Внутренний СССР - Вопросы митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну и иерархии РПЦ

Но если смотреть на эпизод религиозной реформы Эхнатона с точки зрения общей теории управления, то фараон, будучи государем и жрецом, наиболее предпочтителен для оказания воздействия на общество через жреческие иерархии и государственный аппарат со стороны внесоциальных факторов, поскольку при этом в наибольшей мере сохраняется управляемость социальной системы, и она переходит в новый режим без потери управления и связанного с этим хаосом.

Но вне зависимости от того, был Эхнатон избран Свыше или же он своим разумением увидел несостоятельность религии и жизнестроя Египта и своею волей устремился к Высшему, факт остается фактом: к концу его царствования иероглиф «бог» перестал употребляться по отношению к фараону и Солнцу. «Как царь, так и само солнце перестали считаться богами; отныне оба со строгой последовательностью считались только царями» (“Тайна золотого гроба”, стр. 155). На стр. 156 этот же тезис по отношению к фараону и солнцу подтверждается вторично, но с употреблением термина “властитель”. Как бы там ни было, Эхнатон, перестав именоваться богом сам, ликвидировав “зверинец” египетского многобожия, перестав именовать Солнце богом и введя монотеизм, выполнил основные требования коранического вероучения.

Но это оказалось выше разумения его современников; сам Эхнатон не создал социальной базы воспреемников учения, и после его смерти “зверинец богов” снова возобладал над Египтом. Административное «решение» религиозных проблем обогнало на многие поколения мировоззренческие изменения общества, и с уходом администратора мировоззрение вернулось к привычным для него формам самовыражения. Эхнатон сделал дело на 3-м приоритете обобщенных средств управления, но не сделал его на 1, 2 приоритетах.

Следующая в хронологии попытка изменения хода дел в Египте была осуществлена через Моисея. Коран приводит эпизод, отсутствующий в Библии. Сура 79: «15. Дошел ли до тебя рассказ о Мусе? 16. Вот воззвал к нему его Господь в долине священной Тува: 17. “Иди к Фир’ауну, он ведь уклонился, и 18. скажи ему: “Не следует ли тебе очиститься? 19. И я поведу тебя к твоему Господу, и ты будешь богобоязнен.” 20. И показал он ему знамение величайшее, 21. но тот счел это ложью и ослушался, 22. а потом отвернулся, усердствуя. 23. И собрал и возгласил, 24. и сказал: “Я — Господь ваш высочайший!” 25. И взял его Аллах наказанием жизни последней и первой.»

То есть Коран утверждает, что миссия Моисея началась с попытки “отделения в Египте церкви от государства” с целью создания новой церкви: Моисей встал между фараоном-государем и жреческой иерархией. Если бы фараон признал его права, то история потекла бы другим путем. Но фараон отверг водительство Свыше и только после этого последовало требование исхода хевреев из Египта, которое фараон принужден был исполнить под давлением знамений и с согласия старого жречества Амона-Ра, предпочитавшего вынести назревающий раскол за пределы египетского общества, памятуя об Эхнатоне и смуте, последовавшей за его смертью.

З.Фрейд в работе “Человек Моисей и монотеистическая религия” (в сб. З.Фрейд. “Психоанализ. Религия. Культура.” М., “Ренессанс”, 1992 г.) указывает на египетское происхождение имени Моисей — Мосе. Моисей был посвящен «во всю мудрость египтян». Далее Фрейд высказывает предположение, что Моисей — высокородный египтянин, жрец. Исход, , имел место после краха религиозной реформы Эхнатона, скорее всего с 1358 г. до н.э. по 1350 г. или в период смуты, последовавшей за смертью наследовавшего Эхнатону Тутанхамона, прежде чем полководец Хоремхеб восстановил государственное управление.

Фрейд полагает, что Моисей дал хевреям учение Эхнатона. Со ссылкой на “Историю Египта” Дж.Брестеда (англ. издание, 1906 г., стр. 360), Фрейд дает подстрочное примечание: «Но сколь бы очевидным не было гелиополитанское (из Гелиополя) происхождение новой государственной религии, последняя не была солнцепоклонничеством; слово „Атон“ было применено вместо старого слова со значением (нутер), и между богом и материальным солнцем проводилось ясное различие.» И далее со ссылкой на “Зарю знания” того же Брестеда: «правитель обожествлял силу, благодаря которой Солнце дает о себе знать на земле.» И со ссылкой на А.Эрмана “О египетской религии” (нем., 1905): «Имеют место… слова, которые призваны как только можно абстрактнее выразить, что почитается не само светило, а обнаруживающееся в (или за ним? — наш вопрос) существо.» Фрейд усматривает и почти полное фонетическое совпадение: “Слушай, Израиль, наш бог Атон (Адонаи) — единственный Бог” (стр. 153).

Фрейд также видит конфликт мировоззрений: Моисея-вероучителя и хеврейской массы, несущей мировоззрение обыденного сознания тех лет, близоруко-конкретного видения мира и потому находящего успокоение в идолопоклонстве и ритуальных церемониях. Фрейд полагает, что в личности библейского Моисея слились воспоминания о двух Моисеях: первом — вероучителе, египетском жреце (Атона) и втором — зяте Иофора, служителя культа из Кадеша. Поэтому в иудаизме слились, на его взгляд, идея Вселенского Бога, Который превыше всего и не нуждается от людей ни в чём, и ритуалы “умилостивления жертвами”, свойственные религиям, выражавшим развитие предметно-конкретного мировоззрения цивилизации в те годы.

З.Фрейд пишет: «Как известно, критическая библиистика исходит из наличия двух письменных источников шестикнижия «(???) Пятикнижия». Они обозначаются буквами J и E, поскольку в одном из них принято имя Божие , в другом — . Именно , не , однако на ум приходит наблюдение одного автора: “Различные имена — явственный признак изначально различных богов” (стр. 167) — и пришедших из разных вероучений и отождествившихся в новом общем для них вероучении в одного бога, — добавим мы.

З.Фрейд не был, судя по его наследию, молитвенником, и рассматривал и моделировал течение исключительно внутрисоциальных процессов. Тем не менее из данных археологии и фактологии исторической науки — в согласии с кораническими: «Те, кому было дано нести Тору, а они её не понесли, подобны ослу, который несет книги. Скверно подобие людей, которые считали ложью знамения Аллаха! Аллах не ведет людей неправедных!» (62:5).

Так или иначе, вне зависимости от датировки исхода из Египта, — до Рамзеса II или после него — “мировая закулиса” формировалась в процессе 42-летнего кочевья по Синайской пустыне и в годы становления культа Яхве (заимствованного у иевусеев в нынешнем Иерусалиме праславянской Яви) после смерти (или убийства, как полагает Фрейд) Моисея — египтянина, вероучителя, пророка.

«К величайшим загадкам иудейской прадревности относится происхождение » (стр. 165). Фрейд отождествляет первых с «людьми Моисея», т.е. с египтянами или полукровками, “аппаратом” пророка, вышедшими из Египта с ним вместе. Но само происхождение этой “величайшей загадки” связано с тем, что вне зависимости от вероисповедания (или безверия) “элитарные” писатели XIX — XX вв. не видят различий между известным им “духовенством” и “жречеством” древних цивилизаций. Они полагают, что “жречество” — часть “элиты” древнего мира, тогдашнее “духовенство”. И им довольно трудно объяснить, что, с точки зрения жречества, все, не принадлежащее к его структурам посвящения и клановым системам, является “толпой”, профанами; а по отношению к высшим степеням посвящения низшие ступени иерархии также являются “толпой”. Происходит такое от непонимания внутрисоциальной функции жречества как носителя всей полноты и высших её специализированных видов: концептуальной (1, 2, 3 приоритеты обобщенных средств управления) и идеологической (3-й приоритет) — власти открыто пропагандируемой идеологии (религии в том числе). Структурно древнему жречеству подобно современное масонство; но оно отличается от древнего жречества тем, что его “мировая закулиса” никогда не допускала до осознанной работы на уровне 2-го, 1-го приоритетов обобщенных средств управления и мистики, стоящей еще выше, несмотря на все посвящения, “полеты в астрал” и прочую психологическую “подготовку”. Масонство никогда не пускали выше третьего приоритета, посвящая его только в тайную идеологию, на основе которой за кулисами истории на принципе “элитарности” бесконфликтно объединяются все открытые идеологии, часто внешне враждебные.

Зная об этом различии “духовенства”, “элиты” и жречества, даже в библейских описаниях замкнутой клановой системы “левитов” можно увидеть некую жреческую систему, скорее всего восходящую к потомкам Иосифа, чья принадлежность к кланам гелиопольского жречества Ра в Библии провозглашена прямо.

Так же странным был и “плен египетский”: пленные не были перемешаны в рабском стаде, как это было принято в те времена; и даже сохранили навыки, необходимые для кочевья.