Андрей Кураев - ПРАВОСЛАВИЕ И ПРАВО. ЦЕРКОВЬ В СВЕТСКОМ ГОСУДРАСТВЕ

Русский человек часто оказывается в ситуации вынужденного молчания, когда сердцем он чувствует неправду происходящего, но аргументы властей кажутся неопровержимыми. Так представители советской власти гасили любое наше недоумение и возмущение напыщенной риторикой: "Вы что, отрицаете народный характер нашего строя? Вы что, против советской власти? Вы отрицаете наши поразительные успехи на пути преобразования народной жизни и на пути движения к коммунизму?"

Сегодня очередной удав пристально смотрит в глаза и, парализуя волю к мысли и сопротивлению, твердит: "О чем это вы беспокоитесь? Вы разве против прав человека? Против свободы? Против демократии? Да во всем цивилизованном мире так, как мы сейчас делаем в России!"

Демократия в России своеобразная. О ее высших ценностях и принципах нам напоминают всякий раз, когда мы пытаемся встать на защиту нашего, родного. Любой народ имеет право защищать свои национальные традиции и интересы - но за русским народом это право не признается: "Вы что, проповедник национализма, фашизма, ксенофобии? Вы за изоляцию России и ее противопоставление цивилизованному миру? Вы за нарушение прав человека?"

Сердце мучает: "Нельзя этого позволять!" А в ответ слышит от торжествующего пришельца: "Теперь можно, нам теперь все можно, теперь и в этой стране демократия!" И растерянный директор школы открывает двери перед сектантами, хотя и понимает, что совершает грех, что в чем-то предает своих же детей, но его разум нем: он не знает, как свои чувства воплотить в рациональные и правовые аргументы, как ответить пришельцам на понятном для них языке...

В этой брошюре и собраны такие аргументы, которые помогут людям согласовать принцип свободы совести, светскости и демократичности государства с отстаиванием интересов Православия. Здесь три статьи.

Первая содержит анализ законопроекта о свободе совести, принятого Думой летом 1997 г. и отклоненного Президентом, а также анализ тех дискуссий, которые развернулись вокруг закона в средствах массовой информации.

Вторая статья обращена специально к педагогам и говорит о том, как можно защищать школы от вторжения сект и как можно обосновать допустимость присутствия Православия в светских школах. В принципе, эти аргументы может использовать не только учитель, но и любой государственный служащий, если он станет перед аналогичными проблемами.

Третья статья напоминает о начале этих дискуссий и рассказывает о тех попытках остановить волну иностранного миссионерства, которые предпринимал Верховный Совет России накануне своего расстрела в 1993 г.

Первый текст опубликован как серия статей в газете "Труд" в августе 1997 г. Второй текст является главой из книги "Школьное богословие". Третий текст впервые был опубликован в 1994 г. в сборнике "Все ли равно как верить?" Здесь они собраны потому, что объединены единой темой, и потому, что они, к сожалению, еще не утратили своей злободневности.

Все лето прошло в сопровождении дискуссий о свободе совести. 23 июня Государственная Дума в третьем чтении приняла закон "О свободе совести и о религиозных объединениях". 24 июня к Президенту обратился папа Римский Иоанн Павел II с призывом "быть бдительным" и не допустить вступления закона в силу 5 июля этот закон утвердил Совет Федерации. 8 июля президент США Клинтон обратился к "дорогому Борису" с выражением уверенности, что российский Президент выступит в защиту "новых религий и конфессий". 18 июля Патриарх Алексий и еще 48 епископов Русской Православной Церкви обратились к Президенту с просьбой подписать закон. 21 июля закон был отклонен Президентом. 6 августа Патриарх Алексий встретился с Президентом и попробовал его переубедить. В сентябре Дума попытается преодолеть президентское вето...

Поводов для газетных откликов, как видим, более чем достаточно. Вот только дискуссия вышла какая-то одноголосая. Число публикаций и выступлений против законопроекта раз в десять превышало число тех, кто вызывался защищать этот закон. Что ж, это уже почти привычная странность нашей общественный жизни. Журналистов и "экспертов" в отличие от депутатов никто не избирает.

Избранные же народом депутаты с поразительным единодушием проголосовали за этот закон. Из нескольких сот депутатов лишь пять были против. Это значит, что все депутатские фракции, все партии поддержали этот закон. И это в свою очередь значит, что в России не нашлось такой политической партии, которая прямо выступила бы против законопроекта. И тем не менее закон оказался отклонен. И тем не менее средства массовой информации обрушили на него критику столь же дружную, сколь и резкую, и столь же неширокую в наборе своих аргументов, сколь и некомпетентную.

Значит, с одной стороны, те газеты, что с нарочитой гордостью называют себя "демократическими", демократичны совсем не в том смысле, что они выражают мнение большинства народа. С другой стороны, этот же факт заставляет предположить, что эти газеты связаны с такими центрами политической силы, которые не представлены в парламенте.

По правде говоря, я человек не скорый на подъем. И за перо я берусь каждый раз после предельно возможного выжидания. Сколько могу - я надеюсь, что найдется другой человек, который сможет публично изложить такие суждения по спорному вопросу, которые будут и в доводах, и в выводах согласны с моей позицией. Но если этого не происходит - тогда мне приходится откладывать в сторону свои текущие дела и книги и входить в публичную дискуссию. Вот и теперь - я сторонился сколько мог споров вокруг закона. Но волна лжи, наговоренной вокруг него, превзошла всякую меру. И стало понятно, что речь идет не о сектах и даже не о законе. Речь идет о будущем России.

Поэтому, воспользовавшись открытостью "Труда", я публикую серию статей об этом законе. Часть из них будет написана на языке "целесообразности". Другие - на языке права.

Целесообразность принятия нового закона о свободе совести стала очевидна давно - еще в 1993 году. Ныне действующий закон была принят в 1990 г. Его цель была прекрасна и понятна: освободить жизнь религиозных организаций от вмешательства государства. Но очень скоро выяснилось, что свобода религиозных организаций есть лишь одна из граней свободы совести. Оказывается, порой необходимо защищать людей от религиозных организаций.

И еще одно стало очевидно за эти годы. В 1990 году казалось, что свобода религии - это свобода, нужная очень небольшому числу людей. Журналисты тогда подчеркивали, что государство не должно бороться со своими стариками, что бабушки своим трудом заработали себе право в старости спокойно ходить в церковь... Неверующие и коммунистически убежденные депутаты в 1990 г. по сути проголосовали за принцип "политика должна быть экономной": надо перестать тратить силы на борьбу с прошлым; пусть оно само доживает свой век как хочет, а наши силы принадлежат будущему - "перестройке".

Сегодня же вопрос о религиозных свободах - это вопрос о молодежи: "молодежные секты" (jugendreligionen) = "тоталитарные секты". Значит, вопрос о религиях - это вопрос о будущем. И не только о будущем небольших "маргинальных" групп. Это вопрос, который повлияет на будущее всей страны.

В духовной области будущее народа никогда не зависит от большинства. Все люди равны перед законом и перед Богом. Но есть таинственное неравенство в талантах. Кто-то приходит в наш мир, одаренный талантом любви, кто-то - талантливый врач, кто-то - гениальный собеседник. Из евангельской притчи о талантах следует, что не все люди в равной мере обладают способностью к духовному отклику. Не все способны в равной мере почувствовать духовную жажду и перестроить всю свою жизнь так, чтобы душа утолила свою тоску по Вечности. Социологи подтверждают это евангельское утверждение. Независимо оттого, господствует ли в обществе атеистический режим, теократия или же политика государственного безразличия к вопросам религии, лишь 10-15 процентов населения способны к самостоятельному религиозному выбору. Это те, что получили "десять талантов". Это люди, изначально религиозно более одаренные, чем другие. Может быть, их сограждане более одарены в других областях (в музыке, в науке управлять другими, в искусстве семейной жизни...), но талант веры особо ярок у этих 15 процентов.

Остальные 85 процентов в религиозной сфере готовы быть ведомыми. Они не возражают, если их веру кто-то формулирует вместо них и просто сообщает: "Знаете ли, с сегодняшнего дня мы все верим так-то..." Им говорят: "Вы атеисты" - и они соглашаются: "Да, в самом деле. Это попы нарочно от нас скрывали, что мы от обезьяны произошли". Затем им говорят: "Да что ж вы забыли веру ваших отцов?! Мы же православные!" - и они опять согласны: "Как же это мы слушали байки этих коммунистов и стали Иванами, не помнящими родства!" Когда же им скажут: "Да что вы! Христианство - это иноземная религия, ее жиды нарочно придумали, чтобы нашу, исконно арийскую ведическую веру заменить, чтобы заставить нас, славян, вместо Крышеня-Кришны поклоняться ихнему Христу!" - и опять толпа послушно возмутится: "Да сколько ж можно от нас прятать нашу родную экстрасенсорику и магию!"