали — нам мешали только мы сами.

Я задыхалась от голодного желания, и Макс все же остановил меня на взлете очередного порыва.

— Не надо так, Даш… Мы же с тобой иначе договаривались, — хрипло, прямо мне в ухо.

Не будучи в состоянии соображать, я все же что-то тараторила:

— Да наплевать мне, с кем ты там о чем договаривался. Правила будут не только твои. Если я соглашусь тебя отпускать, ты тоже должен на что-то согласиться. Так будет честно.

— Уверена? — он смотрел мне в глаза, а мне хотелось только продолжать его целовать.

— Угу, — я потворствовала своему желанию, но была бездушно остановлена в миллиметре от цели.

— Не сегодня, Даш. Отложим этот разговор до моего возвращения из Москвы. Подумай хорошенько.

Я вообще не понимала, о чем он говорил с такой нежностью, водя пальцами по моей шее, не понимала, где мы находимся, и — самое главное — почему он сопротивляется. Ведь у него же сдвиг, а не у меня, в конце концов! Так почему тут только я веду себя, как психопатка?

— Ладно, — ответила я и отодвинулась. Он был явно чем-то недоволен, но промолчал, вновь перехватив мою руку.

— Может, нам куда-нибудь свалить? — с улыбкой поинтересовался Белов у Миры.

— Нет, не надо, — я теперь тоже смогла улыбнуться. — У нас целибат.

Рука Макса напряглась, а Мира просто хмыкнула.

Как бы мне ни хотелось навсегда остаться тут, но родители уже явно волновались. Поэтому мы с Беловым отправились по домам в одном такси.

— Ты рад, Костя? — я отвлеклась от внутреннего мандража, только после того, как перестала видеть Макса.

— Рад, — он ответил просто, а я повернулась и заглянула в его глаза, призывая к искренности. — Ну, чего зыришь? Я серьезно. Очень рад, что они вернулись. Ну, а уж как ты рада… я видел.

Отвернулась обиженно к окну.

— А что будет теперь у вас с Мирой? — через несколько минут я снова подала голос.

— Теперь все хорошо будет, — он удивил меня ответом. — В смысле, ничего такого, что будет у вас с Максом. И при этом, кажется, мы сможем нормально общаться.

— Разлюбил? — я снова посмотрела на него.

— Расхотел, — поставил Белов точку.

Ну что ж, и я за него рада. В итоге, это самый лучший путь для них обоих. Для нас всех. И для себя я тоже все решила. Даже не сегодня, а уже давным-давно.

Я готова была визжать от счастья, когда утром, выйдя из подъезда, увидела черную машину и довольное лицо Миры, машущей мне. Все как раньше. Или нет. Теперь все совсем по-другому. Другой — хоть и довольный жизнью, как всегда — Белов, другая я.

В гимназии Танаевы полдня улаживали дела с администрацией, но их все же не отчислили. Скорее всего, Макс ввернул козырь в виде юриста по телефону или денежной компенсации их отсутствия. Они должны были в течение двух недель отработать все пропущенные контрольные, но это все для них была ерунда.

Договорились вечером встретиться, куда-нибудь сходить. Дома я просто не находила себе места, считая минуты. Неважно, куда мы пойдем и что будем делать, лишь бы находиться рядом с ним. Я сама возьму его за руку и не отпущу. Я ведь видела, как он хочет меня, что бы там ни придумывал в своих правилах, а значит, и он меня не отпустит.

Но Мира позвонила значительно раньше оговоренного времени:

— Даш, все отменяется. У Макса какие-то проблемы с машиной, они с Костей поехали на СТО. Говорят, там надолго.

Сердце упало вниз.

— Давай, ты ко мне просто приедешь, посидим, потрещим? — предложила она неэквивалентную альтернативу.

Это совсем не то, но хоть какое-то утешение. В конце концов, Миру я тоже безмерно счастлива видеть.

— Хорошо. Во сколько?

— Да хоть прямо сейчас. Сижу одна, скучно.

Я тут же вызвала такси и отправилась к ней. Правда, когда мне дверь никто не открыл, набрала ее номер. Ключи-то я вчера вернула. До того, как пошел вызов, замок щелкнул и передо мной предстал удивленный Макс.

— Даша, а ты чего тут? Вы же с Мирой в магазине…

Со смехом вырвалось и объяснение:

— Как и вы с Беловым на СТО!

— Где? — Макс не понял подробностей, но уловил, что это происки его сестренки, и засмеялся. — Ладно, заходи.

И уже оказавшись внутри, я вдруг забеспокоилась. Мира нетактично толкнула нас друг к другу, но чего конкретно она добивалась? Ведь мы же не животные! Ну Макс, может, и животное, но я-то нет! Сейчас попьем с ним чаю и придумаем что-нибудь в отместку.

Я смотрела на каплю, стекавшую по его шее, и только потом заметила, что темные волосы совсем мокрые. Он безотчетно поправил чуть сырую домашнюю футболку, а я снова сосредоточилась на этой неуместной капле. Не стала слишком углубляться в осмысление своих действий, просто протянула руку и вытерла. Вот, так-то лучше. Правда, теперь моя рука была перехвачена в запястье. Макс сузил глаза.

— Ох, Дашка, не надо этого…

— Ага, — я потянулась к его лицу и сама поцеловала. На этот раз он не отстранился, а перехватил инициативу.

Прижатой к стенке так сладко поддаваться ему, его языку, его рукам. И зарываться в его мокрые волосы. И льнуть всем телом к его, еще сильнее вжимаясь. Поднимать голову, подставляя под поцелуи шею. Слышать сбивчивое:

— Ты уверена, Даш? Потому что еще чуть-чуть — и я не остановлюсь.

— Давай уже, Максим Танаев, действуй, — я не имела понятия, откуда во мне вдруг появилась такая уверенность.

Он потянул меня за руку в свою комнату и только там отпустил. Не отводя взгляда, будто ожидая, что я его остановлю, одним рывком стащил с себя футболку. Откинул в сторону, но не приближался, давая мне раствориться в визуальных ощущениях. Но хотелось не только видеть, но и провести руками по прессу, по плечам, коснуться груди. Я потянулась к нему, и только после этого он двинулся навстречу, дав возможность заметить, как расширились его зрачки. Ну что, Николаева, зверя ты точно разбудила, теперь попробуй передумать.

Макс подхватил меня за талию и легко перенес на кровать. Я испугалась, только когда презерватив приземлился рядом на подушку. Он, продолжая целовать меня, куда придется, уверенно освобождал от одежды. Собственная нагота меня неожиданно смутила. Я прикрыла грудь, но он резко перехватил мои руки и завел вверх, удерживая.

— Всё, хорошая моя, теперь всё! — он остановил мое сопротивление. — Раз уж решилась — теперь просто доверься мне.

Но меня захлестнула паника от скользящего по моему телу взгляда, я даже безуспешно попыталась вырваться, когда он расстегивал мои джинсы. Но чтобы стянуть их, ему пришлось отпустить мои руки, чем я и воспользовалась. Задыхаясь, заговорила: