Иоанн Кронштадтский - Мысли христианина. Дневники

И хочешь верить в достойное веры, да иногда не верится без усилий; и хочется не верить в то, что действительно ложно и гибельно, но с какою-то силою увлекаешься злым и лукавым сердцем от спасительной веры.

Господи! Научи меня здраво, свято, просто, твердо взирать на все святые таинства и совершать их всегда с должным благоговением; даруй мне, Щедрый и Милостивый, благодать сию. В браке на жениха и невесту смотри, как на Христа и Церковь.

Смиряйся пред людьми – и тогда возможешь смириться пред Богом.

Как Господь, снисшедши ко отрокам еврейским в пещь, седмижды разженную, преложил огнь на росу, так и ныне, сходя в Таинстве Тела и Крови в наши пылающие страстями души и тела, как бы в пещь, Он прелагает жгучесть их, при нашей вере и сердечном сокрушении, на прохладную росу Своей благодати. Это – опыт.

Святой Агнец, стоящий в святом храме на священном блюде во время Святейшей Литургии, стоит тверже мира. Господь положил во спасение однажды и навсегда и не обинется о нем.

Слава силе Креста Твоего, Господи, могущественно, божественно действующего на утоление скорбей и страхов сердечных! Только бы была живая, искренняя мысль о распятом Господе, Крест всегда подействует на душу нашу, с могуществом, свойственным Господу. О! Как «Господь близ всем, призывающим Его во истине»! (Пс. 144:18)

Господь и «не сущая» нарицает, «яко сущая» (Рим. 4:17). А Тело и Кровь Господни существуют уже 1858 лет назад. «Сеется не в честь, восстает в славе» (1 Кор. 15:43). Смотрю я на покойника: безобразно и бесславно тело его, и, как прах бесполезный, предается он земле. Но я обращаю внимание на воскресение его и вижу будущее, главное преображение его из тленного в нетленное, из бесславного в славное; вижу и славлю Господа, допустившего для нас кратковременную печаль, чтобы обрадовать нас навеки…

Священник должен совершать все службы с сознанием их небесного достоинства и с благоговейным сознанием собственного достоинства, на которое возвела его благодать Божия, со степенностью и важностью, чуждою гордости и надутости, – спокойно и ровно.

Во мне и в травке или в дереве действует и является один Господь: оттого мне так приятно смотреть на растение.

Как верно и непреложно должно быть и есть слово Господа или Его обещание, когда оно все сотворило и все сотворенное держит в бытии, когда слово Его есть то же, что дело? Кроме того, вера в Его слово живит, а неверие – мертвит, разгораясь в груди и сердце страшным огнем, попаляющим внутренности наши.

Всю глубину человеческого падения, всю растленность человеческого естества познают только те, которые достойно причащаются Святых Тайн. В это время они видят – по откровению Господню – внутреннее зло, или зло сердца, в ужасающих размерах: сердце все в язве, в болезни, и между тем не ищет исцеления, коснеет во зле своем и без самопринуждения не примет в себя живой, спасающей веры в Таинство. Напротив, оно отвращается от него, как злой, упрямый и капризный ребенок от сосца матери.

Однажды зажигал я лампадковую светильню, которая, горевши известное время, втянула в себя все масло, находившееся в лампадке, и, наконец, за недостатком его втянула в себя и водяные остатки. Вытянув из трубочки светильню и налив полную лампадку масла, я зажег светильню. Но по причине водянистости она скоро погасла, потом, окунувши верхний кончик светильни в масло, я зажег ее снова. Сначала она воспламенилась, но потом опять стала угасать: огонь не мог вдруг пересилить, воспламенить водянистую вервь, и она то вспыхивала, то как бы совсем угасала, а вервь только трещала и бросала от себя водянистые брызги; наконец, он взял свою силу и воспламенил ее. Мне пришло на мысль в это время сравнить светильню с сердцем человеческим, и в этом явлении читал я состояние своего сердца и многих подобных моему сердец. Не так ли огнь благодати Божией борется с нашими сердцами, усыренными, отягченными объядением и пьянством и разными страстями, и не может скоро воспламенить их, хотя мы и желаем и ищем того, и то воспламеняет наше сердце, улучив минутно доброе расположение сердца, то как бы совсем потухает, и снова воспламеняет, и снова ослабевает, пока, наконец, видя наше усердие, совсем не преодолеет его сырости и не воспламенится ярким и сильным пламенем? – Признаюсь, что я читал судьбу своего сердца в светильне, когда она, чуть занявшись сверху огоньком, трещала и не поддавалась действию огня, и огонь то вспыхивал, то как бы совсем угасал, едва скользя по поверхности; я молился: Господи! «Да не одолеет злоба» моего сердца «Твоей неизглаголанной благости Молитва святого Иоанна Дамаскина из молитв на сон грядущим»; греховную сырость его да одолеет Божественный огнь благодати Твоей. Братия! Наше сердце – точно как сырое дерево, пропитано оно беззаконием, как водою; и не диво, что огнь благодатный не горит в наших сердцах постоянным и ярким пламенем и только по временам воспламеняется – и опять скоро угасает. – Апреля 27 дня 1857 года.

Священное Писание и все церковные книги со всеми таинствами и обрядами – Божие сокровище, к которому священник приставлен для того, чтобы он разумно и благоговейно употреблял его во спасение свое и других, хранил его со всевозможным тщанием и отнюдь не смел прикасаться к нему без почтения, тем больше злоупотреблять им.

Несмь свой во время службы, а Божий: как Божий и должен действовать, а не как свой.

Отец богат, а дети по миру ходят и питаются невесть чем. А отчего так? Оттого, что дети злы и непокорны. Люди! Узнавайте здесь себя. Чего нет у Отца Небесного для спокойствия и услаждения нашей души – и даже чего нет у Него для невинных наслаждений телесных?

Все есть: зачем же мы бежим от Него на страну далекую и изнуряем жизнь свою в разных пристрастиях или злых наклонностях сердца?

Приходил, погостил, ушел и больше не придет. Кто и куда приходил? Где гостил? Куда ушел? Отчего больше не придет? Приходил человек в мир; погостил в мире и отправился в вечность, откуда уже больше не воротится в гостиницу. Человек однодневный! Зачем ты забываешься в этой гостинице?

Пустил – да внидет, и выпустил – да изыдет в свое место. Господь дал нам бытие, отворил дверь в свет, чтобы мы вошли и пожили в нем, а потом выпустил чрез смерть в другой мир. Мы – не свои, а Божии: «аще живем, Господеви живем, аще умираем, Господеви умираем», живые ли мы, умершие ли, все мы Господни (Рим. 14:8). – Владыка Небесный державно управляет нами и ведет нас, куда Ему угодно; мы, червяки, поднимаем иногда голову против всех и всего.

До меня были светила на тверди небесной и вся вселенная; до меня же были и великие и малые светила церковные и вся Церковь небесная, Ангелы и человеки Божий. А я однодневен. Мой долг – с благоговением взирать на мысленные светила и молитвою низводить от них свет в свою мрачную душу.

Когда я слышу об исполнении ясных пророчеств, тогда мысль моя прямо относится к Существу, Которое выше времени и создало самое время или все вещи, образующие своим течением время, равно как все нравственные существа, которые должны были послужить орудием к исполнению пророчеств или на которых должны были исполниться пророчества.

Проповедник пусть уподобляет себя полевому работнику, который пашет не своим плугом, сеет господское, вверенное ему семя и которому редко, весьма редко суждено дожить до всходов и жатвы. Его дело – предварять утро, рачительно возделывать землю, сеять на ней чистое семя руками неленостными и омовенными в надежде чистого плода, когда Господь оросит ниву Свою дождем ранним и поздним.

Письма о должности священника; книга IV, письмо:

«Сосуд избран Ми есть сей, пронести имя Мое пред языки и царъми и сынами израильскими» (Деян. 9:15). Какой боголепный глагол Господа Вседержителя! Павел не больше как сосуд, избранный из множества сосудов Божиих. Положенное в этот сосуд верою Павла имя Богочеловека он понесет к язычникам, разным царям и людям израильским, устами проповедуя имя «Христа» за нас «распята» (1 Кор. 1:23): что же вы много думаете о себе после этого, люди? Павел только сосуд, хотя – избранный, а вы разве больше у Бога, разве не те же сосуды скудельные? И вы имеете еще иногда неправду в высоту глаголать! – Смотрите, Небесный Скудельник сокрушит вас в собственном смысле, как сосуды скудельные. «Что страшливы есте? Како не имате веры?» (Мк. 4:40) При страхованиях бесовских да раздаются в тебе эти слова.

Не разрешать на исповеди великих грешников. Слава Господу! Слава Владычице! Слава Крестителю Господню! Наконец я победил духа смущения и боязни при чтении двух молитв: «Спаси, Боже, люди Твоя…» и «Владыко Многомилостиве». Не мне, а имени Твоему, Господи, слава! Если есть скорбь на сердце пред чтением молитв, сделай имя Спасителя из пальцев правой руки и выгоняй именем Спасителя бесов, по непреложному Его обещанию: «именем Моим бесы, ижденут» (Мк. 16:17).

До сих пор я был смутно поспешен во всех своих делах: и в житейских, и касающихся веры (на молитве общественной и домашней), и догадываюсь: меня гнал тот, кто сам никогда не имеет покоя и никогда почити не возможет. Даруй же мне, Господи, отселе не быть без надобности поспешным ни в каком деле житейском и в молитве – никогда, никогда! Да будет всегда свет мой со мною и ум мой, поучительный вере, царем в голове.