Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

Деяния Апостолов; Откровение; другие литературные жанры. Еще одна форма раннехристианской литературы, в большей мере, чем письма, рассчитанная на долговечность, — Деяния Апостолов. Задуманная автором как вторая часть двухтомника (первая часть — Лк, начинающееся и заканчивающееся в Иерусалиме), эта книга рассказывает, как христианство распространилось из Иерусалима и Иудеи в Самарию и дальше, до краев земли. Об атмосфере, в которой писался этот труд, можно судить по Деян 1:6–11: ученикам Иисуса не было дано знать время второго пришествия, и распространять христианство для них — важнее, чем смотреть на небо в ожидании этого пришествия. Не случайно поэтому Деяния начинаются с Иерусалима и Двенадцати, а заканчиваются Римом и Павлом, последние слова которого связывают будущее христианства с языческим миром (28:25–28). Деяния понимают христианство как явление долговечное, которое не должно забывать о своем преемстве с Иисусом, Петром и Павлом, и должно быть уверенным: оно возникло не случайно, но под водительством Духа, полученного от Иисуса.

Откровение (греч. «Апокалипсис») — еще один жанр христианской литературы после 70–х годов. Уходя корнями в пророчества Иезекииля и Захарии, этот текст служит примером «апокалиптики». Такая апокалиптическая литература была хорошо известна в иудаизме: к ней принадлежат, в частности, Книга Даниила, Четвертая книга Ездры и Вторая книга Варуха. (Последние два текста созданы после гибели Иерусалимского храма, а значит, приблизительно в одно время с Откр.) Гонения великих мировых империй на народ Божий бросали вызов учению о том, что исторические судьбы находятся в руке Божьей. Апокалиптическая литература отвечает на это видениями событий, происходящих одновременно на небе и на земле, — видениями, которые поддаются выражению лишь на языке символов. Параллелизм между небом и землей дает уверенность: происходящее внизу — во власти вышнего Бога, а земные гонения отражают борьбу между Богом и злыми духами. Одна из интересных особенностей Откр состоит в том, что апокалиптическая весть включена в послания к конкретным церквам; символическими, недоступными обычному языку описаниями качеств Бога автор напоминает своим христианским современникам: Царство Божье больше чем история, в которой они живут. Это дает им надежду и даже уверенность: через тяготы и гонения они обретут победу. К сожалению, многие современные читатели забывают об адресатах Откр и к тому же не знакомы с его жанром, с присущей ему пластичностью образов и временных символов (характерной для вышеупомянутых иудейских апокалипсисов), а потому принимают Откр за точное предсказание будущего. Однако величие «Альфы и Омеги, Первого и Последнего» (Откр 22:13) состоит не в том, что он описывает точную хронологию будущих событий.

Существовали и другие формы раннехристианской литературы, скрывавшиеся под названием «письмо»/«послание». Именно потому, что письма были основной литературной продукций первохристиан, некоторые поздние тексты, хотя и не являлись письмами в обычном смысле слова, были классифицированы как таковые. 1 Петр и Иак — пограничные случаи: их форма имеет некоторые черты письма, но по содержанию они ближе к гомилии (1 Петр) или диатрибе (Иак). «Послание» к Евреям имеет характерную для письма концовку, но лишено эпистолярного обращения; соответственно, адресация «к евреям», присоединенная на позднем этапе к тексту, основана на анализе содержания. Его отточенный стиль характерен для эллинистической или александрийской риторики. Хотя это сочинение предполагает наличие конкретной проблемы (видимо, отход от некоторых аспектов христианства под влиянием иудаизма), оно развивает глубокую христологию Сына Божьего, во всем подобного нам, кроме греха, — превосходящего ангелов (давших Закон) с Моисеем, и заменившего своей смертью израильский культ и священство. Бросается в глаза отличие Евр от ранних посланий Павла в плане стиля и аргументации. 1 Ин, которое не имеет формы письма и ни разу не упоминает Иоанна, почти не поддается классификации. Возможно, оно было попыткой применить темы Четвертого Евангелия к ситуации, в которой Иоаннова община уже не мучилась из‑за изгнания из синагоги, но была раздираема внутренними разногласиями и расколами.

Таким образом, после 70 года в различных литературных жанрах христианство продолжало отвечать на проблемы и угрозы, но эти ответы настолько актуальны для христиан других эпох и стран, что часто невозможно понять конкретную проблему и ситуацию, которую автор имел в виду. Соответственно, если первые христианские тексты (подлинные письма Павла) можно достаточно точно датировать (с погрешностью в несколько лет или даже месяцев), с более поздними текстами ситуация более сложная: погрешность достигает нескольких десятилетий. Более того, для некоторых новозаветных книг (Мк, Деян, 2 Петр) разброс в датировках, предлагаемых крупными учеными, составляет от 50 до 100 лет.

Вышеназванные христианские тексты, скорее всего, появились приблизительно между 50 и 150 годами. Они были не только сохранены, но и стали считаться особенно священными и авторитетными. Их поставили на один уровень с иудейскими Писаниями (Законом, Пророками и Писаниями); соответственно, последние стали именоваться «Ветхим Заветом», а сами христианские священные тексты — «Новым Заветом». Как это произошло? Здесь мы остановимся на этом вопросе кратко, оставив подробности для последующих глав, посвященных индивидуальным книгам НЗ. Собственно говоря, наши сведения о процессе канонизации в любом случае неполны[27], хотя некоторые важные факторы отбора известны.

Первый фактор: апостольское происхождение, реальное или предполагаемое. Я уже упоминал о том, как послания, не написанные лично Павлом, Петром и Иаковом, могли обретать большую значимость, ибо были написаны от имени этих апостолов, в их духе и с их властью. Евангелия, в конечном счете, были приписаны либо самим апостолам (Матфею, Иоанну), либо их сподвижникам (Марк считался спутником Петра, а Лука — Павла). Книга Откровения, содержащая видения пророка по имени Иоанн (1:1–2; 22:8), завоевала признание на Западе отчасти потому, что этот пророк отождествлялся с Иоанном апостолом. Когда Дионисий Александрийский около 250 года тонко аргументировал, что Откр не могло быть написано автором Четвертого Евангелия и Иоанновых посланий (которые также приписывались апостолу Иоанну), интерес к книге на Востоке ослабел (Евсевий, Церковная история 7.25.6–27). Противоположная судьба ожидала Послание к Евреям. Хотя его цитировали в Риме в конце I века и христиане начала II века, Евр не попало в первые западные списки священных текстов. Между тем восточные христиане с конца II века приписывали его Павлу (Евсевий, Церковная история 6.14.4), — атрибуция, которую западные церкви долго отрицали, но которая все‑таки повлияла на включение Евр в канон. В IV‑V веках Латинская церковь также стала считать Евр Павловым и каноническим посланием.

Тем не менее апостольское происхождение не было абсолютным критерием. Письма, написанные Павлом (или от его имени) коринфянам (2 Кор 2:4) и лаодикийцам (Кол 4:16), не уцелели. Более того, судя по 2 Фес 2:2, некоторые письма, подписанные именем Павла, сбрасывались со счета, хотя современные ученые и не знают, чем такие письма отличались от девтеропаулинистских. В конце II века один епископ отверг Евангелие от Петра из‑за его содержания, даже не рассматривая вопрос о том, было ли оно написано Петром. Многие апокрифы, впоследствии отвергнутые церковными властями как подложные, носили имена апостолов. Поэтому следует констатировать наличие и других критериев отбора священных книг.

Второй фактор: важность христианских общин, для которых предназначались книги. Те, для кого эти тексты создавались, сыграли роль в их сохранении и признании. По–видимому, до нас не дошла ни одна работа, адресованная общинам Иерусалима и Палестины (хотя некоторые источники Евангелий и Деяний могли иметь палестинское происхождение). Одной из причин тому было разорение данной территории во время иудейского восстания против Рима (66–70 годы н. э.). Вероятно, община в Антиохии Сирийской получила Евангелие от Матфея[28], ставшее впоследствии чрезвычайно влиятельным. Очевидно, церкви Малой Азии (например, Эфеса) и Греции сберегли бо́льшую часть НЗ (а именно, Павловы и Иоанновы писания, а также, возможно, Лк–Деян). Считается, что Римская церковь сберегла Послание к Римлянам и, возможно, Евр и Мк; она также является одним из возможных мест написания Лк–Деян. Когда около 170 года Ириней Лионский отверг притязания гностиков на апостольское происхождение их текстов (Против ересей 3.3), одним из основных критериев отбора книг в новозаветный канон он считал прослеживаемые связи апостолов с основными церквами Малой Азии, Греции и, прежде всего, Рима. Этот фактор церковной рецепции (катализатором подчас было влияние какой‑либо личности, упомянутой в новозаветной книге и впоследствии важной в данной церкви) может объяснить факт сохранения таких текстов, как Послание к Филимону и Послание Иуды, — факт иначе труднообъяснимый (они не особенно длинные и важные).