Андрей Зубов - Лекции по истории религий

Мы, верующие люди, в урочный день, конечно, сходим на кладбище, посетим могилки наших умерших. Но никто из нас не станет жить в хижине, воздвигая дворец для покойников, – скорее, наоборот, не правда ли? А древний человек ютился в таких жалких хижинах, что их только недавно, в 1970-е годы, удалось обнаружить с помощью точнейших методов археологического исследования. Видимо, люди культуры мегалита желали все силы, всю энергию, все свои возможности потратить на победу над смертью. Ощущение своей неадекватности, ущербности, греховности было так велико, что человек понимал: только благодаря полному сосредоточению сил и самозабвенной отдаче религиозному делу он может надеяться на милость Божию и на победу над смертью.

Памятники мегалита – это целая поэма; как многообразны их символические ряды… Об этом можно говорить долго. Расскажу о символике кургана. Мы все привыкли к могильному холму: когда человек умирает, его не просто закапывают; всегда на могиле делается холмик. Во многих странах, в частности, на Руси – языческой и даже в первое время христианской – над могилами умерших делались курганы. Зачем? Объяснение отыскалось в мегалите. Тогда тоже насыпали курганы, причем огромные, как, например, Ньюгрендж в Ирландии диаметром 40 метров. Внутри находится галерейная гробница со сводом главной камеры высотой 7 метров, построенная без цемента, простым наложением каменных плит друг на друга. К чему такие сложности?

Изучая древнюю галерейную гробницу, обнаруженную в кургане Силбери-хилл в английском местечке Эйвбери, где окружающая среда более или менее сохранилась в нетронутом виде, археологи обнаружили, что вход в галерею закрыт камнями, но есть узкое отверстие, через которое можно протиснуться, а вокруг кургана расположены рвы и насыпи. Сделали контрастную аэрофотосъемку, и выяснилось, что они образуют фигуру полной женщины. Англичане, как известно, большие юмористы, и они так и назвали эту находку – «Fat Lady». Имеется в виду, конечно, беременная, чьим животом является курган. Если могила – это утроба земли, то галерейное захоронение с курганом не что иное, как непраздное чрево земли. Туда, в эту утробу, вносят умерших – и ожидают их нового рождения из нее. Целый ряд символов говорит о том, что рождение будет не на нашу землю. Так, менгир, камень, поставленный на вершину кургана, указывает на небо, связывая с ним умершего, как пуповина – младенца с телом матери. Наконец, выход из кургана – место, откуда должны родиться умершие, – не только по форме воспроизводит детородные органы женщины, но еще и ориентирован на точку солнечного восхода в день зимнего солнцеворота, 21–22 декабря. (В некоторых случаях – на точку восхождения луны для того же дня, но это особый разговор.) Многие ученые даже стали считать эти сооружения астрономическими, мол, они были созданы для того, чтобы указать, где восходит солнце в такой-то день. Не думаю, что люди стали тратить 30 миллионов человеко-часов, чтобы показать, где восходит солнце 21 декабря. День зимнего солнцеворота – очень важный символ: вот солнца все меньше, день короче, холод наступает, как бы смерть, зима торжествуют над жизнью, и вдруг победа – солнце начинает «расти», оно повернуло на лето, скоро будет тепло и светло, жизнь победила смерть.

Обращая выходы из курганов на точку совершения этого великого таинства, строители надеялись, что, когда мертвые восстанут, они пойдут к своему небесному Отцу, к Тому, Кто дал семя жизни. Пока же до времени они покоятся в чреве матери своей, в чреве земли, в ее безмерной утробе. Наступит день, и умершие возродятся к солнцу, к Богу, к небу. Но, чтобы это произошло, надо сосредоточить все силы, отдать Богу всего себя. Пусть мы будем жить в жалких жилищах, в скудости, но мы все силы сосредоточим на том, чтобы сделать угодное Тебе, чтобы показать, что мы ищем не земного, а небесного.

Одни народы были готовы на максимальное сосредоточение сил, на это максимальное сжатие пружины, другие – нет. Одни строили колоссальные памятники, другие хоронили своих умерших по старинке. А есть такие интересные районы, например французский Центральный массив, где пытались подражать мегалитическим строителям, но с минимальными затратами труда: ставили менгирчики 20 сантиметров величиной.

Тайна мегалитической культуры нам неизвестна, о подлинных мыслях этих людей мы можем только догадываться. В Западной Европе эта культура угасла примерно за две тысячи лет до Р. Х.; видимо, люди не выдержали этого порыва, напряжения сил, не сумели так напряженно работать над своим спасением. И когда Северо-Западная Европа снова стала для нас известной – с записками Юлия Цезаря о Галльской войне, с описаниями Геродота, – оказалось, что она пребывает в условиях дикости. Все давно заброшено, люди более не живут в мире напряженного искания Бога, они предпочли ему удобный мир духов. Ведь, как вы догадываетесь, из любой ситуации есть два выхода. Жертвовать собой ради Бога, умереть ради Бога, чтобы быть с Ним, – если зерно не умрет, то останется одно, а если умрет, родит колос, то есть – полная самоотдача Богу и надежда, что тогда твои грехи будут прощены. И второй путь: махнуть рукой на Бога, забыть о Нем и сосредоточиться на земной жизни, жить ради нее – как многие неверующие говорят: «Я живу, потому что живу». Так вот, оказывается, второй путь такой же древний, как и первый. Мы догадывались, что разделение на тех, кто жил ради вечности, и на тех, кто жил, потому что надо жить, происходило и раньше, но в эпоху мегалита оно проявилось очень явно. Наглядно видно, как между племенами, живущими по разные стороны реки, проходит граница двух ценностей и двух целей. Что же с ними происходит? Те, кто, напрягая все силы, ищет небесного, может быть, сами оступаются и падают; в конечном счете их культура угасает. Но они передают эстафету другим.

В Восточном Средиземноморье примерно за три с половиной тысячи лет до Р. Х. возникли великие письменные культуры, открывшие новый способ собирания человеческих сил ради решения религиозной задачи – государство. Иногда считают, и у нас в России до сих пор в моде так называемая гидравлическая теория Виттфогеля, что государство возникло для создания искусственной ирригации, то есть по экономическим причинам. Но посмотрим, на что в результате использования ирригационных систем тратил все средства житель Древнего Египта: что он, объедался хлебом или строил дома культуры? Он строил гробницы, пирамиды, храмы. Египтянин периода Древнего Царства (3000–2700 гг. до Р. Х.) тратил на религиозные цели те же самые восемьдесят процентов своей жизненной энергии, что и человек западноевропейского мегалита. Исходя из этого можно утверждать, что государственной задачей было решение не экономических, а религиозных вопросов.

А те народы, которые махнули рукой на Бога, не создали ни цивилизации, ни государства, ни письменности. Ученые часто задаются вопросом: почему у одного народа есть цивилизация, государство, культура, письменность, литература, а в 50 километрах, бок о бок с ним тысячи лет живет племя, которое ничего этого не знает и, кажется, совершенно не хочет знать. Вспоминается известный анекдот про негра и миссионера. Миссионер в Африке видит спящего под деревом негра. Будит его: «Вставай, просыпайся!» Тот спрашивает: «Зачем?» – «Ну, как? Давно уже день, ты должен работать, выращивать урожай». «А зачем?» – «Продашь урожай, у тебя будут деньги, ты построишь дом, создашь семью». – «Ну, и что дальше?» – «Посеешь хлеб снова, уже на большом поле, станешь богатым человеком». – «И что потом?» – «А потом ты сможешь спокойно отдыхать». – «Так я и так отдыхаю».

Те, кто и так отдыхает, ничего не создают. А колоссальное напряжение сил ради достижения вечности создает и материальную культуру, и цивилизацию, и письменность, и государство. В этой лекции я хотел показать, что человек религиозный, homo religiosus – то же, что homo sapiens. А главное отличие человека от всего остального живого мира – его стремление соединиться с Богом. С колоссальным напряжением сил работая над духовной задачей, сознавая свою грешность, слабость, ущербность, стараясь преодолеть ее, человек как бы побочно создает весь тот мир, в котором мы живем сейчас. А когда он отказывается от задачи духовной, то утрачивает и свои достижения цивилизационного плана. Так нас учит история религий, история человеческой культуры.

Итак, я напомню, дорогие друзья, что в первой лекции мы с вами говорили о доисторических путях искания Бога, о том, что с глубочайшей древности человек пытался найти свои пути к возвращению в потерянный рай. Но точно понять, как искал, мы не можем. Потому что нет главного памятника духовной культуры – слова, произнесенного и написанного. Представьте себе на минуту, что от христианства – не дай Бог, чтобы это случилось на самом деле, – не осталось ни слов, ни книг: как мало мы сможем восстановить. Именно в таком положении находятся ученые, изучающие религии далекого прошлого.