Ю. Забродин - Психодиагностика

Анализ направленности дает возможность понять: какова ее роль в созидании целостности психики и ее функционировании. В подавляющем большинстве случаев направленность – не одномоментное психическое образование. Одна и та же направленность иногда сохраняется на протяжении всей жизни индивида, хотя и несколько варьируясь из-за изменившихся условий жизни или того, что работа мысли углубила ее содержание и перестроила некоторые ее аспекты. Смысл самой направленности для индивида в общем неизменен. Таким же остается и основной признак: ее нельзя рассматривать вне и помимо других психических функций и свойств, но она не сводима к ним. Направленность интегрирует и видоизменяет их так, чтобы они вошли в то целое, которое она представляет.

После сказанного стоит сравнить между собой две группы индивидов: одна – люди, у которых направленность не сформировалась, да скорее всего и не сформируется (насколько об этом можно судить по их высказываниям и поведению). Другая группа – люди, у которых по тем же данным направленность либо сформировалась, либо находится на какой-то стадии формирования. Такое сравнение, если его результаты заслуживают доверия, видимо покажет, как хаотично и непредсказуемо складывается жизнь людей, относимых к первой группе при сопоставлении их с представителями второй. Если иметь в виду главным образом вторую группу, то придется учитывать то, что стремления людей, выраженные в их направленности, всегда историчны (как мы отмечали это выше), поскольку общество на каждом этапе своей истории представляет индивиду для выбора ограниченный круг деятельностей и их социальную иерархию, присущую этому этапу. Оказывают свое влияние и некоторые деятельности, к которым проявляется общественное пристрастие, мода. Так, было время, когда абсолютное большинство наших подростков высказывало желание стать космонавтами. Вряд ли такое следование моде способствует формированию подлинной направленности.

Ранее нами были поставлены некоторые вопросы, ответы на которые могли бы дать диагностические испытания. Какие же методики пригодны для этой цели?

Видимо их следует разделить на диагностирующие фон возникающей или уже возникшей направленности и на выявляющие направленность как таковую.

Из числа методик, диагностирующих фон, должны быть выделены как наиболее значимые методики, с помощью которых исследуется индивидуальный уровень умственного развития: он позволяет судить об интеллектуальном ресурсе данного субъекта. Нужно сказать, что при знакомстве с теми психическими особенностями, которые обычно находят в психологии личности, возникает предположение, будто высокий уровень умственного развития есть обязательный признак личности. Но сама по себе направленность, как нам представляется, необязательно формируется на таком фоне. В самом деле, в той группе, которая получила условное наименование «вынужденные личности», далеко не все непременно обладают высоким умственным развитием. Достаточно вспомнить некоторых опытных моряков, военных и людей других профессий. Тем не менее, это личности, люди с отчетливо выраженной направленностью. Но сочетание заведомо невысокого умственного уровня и сформировавшейся направленности можно найти и у тех, чья направленность сложилась как итог мыслительной работы. Прекрасный пример такого сочетания приводит П. А. Вяземский. Вот что он написал о А. С. Шишкове, который, борясь за чистоту русского языка, старался изъять из него прочно вошедшие слова иностранного происхождения (конец XVIII – первая половина XIX в.). «Шишков был и не умный человек, и не автор с дарованием, но человек с постоянною волею, с мыслею idees fixe, род литературного Лафайета, поп le-heros des deux mendes (не герой двух миров), но герой двух слогов – старого и нового, кричал, писал всегда об одном, словом, имел личность свою и поэтому создал себе место в литературном и даже государственном нашем мире. А у нас люди эти редки, и потому Шишков у нас все-таки историческое лицо». [140] Нельзя считать этот пример исключительным.

К методикам, диагностирующим фон направленности, следует отнести и методики психофизиологические, созданные для изучения свойств нервной системы [I]. По мере надобности в число таких методик могут быть включены и диагностирующие темперамент и характер. Что касается методик, испытывающих способности, то их применение становится совершенно необходимым, если психолог считает, что способности явились основой возникновения направленности [II]. Для испытания фона, можно полагать, с методиками больших трудностей не предвидится.

Прежде чем обсуждать, какими методиками можно было бы испытывать направленность как таковую, необходимо дать пусть приближенное понятие о ней как о психофизиологическом феномене.

Что дает нам право считать, что в диагностическом эксперименте мы имеем дело со случайно возникшими (вероятнее всего по ассоциациям) словесными и эмоциональными реакциями, например, при исследовании богатства речи, памяти, мышления? Ученый надеется и в повторных экспериментах, и, главное, во внелабораторной практической деятельности на то, что данные, полученные при диагностировании индивида, останутся, сохранятся. Он опирается на то, что испытываемые функции, являясь по существу психофизиологическими, имеют свои кортикальные базы, строго локализованы. Это и можно считать залогом их устойчивости.

Но выше было показано, что направленность такой базы не имеет, поскольку она является образованием, возникшим в результате процесса интеграции самих разнообразных функций. Направленность разных индивидов не может рассматриваться как нечто тождественное, для всех одно и то же образование. Сказанное отнюдь не означает, что якобы направленность вообще формируется вне анатомо-физиологической базы, вроде бы она сущность духовного явления. Пока только в порядке гипотезы можно предположить, что базы направленности – доминанта, как она дана в трудах А. А. Ухтомского: «Нормальная кортикальная деятельность происходит не так, будто она опирается на раз и навсегда определенную и постоянную статику различных фокусов как носителей отдельных функций; она опирается на непрестанную межцентральную динамику возбуждений в… центрах, определяемую изменчивыми функциональными состояниями всех этих аппаратов». [141] Нужно, разумеется, специально исследовать – можно ли усматривать в доминанте кортикальную базу направленности. Во всяком случае гипотеза представляется высоко вероятной.

В настоящее время еще не создано такой диагностической методики, с помощью которой можно было бы выявлять степень устойчивости направленности, судить о ее многокомпонентном составе. Такую информацию можно получить от того, кто сохранил ее в своем опыте, в своих переживаниях. Можно обратиться к методически организованному самоотчету, опросу самого испытуемого… Он может сообщить, когда у него сложилось убеждение, что только в таких-то деятельностях он найдет самоудовлетворение, сообщит, как это решение повлияло на его последующее поведение, что заставило его пересматривать сложившееся убеждение, если это было и т. д. Вероятно что-либо положительное могут дать опросники, адресованные к интересам испытуемого, глубина и обширность его познаний в той области общественной жизни, которая связана с его направленностью.

Одно обстоятельство нельзя упускать: диагностика направленности – это не формальная, а содержательная диагностика. Она может существовать только при рассмотрении содержания психической жизни индивида.

Валидизация диагностических методик невозможна без сопоставления с критерием. Можно, по крайней мере начиная исследование, использовать в качестве такого критерия самоотчеты испытуемых, в которых они сами упоминают как о значительных о своих действиях и поступках, реализующих их направленность. Как квалифицировать этот критерий – как объективный или как субъективный? Вообще говоря, нет ничего субъективного, что не было бы объективным, т. е. реально представленным в действительности. Все субъективное существует. То, что испытуемый выделяет в своем отчете определенные события из своего прошлого, показывает, что его воспоминания нельзя рассматривать как течение случайных ассоциаций. Психологу придется, сопоставляя самоотчет испытуемого со всеми данными, полученными при диагностическом испытании, решить, насколько высказывания испытуемого заслуживают доверия и, следовательно, могут быть приняты в качестве критерия. Все же своеобразие предлагаемого критерия, видимо, не стоит расценивать как непреодолимую трудность диагностирования. Кроме того, вероятно окажется полезным тест (в вербальном и картиночном вариантах) «Как я поступлю в такой-то предложенной ситуации», успешно примененный в исследовании Р. Валеева. [142]

Нетрудно заметить, что предлагаемая система диагностического исследования личности предъявляет высокие требования к психологу-диагносту, его профессиональной квалификации. Это нельзя считать недостатком научной разработки проблемы «личность – объект психологической диагностики», – ведь речь идет о новой странице в развитии этой психологической дисциплины.