Алексей Фомин - Воскресение мертвых

Мы любим и эту жизнь при всей ее скудости и тленности, как сообразную с настоящим состоянием нашим, и твердо надеемся на жизнь в нетлении. Ее мы не по человеческим выдумкам воображаем, обольщая себя ложными ожиданиями; мы веруем неложному ручательству, – намерению, с которым Бог создал человека из бессмертной души и тела, даровал ему ум и врожденный закон для соблюдения и сохранения того, что дано от Него и что потребно для разумной жизни. Мы хорошо знаем, что Он и не создал бы такое живое существо и не украсил бы его всем для всегдашней жизни, если бы не хотел, чтобы эта тварь всегда пребывала. Итак, если Творец создал человека для того, чтобы он, сделавшись созерцателем Его величия и сияющей во всем мудрости, всегда пребывал в таком созерцании, согласно с намерением Его и с природою, какую получил человек, то причина сего создания указывает на непрерывность его существования, а непрерывность – на воскресение, без которого человек не существовал бы всегда. Из сказанного очевидно, как причиной создания человека и намерением Творца ясно доказывается воскресение.

Если же такова причина, по которой человек введен в мир, то необходимо рассмотреть и то, что естественно следует за этим: природа сотворенных людей; за природою же сотворенных – праведный суд Творца и после всего этого – последняя цель их.

Природа человеческая равно утверждает веру в воскресение. Если вообще она состоит из бессмертной души и из тела, которое соединено с нею при сотворении, и душа и тело в человеке составляют одно живое существо, которое испытывает и свойственное душе и свойственное телу, действует и исполняет то, что относится к чувственному или умственному постижению. Поэтому совершенно необходимо, чтобы такой состав всецело направлялся к одному концу, – дабы все и во всех отношениях сходилось к одной гармонии и к общему согласию, – сотворение человека, природа человеческая, жизнь человеческая, действия и страдания, образ жизни и сообразная с природой последняя судьба. Если же есть единство и гармония во всем этом живом существе, если есть согласие между действиями души и отправлениями тела, то должна быть одинакова и последняя цель всего этого. А последняя цель будет одна, если живое существо дойдет до этой цели в полном составе – имея все свои части. Это возможно только тогда, когда разрушившиеся части вновь соединятся вместе свойственным им образом. Это по необходимости ведет к воскресению умерших и разрушившихся тел. Если ум и рассудок даны людям для осознания не только сотворенных сущностей, но и благости, премудрости и правды Того, Кто даровал их, то необходимо сохранение способности суждения, если продолжают существовать предметы, для которых дан разум. Существо же, получившее ум и рассудок, есть человек, а не душа сама по себе; следовательно, человеку должно оставаться всегда и состоять из души и тела; а таким пребывать ему невозможно, если не воскреснет. Ибо если нет воскресения, то не останется природа человека как человека. Если же человеческая природа не остается существовать, то напрасно душа связана с немощами тела и его состояниями, напрасно и тело удерживается от достижения того, к чему стремится, будучи направлено и сдерживаемо уздою души; напрасно существует ум, напрасны рассудительность и добродетельность, напрасны законодательство и уставы, и вообще все то, что есть прекрасного в людях и для людей, и напрасно самое сотворение людей и их природа. Но во всех делах Божиих и исходящих от Него дарах нет ничего напрасного, а значит, необходимо, чтобы бессмертной душе соответствовало вечное пребывание и тела.

Жизнь, прекращаемую смертью и тлением, мы называем пребыванием – имея в виду, что это выражение имеет не один смысл, и не одна мера пребывания, так как не одна и природа пребывающих существ. Так как пребывание сообразно природе пребывающего, то не стоит искать человеческого пребывания у существ совершенно нетленных и бессмертных, и у людей нельзя искать такого неизменного пребывания. Те сотворены бессмертными от начала и нескончаемо пребывают по единой воле Творца; а люди по душе имеют от сотворения непрерывное существование, но по телу получают нетление после изменения. Таков смысл учения о воскресении. Имея его в виду, мы ожидаем и разрушения тела, следующего за жизнью немощной и тленной, и после него уповаем иметь пребывание в нетлении: таким образом мы не равняем нашу смерть со смертью животных, и пребывание людей с пребыванием бессмертных. Итак, не надо сокрушаться, усматривая некоторое неравенство в пребывании людей. И не должно отвергать воскресения оттого, что отделение души от тела и разложение его разрывает непрерывность жизни. Ибо во время сна, по-видимому, также прерывается жизнь, состоящая в сознательном ощущении, но мы не отказываемся называть такое состояние жизнью. Некоторые называют сон братом смерти, не потому, чтобы производили их от одних и тех же предков, а по сходности состояния умерших и спящих, по спокойствию и нечувствительности ко всему происходящему, и даже к собственной жизни. Итак, если мы жизнь людей, несмотря на то, что она подвержена таким изменениям от начала до разрушения, и терпит перерывы на время сна, не отказываемся, однако, называть тою же жизнью, – то мы не должны отвергать и жизни, следующей после разрушения, к которой приведет воскресение, – хотя она прерывается на некоторое время разлучением души и тела.

Потому что такова природа людей; с самого начала по мысли Творца она получила в удел – подвергаться изменениям и имеет пребывание прерываемое то сном, то смертью, то переменами в каждом возрасте, так как последующий возраст не обнаруживается ясно в предыдущем. У младенцев не замечается того, что обнаруживается у юношей, в юношеском возрасте – того, что свойственно мужам зрелым, а у последних – того, что бывает у стариков. Всем известно, что прежде всего должны быть брошены семена, потом, когда после образования и развития плод явится на свет, наступают младенчество, детство, юность, зрелость, после зрелости – упадок естественных сил – до старости, а потом разрушение одряхлевших тел. И так, хотя в семени не увидеть жизни человеческой, а жизнь не обнаруживает последующего разрушения на первоначальные стихии, но порядок естественных явлений внушает веру в то, что еще не подтверждено самыми явлениями: и разум, исследуя истину в естественном порядке, удостоверяется в воскресении, имея надежнейшие и более сильные, чем опыт, основания к подтверждению истины.

Раскрыв сколько можно первые доводы (сотворение и природу людей), нужно доказать рассматриваемую нами истину и посредством последних: я говорю о предстоящей каждому человеку награде или наказании по праведному суду, и о цели человеческой жизни. Прежде рассмотрим мысль о суде. Скажу здесь, что признающие Бога творцом всего, должны также признать, что ничто ни на земле, ни на небе не изъято из управления и провидения Божия, но что попечение Творца простирается на все сокровенное и явное, малое и великое. Ибо все сотворенное имеет нужду в промысле Творца, и каждое существо в частности, относительно своей природы и назначения, для которого оно создано. Человек, о котором теперь речь, как слабый, имеет нужду в пище для поддержания жизни; как смертный – в потомстве для продолжения рода, как разумный – в правосудии для законного приобретения пищи и потомства. Если же все эти потребности свойственны человеку по его природе, то необходимо, чтобы, как пища и преемство рода относятся к обеим частям его существа, так и правосудие простиралось на всего человека состоящего из души и тела, – и чтобы весь человек подлежал суду за все свои дела, и получал за них награду или наказание. Если праведный суд полагает возмездие за действия обеим частям, и ни одна душа должна получить возмездие за то, что сделано ей вместе с телом (ведь она не сама по себе увлекается к грехам телесных удовольствий, пищи или других чувственных благ) и ни одно только тело (оно само по себе не способно рассуждать о законе и правосудии), а человек, состоящий из того и другого подлежит суду за каждое из своих действий. Между тем разум не находит этого воздаяния ни в настоящей жизни, ни после смерти. В настоящей жизни нет его по достоинству, так как многие безбожники, преданные всякому беззаконию и нечестию, не испытывают несчастий до самой смерти, и напротив, проводящие жизнь свою в добродетели, подвергаются скорбям, обидам, клеветам, мучениям и всяким бедствиям. После смерти нет его, потому что человек не состоит еще из обеих частей, пока душа отделилась от тела, а тело разложилось. Следствие очевидно для всякого: именно что надлежит по апостолу, «тленному сему» и рассыпавшемуся «облещись в нетление», чтобы, когда умершие оживут через воскресение, и опять соединится разделившееся или совершенно разрушившееся, каждый получил должное, за то, «что с телом соделал, благое или злое» (1 Кор. 15, 53; 2 Кор. 5, 10).